устьями впадают в море. Все они начинаются с Кавказа и несутся к югу, прежде всего, далее одни продолжают течение в том же направлении, и особенно впадающие в Инд, а другие поворачивают на восток, как и река Ганг. Так вот Ганг, с гор достигнув равнин, повернув к востоку и миновав Палиботры, самый большой город, течет дальше к тамошнему морю и образует одно устье — это самая большая из рек в Индийской земле. А Инд впадает в Южное море двумя устьями, охватывая ими область, называемую Паталеной, сходную с Дельтой в Египте. От испарения стольких рек и от этесий, как говорит Эратосфен, Индийская земля заливается летними ливнями, и равнины затопляются. И вот во время этих ливней сеют лен и просо и, кроме того, сезам, рис, босмор, а в зимнее время — пшеницу, ячмень, бобовые и другие дающие съедобные плоды, которые у нас неизвестны. В Индийской земле водятся почти, что все те же самые животные, что и в Эфиопии и в Египте, и в индийских реках водятся все те же речные животные, кроме гиппопотама, но Онесикрит говорит, что водятся и гиппопотамы. Люди, живущие на юге Индии, по цвету, кожи похожи на эфиопов, а по лицу и волосам — на всех прочих (ведь из-за влажности воздуха волосы у них не курчавятся), а живущие на севере — на египтян.

(14) Тапробана, говорят, остров в открытом море, отстоящий от самых южных пределов Индийской земли в области кониаков на расстоянии семи дней плавания к югу, длиной около восьми тысяч[127] стадиев по направлению к Эфиопии; есть там и слоны. Таковы заявления Эратосфена. А добавленные заявления и остальных, [С691] если они где-то что-то сообщают еще и подробно, войдут в это описание.

(15) Так, например, о Тапробане Онесикрит говорит, что величиной она в пять тысяч стадиев, не определив, в длину ли, в ширину ли, отстоит от материка на расстоянии двадцати дней плавания; но что плыть их кораблям трудно, так как у них плохая парусная оснастка, а сооружены они с обеих сторон без ребер;[128] что есть и другие острова между ней и Индийской землей, а Тапробана — самый южный из них; что вокруг нее водятся чудища земноводные, похожие на быков, на коней и на других наземных животных.

(16) Неарх относительно наносных отложений, образованных реками[129], приводит такие примеры: и равнина[130] Герма, и Каистра, и Меандра, и Каика названы так по их сходству, оттого что наносимая на равнины земля наращивает их, а скорее — порождает, притом с гор уносится вниз земля плодородная и мягкая, а уносят ее вниз реки, так что равнины — это, можно сказать, их порождения, и правильно говорится, что это их равнины. Это то же самое, что сказано Геродотом по поводу Нила и земли у его берегов, что она — его дар. Поэтому Неарх говорит, что Нил правильно называли и соименно Египту[131].

(17) Аристобул говорит, что дождь и снег бывает только в горах и в предгорьях, а на равнинах не бывает ни ливней, ни снега, заливаются же они только во время подъема уровня рек; снег бывает в горах зимой, а с наступлением весны начинаются и ливни, и они все более усиливаются, а во время этесий уже льют непрерывно ночью и днем и изо всей силы до восхода Арктура; и вот наполняемые от снегов и дождей реки поят равнины. Он говорит, что и сам он наблюдал это и все другие, когда они двинулись в Индийскую землю из земли паропамисадов после захода Плеяд, провели зиму в горной местности, в земле гипасиев и в земле Ассакана[132], а с наступлением весны спустились на равнины, в большой город Таксилы, а оттуда к Гидаспу и в землю Пора: так вот, зимой они не видели воды, но только снег, а впервые дождь пошел в Таксилах, и когда, после того как они спустились к Гидаспу и одержали победу над Пором, путь их лежал к Гипанису на восток и оттуда обратно к Гидаспу, дожди шли непрерывно, и особенно во время этесий, а с восходом Арктура они прекратились; проведя время в сооружении кораблей на Гидаспе, отплыв за несколько дней до захода Плеяд, проведя в плавании вниз всю осень, зиму и следующую весну, и лето, [С692] они прибыли в Паталену около времени восхода Пса; и вот, хотя плавание это продолжалось десять месяцев, они нигде не заметили дождей, даже когда этесии достигли наибольшей силы, равнины же были залиты от наполняемых рек, а выйти в море было невозможно, так как ветры дули встречные, а с земли не было никакого дуновения вперемену.

(18) Так вот, об этом же самом говорит и Неарх, но относительно летних ливней его сообщение не согласуется с этим. Он говорит, что на равнинах дожди бывают летом, а зимой не бывают. Оба они говорят и о подъеме уровня рек. Что касается Неарха, он говорит, что стоявшие военным станом вблизи Акесина вынуждены были переменить место на другое, возвышенное, во время подъема уровня реки, а произошло это во время летнего солнцестояния. Аристобул приводит и размеры подъема уровня, сорок локтей, из которых двадцать составляет поток до краев выше прежнего уровня, другие двадцать — перелив через край на равнины. Они сходятся и в том, что получается так, что города, расположенные на верху насыпей, имеют вид островов, так же как и в Египте и Эфиопии, а после восхода Арктура половодье прекращается, так как вода сходит; что земля засевается еще полупросохшей, взборожденная любой мотыгой, и все же плод урождается зрелый и прекрасный. Рис, говорит Аристобул, стоит в запруженной воде на грядках; высота растения — четыре локтя, оно колосистое и плодовитое; жнут его около захода Плеяд и вышелушивают, как ячмень; произрастает он и в Бактрийской земле, Вавилонии, Сусиде, а также в Нижней Сирии. А Мегилл говорит, что рис сеют до ливней, но он требует[133] орошения и пересадки, поимый запруженной водой. О босморе Онесикрит говорит, что это хлебный злак, мельче пшеницы, что он растет в междуречьях; после обмолота его прокаливают, предварительно давая клятву в том, что не вынесут его с тока непрокаленным, чтобы не вывозилось семя.

(19) Аристобул, сопоставив сходные явления в этой земле и в Египте и Эфиопии, и, в свою очередь, противоположные, а именно, что у Нила наполнение происходит от южных ливней, а у