— Та что желудями кидается? — спросила я.

— Нет, та что не сможет отказаться, — добродушно улыбнулся друг, сжимая руки в кулаки. Весомый аргумент для фанатов.

Я с грустью посмотрела на Максвелла. Как-то не хватало его взглядов. Пока я не выяснила виноват он точно или нет, буду тайно вздыхать. Это совсем не отличается от того, как я в школе вздыхала по красивому однокласснику, который строил мне глазки. Во-первых мама бы читала нравоучения, во-вторых он встречался с девочкой, а потом с другой, а потом с третьей. Эх, счастливое время было в первом классе.

Я уставилась в тетрадку, пытаясь записывать очередную лекцию. Сегодня только сухие исторические факты, никаких интересных и захватывающих историй. Я не поднимала даже головы, понимая, что буду просто смотреть на него.

Надо отвлечься от преподавателя. Лучше подумать, где искать ректора. Какие еще материалы перерыть. Точно! Про свет. Надо будет в библиотеке просить книги не только про тьму, но и про свет. И к ректору попасть. Они-то с Максвеллом тоже люди, но другие люди. Нет, не могу.

Даже лекцию записывать не могу, когда передо мной возникает образ Максвелла. Его улыбка, его глаза с теплым и нежным взглядом. Как он держал меня за руки, а они покалывали магией.

Я знаю свет, я знаю мрак.

Я знаю, как горят твои глаза, когда ты смотришь на меня.

Все то, что я сказать хочу — молчу, когда увижу вновь тебя.

Твои синие глаза, которые…

— …захватили в плен племя троллей-воительниц, — раздалось чуть ли не над моей головой.

Я машинально прикрыла свою писанину рукой. Только бы не увидел. Вот его фраза в рифму не легла.

А он прямо надо мной стоит и смотрит на в мою тетрадку. Слегка кашлянул и продолжил лекцию. Даже не посмотрел на меня.

Вот забиваю себе голову глупостями и сердечными переживаниями. И вроде можно — мамы нет. А в тайне можно любить кого-то, особенно представив себе идеальный образ.

Я еле досидела до пары, гадая прочитал ли он мои эти строчки. Я ведь их от души писала. Мама когда-то выбросила мои первые стихи, сказав, чтоб не забивала голову всякой чушью. Знала бы она, чем я ее сейчас забиваю.

Хмыф-хмыф и его Вася подкрались незаметно, когда я вышла из аудитории. Бом и Линуэль умчались в сад репетировать очередную песню. Предатели.

— Мы решили известить вас, что принцу понравилась ваша добавка.

— Хмыф, — подтвердил принц.

— Обращайтесь, если вам вновь надо будет прочистить организм, — я сделала шаг назад. Что-то мне совсем не понравились их взгляды. И на жизнь тоже.

— Пришла пора вашего сближения с принцем. Сегодня вечером я зайду за вами. Прошу быть готовой, — а потом он протянул мне сверток, но я не приняла его.

Вот я видела, что нормальные парни за девушками вещи носят с занятий, а тут который наоборот дает в довесок.

— Вася, давай так. я вам отдаю свои специи, и никуда сегодня не иду? Мне готовится надо. Нам задали очень много учить.

Вася и тяжело вздохнул и посмотрел на меня так, будто я только что сказала самую глубокую глупость.

— Зачем вам учится? Принц обеспечит вас всем, — сказал он. — Хотя он уже в какой раз пошел на уступки вам.

— Тем, что не слышит меня? — приподнла бровь. — Я не его невеста. Сегодня я никуда не иду. У меня есть чем заниматься.

— Хмыф, — глубокомысленно подметил принц.

Вася глубоко вздохнул.

— Мы не хотели к этому прибегать, но раз вы не понимаете по-хорошему, — он в один момент очутился рядом и схватил меня за руки.

Я попыталась вырваться, но ничего не получилось. Запястье оплелось золотым браслетом с головой дракона на конце. Она дернулась, а я ощутила укол сквозь кожу.

- С каждым отказом вы будете терять силы, — пояснил Вася.

Драконец полнейший!

Я покосилась на дверь, но оттуда вряд ли кто-то выйдет и поможет.

— И если будете отказывать каждый раз — это приведет вас к смерти. Но если хорошо ублажите принца, то он снимет с вас браслет.

Я нервно сглотнула.

— Если вы думаете, что лишь на привязи можно удержать кого-то, то вы ошибаетесь.

— Мы никогда не ошибаемся, — с издевкой улыбнулся Вася. — Просто вы не понимаете как вам повезло.

Я общаюсь с глухими. Ну что ж недоублаженный принц — готовься. Ты не той ведьме дорогу перешел.

— Бом, пожалуйста. Посмотри, что они сделали со мной! — я с ужасом ткнула руку с браслетом под нос другу.

Тот уже обрадовал, что его нельзя снять. Пациент будет мертв к концу недели.

— Ее проще отрезать, чем ввязываться, — ответил друг.

— Так вы переоденетесь так, чтобы вас не узнали.

— Как ты его спрячешь? Он же огромный, — ответила Линуэль, выглядывая из-за Бома. Рядом с ним она казалась совсем малышкой.

— Так мы прятать не будем. Накинем простынку на голову, вырежем дырки. И тебе сделаем то же самое, — ответила я. — Тем более вам только на пользу пойдут частные выступления для расширения фанатской аудитории. Вон, в вас даже эльфы перестали желуди кидать.

— Они уши заткнули, — грустно отметила Линуэль.

— Эльфы могут уши заткнуть? Я думал, вы звук по всей длине ушей слышите.

Линуэль закатила глаза.

— Братьев возьмешь, — вставила я, улавливая, что Бом уже почти согласился.

— Нет, братьев нельзя. Да и не самая лучшая идея ссориться с драконьими принцами.

— Ой, будто они ваших женщин замуж берут, — влезла Линуэль, получив тяжелый взгляд от друга. — А что такого? Ваши им по телосложению подходит, а драконам — нет. Им подавай наших — худых, стройных.

— Эй, у нас тоже красивые женщины, — засопел Бом, готовясь грудью на амбразуру кидаться за красоту орочьих женщин. — А ты худая, как та жердочка. У меня рука больше твоего тела.

— Так мне просто нужно, чтобы вы отыграли свою концертную программу перед драконом, и все. Типа мы его будем развлекать. В печенках сидит. Одни проблемы от мужиков.

Наконец, я вслух сказала мамину фразу. Эх, скучаю я по ней. Но все же вдалеке лучше, чем «Леся, сделай то, Леся, сделай это, Леся, нельзя гулять, Леся, нельзя ни с кем общаться. Леся, а почему у тебя друзей нет в восемнадцать лет?»

— Эй! — Бом ткнул меня в плечо. — Ладно, я тоже не очень люблю драконов и думаю, что из-за одного концерта наши семьи ругаться не будут. Или войны устраивать.

Я похолодела — этого еще не хватало!

— В смысле — войны?

— Ну, он принц, я тоже сын вождя, — улыбнулся Бом.

Я прямо в светское общество попала.

— А ты? — спросила у Линуэль.