Сосновский и один из его бойцов шли в центре.

Оставшиеся двое замыкали процессию, ни на секунду не сводя с меня своих автоматов.

Забавные они.

Если начнется перестрелка, попадут по своим же. Аристо, конечно успеет накинуть духовную броню, но вот остальные…

— Минут пять и будем на месте, ваше благородие, — подбежал к нам Семенов, — Я, когда оттуда шли, зарубки ставил.

— Добро, — кивнул Сосновский.

Через пару минут мы, действительно, увидели, за деревьями, очертания вертолета.

Наш следопыт, с берданкой наперевес, вдруг резко остановился и поднял руку.

Увидев это, командир дал сигнал всем остановиться и бойцы вмиг ощетинились стволами.

Легкий ветерок доносил запах гари и керосина.

Горел спасательный вертолет, на котором я надеялся выбраться уже из этой сраной тайги.

Бл*ть!

Сзади послышался шорох.

Я обернулся и успел заметить, как из деревьев выскочила какая-то огромная тень и ударом лапы снесла голову одному из бойцов.

Другой, не потеряв самообладания, от внезапной смерти товарища, разрядил в тварь автоматный рожок, но та, казалось, даже не заметила этого.

Разорванное тело второго бойца, пролетело над нами и, ударившись об одну из сосен, сползло вниз, оставляя на коре вереницу кишок

Тварь издал оглушающий рев и встала на задние лапы.

Огромный медведь, со странной зеленовато-бурой шерстью, отмахнулся от выпущенных по нему пуль, как от надоедливых мух.

Несколько автоматных очередей не смогли причинить ему видимого вреда и он бросился на нас.

Я вынул из кармана эфес родового клинка, готовясь к схватке с этим огромным монстром.

Энергоканалы успели немного восстановиться и я начал осторожно напитывать клинок Силой.

Но здесь, меня удивил Семенов.

Со спокойным выражением лица, он опустился на одно колено, прицелился из своего древнего ружья в мчащегося на него гигантского хищника и выстрелил.

Я увидел как воздух расчертил красный след, от выпущенной пули. Трассирующий снаряд пробил в голове медведя дыру, размером с яблоко, и мертвый зверь закувыркался по земле.

Силой инерции, туша мертвой твари докатилась до, все еще стоящего на одном колене Семенова.

Он поднялся и, ткнув пару раз, убитого им монстра, сказал радостно:

— Готов, косолапый. Отличная шкура в избу выйдет, ваше благородие.

— Парней жалко, — с горечью произнес Сосновский.

— Эт, да… — Семенов стянул с головы картуз, отдавай дань почести погибшим.

Раздался свист рассекаемого снарядом воздуха.

Мерцающая зеленой аурой стрела, пробив не до конца накинутый духовный доспех, торчала из груди Сосновского.

Тот непонимающе опустил взгляд, ухватился рукой за древко и повалился на землю.

Я еще только накидывал свою силовую броню, а Семенов уже вскинул берданку и выстрелил в то место, откуда прилетела стрела.

Что-то сильно ударило меня сзади по голове и я потерял сознание…

Глава 10

Очнулся на чем-то мягком и первые пару секунд не мог понять, почему меня потряхивает.

Открыл глаза и покрутил головой.

Оказалось, я лежу на куче соломы, в какой-то телеге. Рядом, без сознания, валяется связанный Семенов. Мои руки тоже опутаны несколькими мотками бечевки.

Приподнялся и высунул голову за бортик.

Возле телеги ехали несколько всадников. Сурового вида бородатые мужики, в потертых кафтанах, о чем-то переговаривались между собой, время от времени поглядывая на повозку.

Один из них заметил, что я высунулся, и щелкнул кнутом о борт телеги, в паре миллиметров от моего лица.

Под гогот бородачей, я поспешил скользнуть обратно на солому.

Какие-то мужики, лошади, телега. Я лежу связанный. Что вообще происходит?

Толкнул плечом Семенова. Ноль реакции. Толкнул еще раз.

Потомственный егерь застонал, открыл глаза, уставился на меня мутным взглядом.

— С добрым утром, соня.

— А? Что?! — дернулся было Семенов, но ему помешали путы, — Что происходит?

— Я бы тоже хотел это знать.

Повозка резко остановилась.

Нас с Семеновым выволокли и поставили на пыльную дорогу посреди… какой-то деревни?

Покосившиеся избы, мужики и бабы, в старомодных одеждах. Лошади, опять же. Все выглядело так, будто я переместился в прошлое, на пару веков назад.

Крепко зажмурился и потряс головой. Картинка не изменилась.

Один из мужиков, что привезли нас сюда, достал нож и подошел ко мне, криво ухмыляясь.

Я безразлично посмотрел на зазубренное лезвие в его руке. Духовный доспех его "перышко" вряд ли пробьет.

Мужик посверлил меня взглядом, пытаясь, наверно, вызвать оторопь.

Поняв, что мне на его "заигрывания" глубоко пофиг, наклонился и разрезал путы у меня на ногах.

Проделав тоже самое с Семеновым, он махнул рукой и нас, ухватив под локти, повели к одной из хижин.

От других, ее отличали большие размеры и наличие второго этажа.

Остальные дома в деревне, насколько я успел заметить, были более низкими, одноэтажными. Да и не такими добротными.

Наша процессия успела привлечь внимание.

Местные стали проявлять к нам живой интерес, побросав дела и постепенно сбиваясь в кучу, поглазеть на "новичков".

Мужики довели нас до крыльца и, оставив стоять, отошли назад.

Дверь избы скрипнула и из нее вышел седой старик.

В каких-то шкурах, крючковатые пальцы его цепко держали длинный посох, увешанный ленточками и изогнутый на конце в полуспираль.

— Кого привели вы ко мне, Тихомир? — голос старца был скрипучим.

— Отступников от Истины, Достомысл, — откликнулся один из бородачей, кажется тот, что играл со мной в гляделки, прежде чем перерезать путы на ногах, — Имперскую Скверну.

— Привели Скверну прямо в наш Дом?! — Достомысл стукнул посохом о землю.

Силовая волна разошлась вокруг, обдав меня легким ветерком, и заставила гомонящую толпу притихнуть.

Люди начали один за другим падать ниц.

Даже Семенов, за какими-то интересом, бухнулся на колени и начал биться лбом о землю, бормоча что-то о всепрощении.

Странные они тут все какие-то.

Я перевел взгляд со сгорбленных спин на старца и обнаружил, что тот с интересом смотрит на меня своими блекло-голубыми глазами из под кустистых седых бровей.

— Вот оно значит как… — Достомысл задумчиво огладил свою длинную бороду.

— Как-то так, — развел я руками.

Ну, конечно, как только мне представилась возможность, я избавился от пут.

Пока староста деревни (или кто он там?) точил лясы с Тихомиром, я тихонько перегнал эфир в пальцы и пережог бечевку легкой огненной аурой.

Увидев, что я свободно размахиваю руками, бородатые ухари вскочили и ломанулись ко мне.

Я уже приготовился легонько приложиться кулаком по харе самого прыткого, как скрипучий голос старца приказал им остановится.

Мужики замерли на месте, а я с укоризной посмотрел на Достомысла. Мог бы и подождать, пока разомну затекшую руку о бородатый фейс.

Он, словно не заметив моего негодования, развернулся и жестом пригласил следовать за ним.

Под тихий ропот толпы,