моя духовная броня…

— Ты называешь то тонкотканное тряпье из эфира, что накидываешь на себя броней? Ха-ха-ха, — старик засмеялся в седую бороду.

Вот же гад! Насмехается еще. Сейчас проверим у кого из нас броня, а у кого "исподнее"!

Вливаю всю злость и Силу в родовой клинок и с размаху бью по старикашке.

Клинок отскакивает, не причиняя вреда.

Замахиваюсь снова и бью. Еще раз и еще. Остервенело рыча, машу эспадой, нанося удар за ударом…

Все бестолку!

— Хватит, — наконец говорит Достомысл.

Он взмахивает рукой и лезвие моего родового клинка, сплетенное из маны, просто развеивается.

***

Тяжело дыша, я стою, сжимая в руке одну лишь рукоять, и смотрю исподлобья на этого хренова колдуна.

Энергоканалы на пределе.

Еще немного и лопнут, сделав это тело непригодным для манипуляций с эфиром.

Захоти этот зловредный старикашка просто проткнуть меня сейчас своим посохом, я бы не смог ему помешать.

Но он не захотел.

— Любаша, глянь его порез.

Девушка подошла и провела ладонью мне по щеке.

Она у нее теплая. Нежная. И даже током не бьет. Не то что у Светы.

И глаза зеленые…

Увидев, что я завис, глядя в упор на нее, Любаша покраснела и убрала руку.

— Пойдем, отрок, — вывел меня из ступора голос Достомысла.

— А? Что? Куда?

Я повернулся к нему и целительница, воспользовавшись моментом, скользнула от меня к столу и начала споро собирать с пола посуду, опрокинутую вспыльчивым Тихомиром, изредка, украдкой, бросая на меня взгляды.

Странная она какая-то.

Староста начертил у одной из стен своим посохом какой-то замысловатый символ и на ней проявилась дверь.

Достомысл шагнул внутрь.

Интересненько. Я подмигнул Любаше и протиснулся вслед за стариком в закрывающийся дверной проем.

***

Лестница за дверью вела куда-то вниз.

Осторожно, держась рукой за стенку, я спускался вслед за маячащей впереди спиной Достомысла.

Зеленоватый свет, исходящий от его посоха, слегка разбавлял полумрак.

Мы сделали десяток витков — лестница была винтовая, и оказались на огороженном деревянными перилами помосте.

Внизу, в центре подземной пещеры (или что это вообще?), куда привел меня седовласый колдун, переливался изумрудным цветом… Разлом?!

Я не поверил своим глазам.

Небольшой, метра три в диаметре, участок на земле, закрывала защитная мембрана, на поверхности которой пульсировали волны энергии.

Достомысл махнул мне рукой, мол не бойся, и спустился ниже, к самому Разлому.

Ну уж нафиг!

Я вышел из легкого ступора и мое чувство самосохранения четко сказало мне не соваться к незнакомому Разлому.

Хотя бы, пока полностью не восстановятся энергоканалы, истощенные бесполезным, как оказалось, фехтованием против старосты.

А дальше случилось, что-то совсем странное.

Достомысл протянул свой посох к торчащей из земли части энергетического купола и, могу поклясться всеми демонами шестого легиона, зеленоватый эфир хлынул в древко плотным потоком маны.

Достомысл просто насыщал свой артефакт энергией из Червоточины.

Да кто он вообще такой?

Через какое-то время, старик отдернул свой посох от защитного поля и поток эфира прервался.

Интересно, а я смогу напитаться Силой от этого Разлома?

А, чем черт не шутит.

Я спрыгнул к защитному барьеру, присел и положил ладонь на пульсирующую мембрану.

Ожидал ощутить плотную субстанцию, но вместо этого, моя рука провалилась по локоть в Разлом. Что за…

Быстро вынул руку и осмотрел.

Никакие волны энергии по моей руке не побежали. Не было ни покалываний, ни пощипываний. Вообще ничего.

Опустил руку в изумрудную субстанцию еще раз. Подержал подольше и вынул.

Ничего.

— Ты туда еще головой залезь, — хмыкнул Достомысл, у меня за спиной.

А что, это мысль!

Я зажмурился и сунул голову в Разлом.

Протиснувшись сквозь плотную мембрану энергополя, ощутил легкое дуновение ветерка на лице и открыл глаза.

Залитая солнечным светом поляна.

Щебечут птички. Вдалеке виднеется лес. Перед лесом, на краю опушки, возвышаясь над землей на пару метров, на двух высоких столбах, стоит изба.

Странно. Но интересно.

Эй! Что за…

Крепкая рука схватила меня за плечо и выдернула обратно в пещеру под домом старосты.

***

На секунду словил "темного", после быстрой смены солнечного света на полумрак пещеры.

Зажмурился, проморгался и увидел перед собой хмурое лицо Достомысла.

— Ты чего, старый, обалдел, так меня выдергивать? — перешел я в словесное наступление, прежде чем он начнет свои нотации, — Я толком даже рассмотреть ничего не успел…

Вмиг лицо Достомысла сменилось на заинтересованное.

— Ты что-то там видел?

— Э… ну, лес…

— Ясно, — староста махнул рукой, потеряв интерес, — пошли.

— Куда?

— В горницу.

Блин. Как же не хочется уходить, не проверив досконально этот Разлом.

Я обернулся на мерцающий купол.

— А может…?

— Пойдем, странник. Потолковать надобно, — Достомысл продолжил подниматься, скрипя ступенями.

— Как вы меня назвали? — спросил я у него, нагнав у выхода из странного подземелья.

— Странник. Пришлый человек.

Достомысл обернулся, взмахнул посохом и дверь в стене растаяла.

Вот только что была и растворилась прямо у меня на глазах.

Я даже рукой провел пару раз по стене — может морок какой?

Нет. Двери не было. Обычные бревна.

— Ну да, — снова повернулся к седому старосте, — Я не из этих мест. Я из Сибири.

Достомысл хрипло рассмеялся.

— Я что-то смешное сказал?

Достомысл перестал смеяться, взглянул серьезно. Быстро шагнул ко мне и положил свою ладонь мне на лоб.

— Не понял, старый, ты чего?

Я не успел ничего сделать, голова закружилась и я провалился в темноту…

Глава 11

Стою по щиколотку в трясине, посреди мрачного леса.

Какого хрена?!

Повертел головой по сторонам, в поисках старосты, с твердым намерением намотать на кулак длинную бороду этого пожилого шутника.

На его счастья, Достомысла я не обнаружил.

Но вот, на берегу этого затхлого болота, увидел девушку, с длинными зелеными волосами, свисающими, словно водоросли, на длинное белое платье, пачкая его тиной.

Бр-р.

Она сидела на корточках и водила ладошкой по грязной болотной жиже, что-то бормоча себе под нос.

Вдруг она заметила меня, подскочила и, широко улыбаясь, спросила:

— Привет. Ты кто?

— Эм… — я немного растерялся, — Никита.

— Ни…ки…та… — произнесла она на распев, — А я — Кики. Ты поиграешь со мной, Никита? А то здесь ужасно скучно.

Моя врожденная галантность, вкупе с ее радостным оскалом и возбужденно расширенными зрачками, отливающими желтизной в свете полной луны, не позволили мне отказаться.

— Ну… давай поиграем.

Я еще раз повертел головой, в надежде увидеть ухмыляющееся лицо Достомысла, довольного тем, что смог меня так разыграть, но происходящий сюр не менялся.

— Ура!!! — Кики начала радостно прыгать на месте и хлопать в ладоши, — А во что?

— Хм-м… Может