— Начинается! — недовольно буркнул Олег. Ему было не привыкать к проверкам. Во всем ощущалась тревожная предвоенная атмосфера, к тому же усугубленная бесконечными выступлениями большевиков, и поэтому на крупных железнодорожных узлах привычной стала проверка багажа и документов.

— И что же мне теперь делать? — озадаченно спросил Филипп. — У меня ведь чужие документы, да и вид еще тот.

— Не беспокойся! — решительно заявил Олег. — Разденься и ложись, я скажу, что ты болен, и попрошу их быть деликатнее при проверке.

Олег выскочил из вагона и закурил сигару, ожидая жандармов.

Наконец, группа из шести человек, гомоня и споря, ворвалась в их вагон.

— Я же говорил, что это бесполезно! — сказал один из них, самый молодой.

— Не тебе судить! — отрезал бородатый.

— Пропусти! — отодвинул Олега третий и широкими шагами направился в первое купе. Переворошив всё вещи молодой семьи, они устало извинились и двинулись дальше.

— Я попрошу вас быть снисходительнее к моему соседу. Это ученик Распутина, он очень болен и едет в Новгород на лечение, — сказал Олег.

Филипп напряженно посмотрел на старшего, потом медленно перевел взгляд и на остальных членов группы.

При этом он заметил, что все они опускали глаза и старались не смотреть на него. Что-то во взгляде Филиппа казалось им нечеловечным. А Филипп живо ощущал их состояние, как будто сам переживал их чувства. Мысленно он заставил их выйти, не причиняя ему неудобств и забыв о нем.

«Наверное, серьезно болен, бедняга», — подумали они и решили не трогать Филиппа. Они переглянулись и старший, что-то невнятно прокряхтев, извинился и вышел.

— Как говорят в нашей среде — «сразил только взглядом»! — засмеялся Олег, плотно закрывая дверь.

Филипп скинул одеяло, сел и облегченно вздохнул. Только сейчас он открыл в себе способности к гипнозу. Это, конечно, далось с трудом, но все же получилось! Он и радовался, и пугался открывшейся способности.

— Я устал, — сказал он и потянулся за стаканом с вином. Выпив до дна, он лег и заснул крепким, но не очень спокойным сном.

Снился ему Азиз, побег, Прокоп, похоже, покойный, всё руки протягивал к нему и о помощи просил, но никто не был в силах помочь ему. Липкая и зеленая речная тина опутала тело Прокопа, и никому не удавалось дотянуться до его протянутых рук.

«Ты сможешь! Ты сможешь! Ведь в тебе сила чудесная заложена! — кричал во сне Прокоп Филиппу. — Посмотри, как перед тобой расступились речные оковы! Вытащи меня!»

Но Филипп поспешно всплывал наверх и не оглядывался, и тут такой вой раздался за его спиной, что стало страшно и тело покрылось крупными мурашками.

— Что? — Филипп вскочил с постели и только спустя несколько мгновений окончательно проснулся. Встряхнув головой, он услышал протяжный гудок поезда.

— Господи! — сказал он и хотел было перекреститься, но в этот момент в купе вошел Олег, неся на подносе завтрак.

— Ты уже проснулся? А что такой мрачный? Сон плохой? — вопросы словно горох посыпались на Филиппа.

— Да, — коротко ответил он и пошел умываться.

— Где мы будем искать Дмитрия? — спросил Филипп, когда до Новгорода остался день пути.

— Когда Богун работал на хуторе, с ним сдружился Кирилл Парфенов, но не так, как ты думаешь, — добавил Олег, видя как нахмурился Филипп, — Богун долго лечил его, и Кирилл единственный, кто терпел его присутствие. Прощаясь, Богун сказал, что поедет в военный госпиталь Новгорода, где его ждут на работу.

— Интересно, а сколько военных госпиталей в Новгороде? И где сейчас Диана? — в отчаянии спросил Филипп.

— Это я узнаю! Максим ведь в ведомстве работает, он и поможет, — убедил Олег его.

Вскоре они были уже в Новгороде.

— К Ольге наведаемся, — сказал Олег, — тебе надо в порядок себя привести, да и с документами что-то решить.

— Да, ты прав, — ответил Филипп, — да и домик хочется еще раз посмотреть, который мне Емельян с Праной подарили, — он улыбнулся, вспомнив этих чудных стариков.

* * *

— Ты дюже на сына моего покойного похож, — как-то сказал Филиппу Емельян, — только сердцем ты чище.

Филипп ничего не ответил на это. Ему стало жаль богатого, но несчастного старика, потерявшего сына, но причину выяснять не хотелось. Видел Филипп, что не расположен говорить он об этом.

Но крепко задумался с той поры Емельян, и частенько Филипп заставал его в раздумьях.

«Наверное, по сыну скучает», — решил Филипп и решил оставить старика в покое, а Емельян думал о другом.

Наследство-то у него немаленькое, а оставлять некому. А Филипп своей похожестью на сына и своими заботами крепко запал ему в душу. Вот он и решил полезное дело совершить.

— Решил я, жена, домик наш в Новгороде спасителю своему подарить, но, думаю, и этим не смогу отблагодарить его, — объявил он жене после приезда из Ближнего.

— Что ж, хозяин — барин, — только и ответила она.

— А ты посмотрела на него! Вылитый Василий, наш сыночек, — грустно закончил Емельян.

Прана как-то встрепенулась, глаза заблестели, и стала мужа о парне этом расспрашивать, а Емельяну только в радость о нем поговорить. Вскоре и Прана согласилась с тем, что дом надо Филиппу подарить.

— Молодой он. Семьей обзаведется, вдруг захочет в город переехать. Ему еще и учиться надо. Дом ему как раз пригодится, — размышляла вслух Прана.

Так и случилось, что при последнем визите Сваровых в Ближний Емельян и преподнес ему подарок. А Прана, увидев Филиппа, согласилась, что, возможно, это Бог им послал его вместо покойного сына Василия, и они должны отнестись к нему как к родному.

* * *

Всего один раз он был в новом доме, и теперь с трудом узнавал и двор, и сам дом. Окруженный большим красивым забором, он гордо высился в ряду с соседними домами, такими же добротными и основательными. Раскидистые деревья склонились до земли от изобилия яблок, груш и слив. Филипп заметил на другой стороне улицы совершенно запущенную лачугу, из которой вышли двое детей, а следом пьяный отец. Он с отвращением отвернулся и поклялся, что не допустит в своей жизни такого.

«Легко тебе такими клятвами разбрасываться при таком даровании!» — раздался вдруг голос.

— Что?! — спросил вслух Филипп. Олег удивленно обернулся.

— Ты со мной говоришь? — спросил Олег.

— Да нет. Это так, мысли вслух, — ответил Филипп и, поражаясь услышанному, твердыми шагами направился к дому Ольги и Максима Парфеновых.

Встретили их так, что и словами не описать. Ольга, так переживавшая за брата, совершенно не ожидала, что увидит его в скором времени в своем доме. Она позвонила на работу мужу, и тот приехал уже через час.