– По крайней мере, ты получаешь деньги на домашние расходы и сама их распределяешь, – пробурчала Мэри. – Хилленби выдает мне лишь небольшую сумму на булавки, и больше ничего.

В этот момент в комнату вошли джентльмены. Селия заметила подозрительный блеск в глазах матери, направляющейся к ней. Розалинда целый вечер просидела бок о бок с леди Трокмортон, и Селия с ужасом пыталась разгадать, что эти две дамы успели придумать. Разговор с подругами только испортил ей настроение, начала болеть голова. Селия поняла, что, овдовев, тоже стала предметом особого интереса. Она больше не могла этого выносить. Неужели про ее печальную участь говорят с таким же наслаждением, с каким Луиза обсуждала якобы порочную жизнь мистера Гамильтона? Наверняка так и есть. Им просто не хватает смелости сплетничать в присутствии главной героини истории.

Селия встала.

– Простите, мне нужно уйти.

– Конечно! – Джейн сжала ладонь подруги. – Ты заболела?

Селия даже умудрилась криво улыбнуться.

– Нет, мне хочется подышать свежим воздухом.

– Пойти с тобой?

Ей хотелось побыть одной.

– Со мной все хорошо, – ответила Селия, улыбнувшись более искренне. – Пожалуйста, оставайся здесь.

Джейн, которая явно хотела развлекаться, кивнула и отпустила руку подруги. Мэри и Луиза пожелали Селии всего хорошего, и она выскользнула из комнаты. Какое-то время Селия постояла в коридоре рядом с дверью в гостиную, прислушиваясь к приглушенным голосам и периодическим взрывам смеха. Все здорово проводят время, кроме нее.

Она пошла по коридорам, знакомым с рождения. Этот дом не был огромным, хотя имение считалось одним из лучших в Англии. Особняк строили и перестраивали в течение многих столетий самые разные люди, поэтому в нем встречались разные неожиданности вроде потайных шкафов и скрытых дверей, но Розалинда сделала дом настолько современным, насколько это вообще возможно. Будучи ребенком, Селия изучила каждый дюйм особняка, приходя в восторг всякий раз, когда находила очередной секрет или когда в доме устанавливали что-нибудь новенькое. В отличие от строгой официальности аббатства Кенлингтон, Эйнсли-Парк был светлым и уютным. С каждым шагом к Селии возвращались воспоминания, заставляющие ее улыбаться.

Она вышла из дома через боковую дверь. Вечер был чудесен. На небе кроме звезд красовалась растущая луна. Селия остановилась на широких каменных ступенях, вдохнула полной грудью, закрыла глаза и запрокинула голову, позволяя прохладному ветерку овевать лицо. Может быть, здесь, в одиночестве, она почувствует себя дома.

Селия открыла глаза и чуть не вскрикнула. В тени, несколько поодаль, стоял мужчина и наблюдал за ней. Сердце затрепетало, и она прижала руку к груди.

– Прошу прощения, сэр, – тяжело дыша, пробормотала Селия. – Вы меня напугали.

Мистер Гамильтон не шелохнулся.

– Это я должен просить у вас прощения. Я не хотел вас пугать.

Селия улыбнулась.

– Значит, простим друг друга одновременно.

– Договорились, – слегка ухмыльнулся он. – Прием будет продолжен на свежем воздухе?

– Что? Нет. Мне просто захотелось выйти на улицу. – Она вспомнила, что рассказали про мистера Гамильтона подруги. Они убеждены в его невероятной порочности, не исключают, что он способен на убийство, и смакуют истории о женских драках из-за него. Интересно, а он знает об этом? Догадываться уж должен. Может быть, поэтому мистер Гамильтон тоже оказался здесь. Селия не заметила его среди джентльменов, вернувшихся в гостиную.

– Мне тоже. – Глаза уже привыкли к темноте, и Селия увидела кривоватую усмешку на его лице. Он знает. Прекрасно знает, что про него говорят.

– Прогуляемся по саду? – Она не собиралась говорить ничего подобного, слова случайно сорвались с губ. Нельзя вести себя чересчур холодно и просто уйти, ведь они пытаются избежать одного и того же.

Энтони на мгновение засомневался.

– Буду счастлив.

Какое-то время они шли молча. Гамильтон вышел на улицу, чтобы побыть в одиночестве и избежать малоприятных инцидентов в гостиной. Смысл взглядов, которые на него бросали во время обеда, был очевиден. Даже Риз с Перси лишь понимающе кивнули, когда он не пошел с остальными джентльменами, направлявшимися в гостиную, и двинулся к входной двери. Пожалуй, думал Энтони, следовало бы рассердиться на Дэвида, заставившего его приехать на этот прием, ведь Риз отлично знал, какая последует реакция. Лорд Элтон смотрел на него так, будто он собирается украсть кошелек, а лорд Уильям Норвуд, казалось, не скрывал желания стреляться с Энтони на дуэли и даже пытался провоцировать.

Гамильтон привык быть объектом сплетен, зачастую даже не скрываемых, но, должно быть, он стареет, раз у него появляются такие странные желания. Он едва не заявил за обедом, будто держал пари на то, какую из присутствующих дам удастся соблазнить первой, – так ему хотелось увидеть, как побагровеет лицо Хилленби.

Поэтому Энтони решил выйти на воздух, насладиться тишиной и чудесным вечером. Эйнсли-Парк – прекрасное имение, и он давно здесь не был. Прогулка в одиночестве – как раз то, что нужно перед сном.

Но появилась Селия и почти восторженно подставила лицо лунному свету. В полумраке произошедшие с ней изменения не так бросались в глаза. Напротив, она выглядела такой же красивой, какой Энтони ее помнил. А может быть, даже стала красивее. Не осталось и следа от беззаботной веселости юности, но печаль не уничтожила ее красоту. Она лишь срезала излишнюю невинную мягкость, придав Селии таинственности, что сделало ее куда более притягательной.

Они медленно шли по саду. Казалось, что Селия слишком погружена в собственные мысли, поэтому не особенно смущена его присутствием. Гамильтону с трудом верилось, что леди Элтон не вывалила на подругу ворох сплетен и слухов, да и герцогиня тоже могла бы. Когда Селия испугалась, увидев его, Энтони уже приготовился к холодности, но вместо этого она пригласила его на прогулку.

Он отлично помнил, о чем сегодня днем говорил ее брат, и теперь понял, что это действительно так: Селия стала гораздо молчаливее. Она шла рядом, погрузившись в свои размышления, и казалось, что ее ничуть не волнует репутация спутника. Энтони счел это восхитительным и слегка расслабился.

– Мистер Гамильтон, – внезапно начала Селия. – Вы никогда не обращали особого внимания на сплетни. Как вам это удается?

Годы практики, подумал он. А еще неоднократные побои, неизбежные всякий раз, если он реагировал. Безразличие вбито в него в буквальном смысле слова.

– На свете есть куда более интересные вещи, так что быть безразличным к сплетням совсем не сложно.

– Но когда… я имею в виду, – Селия собралась с мыслями. – Если вы подозревали, что люди говорят о вас, как вы это выдерживали? Что лучше: быть в курсе слухов и сплетен или оставаться в неведении?

– Оставаться в неведении зачастую довольно сложно. Кроме того, некоторые сплетни настолько абсурдны, что это даже забавно. – Энтони попытался ответить беззаботно, но честно. Ему вовсе не хотелось, чтобы Селия почувствовала себя еще хуже, если он признается, что некоторые сплетни, частично близкие к истине, могут искалечить душу человека.