сказал Баб, - и я могу воспользоваться твоим компуууутером.

Доктор Белджам моргнул.

- Нет, Баб. Там безопаснее для тебя.

- Ты боишшшшшься.

- Нет, нет, нет. Вовсе нет. Я ученый, Баб. Я изучаю вещи и явления.

- Ты изучаешшшшшь меня.

- Да.

- С помощью компуууууутера.

- Да. Это часть моей работы.

- Каааак?

- Ну, Баб, я пытаюсь составить последовательность твоей ДНК. Твой кариотип показывает, что у тебя 88 хромосом. Это более 300 000 генов, около шести миллиардов пар оснований. Я хочу выяснить, какие у тебя гены, чтобы понять, с кем бы ближе всего по виду и роду. Все живое на земле с чем-то связано.

Баб уставился, ничего не говоря. От страха Белджам тараторил, как из пулемета.

- Я использую процедуру Сэнгера, а также секвенирование всего генома. Сначала я беру немного твоей ДНК - образец крови - и делаю шаблон путем субклонирования в YAC. Я использую рестрикционные ферменты в гель-электрофорезе, чтобы получить 1000 последовательных оснований, которые компьютер может интерпретировать как хроматограмму. Все очень просто, на самом деле. Просто, просто, просто.

- Сколько процентов моей ДНК ты проверил?

- Только около сорока процентов. Проблема возникает из-за недостаточного знания о ДНК. Только десять процентов хромосом организма содержат экзонные гены - те, которые содержат белковый код, определяющий физиологию организма. Интронные гены отвечают за рост, старение, то, чего мы еще не знаем... Так что секвенирование - это только половина успеха. Cray также пытается разобраться, что является экзоном, а что интроном, и пытается найти совпадения с другими формами жизни.

Баб моргнул. Белджам никогда раньше не замечал, чтобы тот моргал. Его веки закрывались вертикально, как двери лифта.

Как у рептилии.

- Ты анализируешь мою кровь, - сказал Буб. Его голос упал на октаву. - Что еще ты анализируешь?

- У нас есть образцы тканей 100-летней давности.

Баб, казалось, задумался над этим.

- Почему ты изучаешь меня, Фрээээнк?

- Хм? Оооо. Чтобы понять, кто ты. Физиологически ты более развит, чем кто-либо на Земле. И ментально тоже. Ты изучаешь английский меньше шести часов, а уже говоришь на нем. Ты удивительный экземпляр.

- Удиииивительный.

- Очень. Например, у тебя есть хромосомы X и Y, что делает тебя самцом, но у тебя нет половых органов... по крайней мере, нам не удалось их обнаружить. У тебя также нет пупка. Как ты родился? Как твой вид размножается? Или ты только один в своем роде? Вопросы, вопросы, вопросы.

- Почему ты здесь, Фрээээнк?

- Чтобы изучить тебя, Баб. Возможности, которые ты представляешь, безграничны, я проводил исследования для...

Баб прервал его.

- Тебя вынудили быть здеееесь.

Слова Фрэнка застряли у него во рту, оставив неприятный привкус.

- Что? - пролепетал он.

- Ты сделал что-то не так, Фрээээнк?

Доктор Белджам сглотнул, мысленно вернувшись к прошлому: он закончил Беркли лучшим в своем классе, уже трижды публиковался, Нобелевская премия была почти предрешена...

Впервые он попробовал наркотики в аспирантуре. Курсы были очень сложными, и ему приходилось не спать сутками, чтобы усвоить учебный материал. Сначала это были простые таблетки кофеина. Затем эфедрин, который продавался в магазинах под видом экстракта ма хаунга. Какое-то время они работали, помогая ему бодрствовать без усталости, ограничиваясь сном менее пяти часов в двое суток, но потом вынужден был перейти на более жесткие препараты, когда и того времени стало не хватать.

Друг смог достать для него бензедрин. Благодаря бензедрину он закончил колледж, получил работу в БиолоГен, крупнейшей генетической лаборатории в мире, купил Порше, дом и даже жену.

Но работа оказалась еще более сложной, чем учеба. Он перешел с таблеток бензедрина на инъекции метедрина. Чтобы успокоиться после метедринового кайфа, начал принимать Либриум, а затем Нембутал. Он был под кайфом от Нембутала, когда взорвал лаборатории 4, 5 и 6 в БиолоГене.

В полицейском отчете это названо преступной халатностью. Он оставил газопровод под напряжением на горелке Бунзена после того, как пламя погасло. Даже школьник не допустил бы такой небрежности. Ирония заключалась в том, что горелка даже не использовалась в эксперименте. Фрэнк использовал ее для подогрева кофе.

Взрыв причинил ущерб почти на два миллиона долларов и привел к потере исследований. Три человека погибли. Фрэнк во время взрыва отошел в туалет и не пострадал совсем.

Он ничего не скрывал. Признавшись в употреблении наркотиках, он потребовал, чтобы его арестовали.

Был подан иск. Обвинения в непредумышленном убийстве тоже были выдвинуты. Фрэнк потерял все: карьеру, деньги, жену, и попал в тюрьму. Там его и нашел президент Рейган.

Тюрьма дала ему шанс покончить с наркотиками, а также искупить свою вину. Фрэнк не хотел принимать предложение президента, но Рейган организовал поездку в Самхейн, чтобы дать ему представление о том, для чего он нужен своей стране.

Так Фрэнк и оказался здесь. Он сменил тюрьму одного типа на тюрьму другого. Новая была комфортабельнее, требовательнее и давала ему шанс помочь миру, в то же время позволяла нести ему свое наказание. Фрэнк не видел заката уже двадцать лет. Он скучал по нему каждый день, но именно поэтому оставался здесь, считая пребывание в этом подземелье заслуженным.

Даже когда действующий президент помиловал его, Фрэнк остался. Он собирался закончить начатое дело - секвенирование ДНК Баба. Только тогда почувствует, что полностью искупил свою вину.

- Это было очень давно, - прошептал Фрэнк.

- Я могу помочь тебееее.

- Как?

- Я знаю генетику. Я могу дать тебе всю последовательность своей ДНК. Но мне нужен компуууутер.

Фрэнк обдумывал его предложение.

Двадцать лет не видеть солнечный свет. Достаточно ли это для расплаты моих грехов?  

- Я могу достать тебе компьютер, - наконец согласно кивнул доктор Фрэнк Белджам.

Демон издал звук, который, как показался Белджаму, был смехом.

Глава 10

- Я люблю снег, но в ограниченных количествах, - пробормотал Энди, откусывая бутерброд с индейкой.

- Да, не очень много, - согласилась Сан. - Ненавижу снежные заносы.

- Именно. Горы снега – это жуть.

Энди выругался про себя.

О чем, черт возьми, мы говорим? Я несу какую-то чушь.

Он уставился на нее через стол в кафетерии и решил, что она, должно быть, с трудом выдерживает его присутствие, надеясь на возможность сбежать. Он не мог ее винить. Хуже их убогого разговора была только еда.

Энди опустил взгляд на свой недоеденный бутерброд. Для полноты вкуса нужны были