яснее, чем без спиртного. Шотцен однажды прочитал, что выпивка - это доказательство того, что Бог любит нас и хочет, чтобы мы были счастливы. В Талмуде также говорится, что в грядущем мире мы будем отвечать за каждую разрешенную пищу и напиток, которые мы имели возможность съесть, но не съели. Почему пьянство должно считаться грехом?

- Обе наши религии верят в ангелов, верно? - спросил Трист.

- Да.

- И ангелы могут лишиться благодати, как и люди.

- Конечно. Но евреи не верят в огненный ад, где души вечно мучают красные дьяволы с вилами. Шеол[27] - это не что иное, как отсутствие Бога.

Трист поднял руки вверх, словно не желая слушать и слышать его.

- Давай на секунду задержимся на аде. Возможно ли, чтобы падший ангел посетил землю?

- Возможно. Но демоны не распространены в еврейских мидрашах. Обычно они аллегоричны. Например, Кесеф, демон, напавший на Моисея в Хориве, на иврите означает "серебро".

Трист вздохнул.

- Менахем, ну подумай хотя бы немного. Когда президент Картер завербовал вас в Самхейн, ты издавал подпольную газету...

- "Бродячий еврей", - с гордостью сказал Шотцен.

- Ты был главным американским экспертом по иудейскому мистицизму.

Шотцен вспомнил те годы, когда жил как отшельник в двухкомнатной квартире, изучая и интерпретируя древние тексты. Каббала и Зоар, малоизвестные еврейские книги, в которых рассказывалось, как обрести мир на земле. Агада IV века, сборник еврейских легенд и экзегетических трактатов. Апокрифы, скрытые писания Торы, составленные в период изгнания в Вавилонии.

- Майкл, ты читал одни и те же тексты. Семь небес и семь земель, двадцать один слой реальности, соединенный проводами. Геенна, которая охватывает семь ступеней ада - все это аллегория.

- Посмотри внимательно на Баба, рабби, и скажите мне, что он аллегория. Ты согласен, что падшие ангелы могут посещать землю?

- Возможно.

- Тогда, возможно, этот падший ангел, этот дьявол, принял бы знакомый облик, даже если это облик, который ему придало человечество.

- Продолжай.

- Если Баб действительно жил во времена Христа...

- Опять Христос?

- Христос как Мессия - это не главное. Можешь ли ты поверить, что когда-то существовал человек по имени Иисус Христос?

- О нем упоминается в книге Иосифа, так что да. Но все колени не преклонились, нет всеобщего мира, лев не возлег с ягненком, и каждый язык не клянется в верности единому истинному Богу.

Трист нахмурился.

- Ты упускаешь суть. Ты признал, что дьяволы существуют, и что Иисус существовал. Евангелия от Матфея, Марка и Луки утверждают, что Вельзевул искушал Иисуса, когда тот постился в пустыне. Евангелие от Луки 4:5 Тогда возвел Его дьявол...

- Пожалуйста, - помрачнел Шотцен. - Я не хочу снова играть в игру по цитированию Писания.

- Ладно. Дело в том, что если Юлий Цезарь действительно научил Баба говорить на латыни, а Цезарь умер в 44 году до нашей эры, то разве нельзя предположить, что именно Баб искушал Христа в пустыне?

- Это было восемьдесят лет спустя.

- Демоны не стареют. Он здесь уже сто лет и выглядит точно так же. Неужели ты не можешь хотя бы признать, что это возможно?

- Возможно, да. Вероятно, нет. Будь Баб демоном или чем-то, притворяющимся демоном, для него имеет смысл вести себя как демон. Ложь, обман, лесть, подкуп, торг, искушение - все это уловки сатаны. Я считаю, что он услышал имя Христа и сыграл на твоей реакции на него.

Морщины Триста углубились, и он поджал губы.

- Значит, он также слышал имя Юлия Цезаря? - возразил он.

- Его нашли в 1906 году. Допустим, он был похоронен в 1800-х, или даже в 1700-х или 1600-х годах. Он мог знать имена и Христа, и Цезаря. Он говорил на языке майя, когда проснулся, а майя были завоеваны испанцами, которые были христианами, если я помню историю. Это был один из способов, которым они оправдывали геноцид коренного населения Центральной Америки. Они утверждали, что это была воля Адонаи истребить язычников.

Трист вскинул руки вверх и встал.

- Проблема с тобой, раввин, в том, что ты настаиваешь на прошлом для объяснения настоящего. Пока ты не найдешь какой-то прецедент для Баба в одном из своих древних мистических текстов, ты будешь продолжать отрицать то, что видишь своими глазами.

- Что важнее, отец, - то, что я вижу глазами, или то, что я чувствую сердцем?

- Ты родился и вырос евреем, и поэтому ты еврей. Это то, чему тебя учили. Я католик, потому что меня этому учили. Но вера не заменяет доказательств, как бы ты ни настаивал. Любой человек со средним образованием может утверждать, что миру более 6000 лет. Тем не менее, именно этому учат наши религии. Атеисты атакуют Библию со всех сторон, находя одно несоответствие за другим. Как Церковь опровергает эти утверждения об отсутствии Бога? Верой! Но это уже не имеет значения! - кричал Трист, тыча пальцем в Шотцена. - Я могу показать всему миру Библию, и только некоторые поверят. Но если я покажу всему миру нашего друга Баба, то поверят все!

Трист вскочил на ноги, его лицо было ярко-красным, он дышал так, словно только что пробежал марафон.

Шотцен тщательно подбирал слова.

- Баб - это не знак от Ха-Шема, отец.

- Да, он самый.

- Возможно, тебе нужно немного отдохнуть. Разве ты не можешь посоветоваться с епархиальным архиереем?

Трист подошел к двери и открыл ее. Он повернулся, прежде чем выйти.

- Мне нужно отдохнуть, - сказал Трист, - так же, как тебе еще выпить.

Трист ушел, закрыв за собой дверь.

Шотцен обдумал это.

- Я не могу спорить с такой логикой, - сказал он себе.

И направился за еще одной бутылкой шнапса.

Глава 12

Доктор Джули Харкер прошла мимо раввина Шотцена в Фиолетовом рукаве, избегая смотреть ему в глаза.

- Добрый вечер, доктор Харкер, - сказал Шотцен ей вслед.

Харкер не потрудилась ответить.

Она направлялась в Фиолетовую 8, чтобы порыться в фильмотеке комплекса. Найти что-нибудь, чтобы скоротать вечер. Сама же доктор предположила, что Шотцен возвращался из Фиолетовой 6, где хранилось спиртное. Раввин держал что-то у себя под боком, пытаясь скрыть это. Пытался скрыть свой секрет.

Харкер знала, что такое секреты.

Она вошла в Фиолетовую 8 и включила свет. Комната была оформлена как библиотека,