крайнем случае можно вступить в сообщество «Руна», развиваться и творить, снова научиться удивляться… Монах скорчил глупую рожу, изумленно вскинул брови и открыл рот – удивился. Тьфу!

Он вернулся к экрану. Поехали дальше. Руны-обереги, изготовление, инициация, формулы… Кстати, «руна» в переводе «тайна». Руническая магия. Управление энергетическими потоками. Настройка сознания. Создать аккаунт.

Узла Троицы не было.

Расписание вебинаров и семинаров. Создать аккаунт. Выездной семинар двадцать первого марта, сбор у драмтеатра в одиннадцать; цель: Ладанка, сакральная пещера, весеннее равноденствие; тема «Контакты с внеземным разумом. Подготовка».

Монах вздохнул, ощутив укол зависти. Представил разношерстную радостную компанию единомышленников с рюкзаками за спиной в погоне за инопланетянами.

Может, он не волхв? Может, заряд закончился? Ничего путного не приходит в голову и не придет уже… Никакого креатива. Глухо, серо, уныло… Хреново, одним словом. Что с тобой, Монах?

И где искать этого чертова Оборотня, ни малейшей искры… «Хоть что-то, – взмолился Монах, уставясь в потолок. – Любую захудалую креативную мыслишку… самую идиотскую!» Но ничего не приходило в голову. Оставалось только ждать нового шага Оборотня… Брось, Монах, называй вещи своими именами. Нового убийства!

«Руна» ни при чем. У них другие интересы. Надо будет сказать Лео про семинар в пещере, пусть слетает, а потом даст материал, пенясь энтузиазмом и восторгом. Монах снова ощутил укол зависти…

А черный монах тут каким боком?

Глава 15

Впотьмах

…Дни мои текут и мчатся,

Словно волны в ручейке,

И моя поблекла юность,

Как цветы в моем венке!

Ф. Шиллер. Юноша у ручья

На другое утро Добродеев, у которого везде схвачено и весь город в друзьях-приятелях, получил задание от Монаха: разузнать про ранний период жизни предпринимателя Бражника, вдруг выплывет черный лебедь или хотя бы утка; позвонить майору Мельнику и спросить, как дела; если он сразу не бросит трубку, спросить, когда похороны Маргариты; позвонить инсайду и задать те же вопросы, потом сравнить ответы. Еще Митрич и его маменька: наведаться и узнать, что говорят в народе. Позвонить Анжелике? Можно не торопиться, в случае чего, она сама выйдет на связь. Не забыть про черного монаха… на всякий случай.

Добродеев отчитался на следующий день. Бражник Виктор Олегович, родился здесь, окончил местный политех, двадцать четыре года назад уехал насовсем. Родители врачи, единственный ребенок, никого уже нет. Однокашники… нашлась парочка. Помнят слабо, парень был некомпанейский, учился хорошо, ни с кем не дружил, спортом не занимался, была девочка, несколько лет дружили, Лена Глушко… кажется. Думали, они поженятся – на последнем курсе все вдруг переженились, – но не срослось. После института был потерян из виду, а Лена Глушко работала в НИИ при заводе химволокна. Был слух, что он выехал за границу. Лена Глушко вышла замуж за коллегу и стала Коваль, десять лет как овдовела, умерла два года назад. Остался сын, зовут Андрей Коваль, работает системным администратором в центральном банке, рекомендуется хорошо, холост.

Бражник поднялся на продаже земельных участков, а также битых автомобилей в ближнее зарубежье; долго жил за границей – в Чехии, последнее время в Германии, вернулся полгода назад. В данный момент ведет профильные переговоры с корейской автомобильной компанией, женат, детей нет. Жена, Маргарита Сергеевна, лет на пятнадцать моложе, актриса, нигде не работает. По слухам, Бражник потерял на спекуляциях прилично, похоже, вернулся зализать раны, отсидеться. Контактов ни с кем не поддерживает, на публике не появляется. Первый выход в свет – День святого Валентина в «Английском клубе» – закончился трагично. Из сотрудников – секретарь, она же программист, работает у него несколько лет; офис в его доме, за городом, около Еловицы. Есть домработница и шофер по договору.

– Откуда известно, что Маргарита была актрисой? – спросил Монах, выслушав доклад Добродеева.

– Ты не поверишь! На ловца и зверь бежит. Она заходила в нашу драму познакомиться, очаровала директора, спрашивала о работе. Он позвонил мне узнать, та ли это, которую убили. Мы с ним давно знакомы.

– То есть она не сидела взаперти и какие-то контакты все-таки были? Сколько раз?

– Два или три. Даже пообедали вместе в «Сове». Она ему понравилась.

– В каком смысле?

– Как женщина – красивая, прекрасно одетая, но… – Добродеев запнулся.

– Но?..

– Слишком искусственная, манерная… Переигрывала.

– Она же актриса! Так он ей отказал?

– Нет, пообещал взять на вакантное место, они потеряли комическую старуху… Говорит, им нужен комический персонаж, гротеск, много треску, эксцентрика… могло получиться. Там же не все Сары Бернар. Тем более у нее неплохой голос. Женщина красивая, сказал, капризная, знающая себе цену. Самоуверенная.

– Он не пытался?.. – Монах вздернул бровь.

– Ха! Пытался, конечно, но ответного импульса не почувствовал. Знаешь, говорит, есть женщины как культивированные цветы, они даже не пахнут. Так и Маргарита – красивая, холодная, занятая собой… Его первая была такой же, говорит, полдня сидела перед зеркалом, не могла налюбоваться. Детей не хотела, секса не хотела… ничего не хотела. Только блистать и кучу поклонников.

– Первая?

– Сейчас у него вторая, их костюмерша, приятная, невидная, хорошо готовит. И четверо детей.

Они помолчали.

– Ты никогда не задумывался, Христофорыч, что мужику в конце концов нужно? – спросил Добродеев.

– Когда?

– Что значит «когда»?

– В юности, в молодости, в зрелом возрасте… Когда?

– Вкусы не меняются. Если тебе в юности нравились тоненькие блондинки, то и потом тебя не потянет на полных брюнеток.

– У каждой тоненькой блондинки свой характер, Лео. В юности об этом не думаешь, а в зрелом возрасте…

– Я тебя умоляю! – вскричал Добродеев. – В зрелом возрасте тем более, так как шансов подцепить тоненькую блондинку намного меньше. – Он похлопал себя по изрядному животу.

– Наши женщины стареют вместе с нами, – философски заметил Монах. – Те, которые действительно наши. Я не имею в виду прыжки и блондинок…

– Понял! – перебил Добродеев. – Женщина – друг человека. Надежная, добрая, хорошая мать, прекрасно готовит. Ты лежишь на диване, а она тебе блинчики с мясом: кушай, дорогой, чего-то ты с личика спал! И сметанки, сметанки побольше!

– Ну… как-то так.

– А любовь? Фейерверк чувств? А восторг, а поросячий визг, а крылья? Даже не любовь, бог с ней! Влюбленность! Прыжки!

– Лео, влюбленность не зависит от нее, готовность влюбиться это как… пушок на верхней губе у юнца. Это ты сам, Лео, твой пушок. Ты стареешь, и у тебя вырастают колючие неэстетичные усы. И тебе уже нужны не прыжки, а… ну, ты сам понимаешь.

– Понимаю, – вздохнул Добродеев. – К сожалению. Но в душе ты остаешься молодым и безусым,