Второй ключ скрывался в том, что на первый взгляд казалось бессмысленной причудой. Выяснилось, что для 90 видов деятельности и технологий из списка между оценкой риска и пользы существовала связь. Если люди считали степень риска высокой, то пользу они оценивали как низкую. И наоборот: если они считали, что полезность высокая, то степень риска оценивали как низкую. Такое явление называется «обратной корреляцией». Это кажется абсолютно бессмысленным и нелогичным, ведь, скажем, новый лекарственный препарат может нести и высокий риск, и большую пользу. Кроме того, есть занятия, которые не сопровождаются высоким риском, но и польза от них небольшая, например воскресным вечером смотреть дома футбол. Так почему же людям приходит в голову размещать риск и пользу на разные чаши весов? Это было любопытно, но не казалось чем-то важным. И в своих ранних научных работах Словик уделял этому явлению не больше пары предложений.

Тем не менее в последующие годы модель двухкамерного мозга получила активное развитие: Разум и Внутренний голос действуют одновременно. Ключевую роль в этом сыграли исследования профессора психологии Стэнфордского университета Роберта Зайонца, изучавшего природу человеческих чувств и эмоций. Зайонц настаивал: мы обманываем себя, когда думаем, что оцениваем доказательства и принимаем решения рационально. «Подобное случается редко, – писал он в 1980 году. – Мы покупаем автомобиль, который нам “нравится”, выбираем место работы и дом, которые нас “привлекают”, а затем обосновываем свой выбор логически».

Оценив новую модель, Словик осознал ограничения, свойственные его предыдущим исследованиям. В ходе совместной работы с Али аль-Хаками, аспирантом из Университета Орегона, он понял, что корреляция между риском и пользой, которую он обнаружил ранее, возможно, не так нелепа, как кажется. Что, если первая реакция людей при оценке степени риска была бессознательной и эмоциональной? Они слышат «ядерная энергия», и у них возникает моментальная бессознательная реакция. Эмоциональный отклик предшествует любым осознанным мыслям и определяет дальнейший ход размышлений, включая ответы на вопросы исследователей об оценке степени риска.

Это могло бы объяснить, почему люди противопоставляют риск и пользу. Насколько опасна ядерная энергия? Ядерная энергия – это что-то плохое. Риск – это тоже плохо. Значит, у ядерной энергии должна быть высокая степень риска. А насколько полезна ядерная энергия? Раз ядерная энергия – это что-то плохое, она не может быть полезной. Когда Внутренний голос реагирует на вид деятельности или технологию положительно, например на плавание или аспирин, колесо суждений поворачивается в обратную сторону: аспирин – это хорошо, а значит, у него должна быть низкая степень риска и большая польза.

Для проверки этой гипотезы Словик и аль-Хаками совместно с коллегами Мелиссой Фуникан и Стивеном Джонсоном провели простой эксперимент с участием студентов Университета Западной Австралии. Респондентов разделили на две группы. Первой группе демонстрировали изображения с различными потенциальными рисками – химические заводы, мобильные телефоны, авиапутешествия – и просили оценить степень их опасности по шкале от одного до семи. После этого респонденты должны были сказать, насколько эти вещи, по их мнению, полезны. У второй группы было точно такое же задание, но всего несколько секунд на принятие решения.

Результаты других исследований свидетельствовали, что ограничение по времени снижает способность Разума корректировать суждения, выдвинутые Внутренним голосом. Если гипотеза Словика верна, то эффект противопоставления степени риска и полезности должен сильнее проявиться у второй группы. Именно это и произошло.

В ходе второго эксперимента Словик и аль-Хаками попросили студентов из Университета Орегона оценить степень риска и полезности определенной технологии (в разных версиях опроса это были ядерная энергия, природный газ и пищевые консерванты). Затем студентам предложили прочитать несколько абзацев текста, описывающего ее полезность. После этого их снова попросили оценить степень риска и полезности. Неудивительно, что под влиянием положительной информации респонденты повысили степень полезности технологии примерно в половине случаев. При этом большинство из них одновременно снизили предыдущую оценку степени риска, хотя о рисках в тексте не было ни слова. В следующем опросе студенты должны были оценить только степень риска – результаты оказались аналогичными. Рес­понденты, после прочтения негативной информации более высоко оценившие риск, который несет с собой технология, понизили и свою предыдущую оценку степени полезности.

Для описания этого явления предлагали разные термины. Словик назвал его аффективной эвристикой. Я предпочитаю называть его Правилом «хорошо – плохо». Сталкиваясь с чем-то новым, Внутренний голос моментально формирует свою оценку – хорошо это или плохо. Эта оценка влияет на последующее суждение: «Способно ли это меня убить? Эта штука кажется хорошей. Хорошее не убивает. Так что нет, повода для беспокойства нет».

Правило «хорошо – плохо» помогает разгадать многие головоломки. Так, в ходе своих исследований Словик неоднократно сталкивался с тем, что люди склонны недооценивать смертельную опасность всех болезней, кроме одной: обычно переоценивают смертельную опасность рака. Возможно, так происходит в том числе из-за Правила примера. Средства массовой информации уделяют раку гораздо больше внимания, чем диабету или астме, так что люди могут вспомнить примеры смертельных исходов, вызванных этой болезнью, даже если это никогда не касалось их лично. Что вы чувствуете, когда читаете слова «диабет», «астма»? Если близкие вам люди от этих болезней не страдают, скорее всего, они не пробудят в вас особых эмоций. А как насчет диагноза «рак»? На вас словно набежала тень. Эта «тень» и есть аффект – «слабый шепот эмоций», как говорил Словик. Слово «рак» может использоваться в языке даже метафорически, означая что-то черное и скрытое глубоко, пожирающее все хорошее, именно потому что оно вызывает сильные эмоции. А эти эмоции определяют наше осознанное суждение об этой болезни.

Правило «хорошо – плохо» помогает объяснить и наше противоречивое отношение к радиации. Люди имеют все основания бояться ядерного оружия, но этот страх распространяется и на ядерную энергию, и на ядерные отходы. Большинство экспертов утверждают, что и то и другое не представляет такой опасности, как ядерное оружие, но людей так просто не переубедить. С одной стороны, мы готовы платить огромные деньги за то, чтобы поглощать солнечное излучение на тропических пляжах, и мало кто возражает против того, чтобы целенаправленно подвергнуться облучению, если врач назначает сделать рентгеновский снимок. Фактически исследования Словика подтвердили, что большинство простых обывателей недооценивают (минимальный) риск от рентгеновского излучения.

Почему мы не переживаем по поводу солнечного загара? Возможно, дело в эффекте привыкания, но и в Правиле «хорошо – плохо» тоже. Представьте: вы лежите на пляже в Мексике. Какие у вас ощущения? Замечательные! Вам хорошо! А Внутренний голос шепчет, что хорошее дело не может быть таким уж опасным. То же самое касается рентгеновского излучения. Это медицинская технология, которая спасает жизни. Это хорошо! И наше восприятие риска притупляется.