двигался под музыку и любовался своим праздником с очень довольным видом. Потому что, конечно, это был его праздник. Самый лучший во всем мире.

— Оп-па! — кричал певец с лирой.

— Оп-па! — закричали все до единого на площади.

Это был знак, все люди отошли назад, положили руки друг другу на плечи, и как будто сам собой вдруг образовался круг.

Ты танцевал.

Честное слово, ты танцевал.

И все мальчишки из твоего класса в жизни бы этому не поверили, да и девчонки тоже, но что они вообще о тебе знали?

— Ты с нами? — раздалось у тебя прямо над ухом.

Мих обнимал тебя за плечо левой рукой, а ты его — правой. С другой стороны ты точно так же был сцеплен с мороженщиком Костасом, он — с каким-то неизвестным мужчиной, тот — с толстой продавщицей из супермаркета и так далее, пока круг почти в тридцать человек не замыкался на девочке, которая держалась за Миха.

Она положила ему на плечо левую руку, и ты чувствовал, как крошечные светлые волоски у нее на руке совсем легко, но в то же время ощутимо касались твоей руки.

— Куда? — спросил ты в ответ, стараясь перекричать греческие гитары.

— Пойдем отсюда.

Музыка ускорилась, и круг парил, как стая скворцов над деревенской площадью. Все одновременно делали два шага влево, один вправо и опять два налево. Ты не репетировал и ничего не учил. Как и все остальные. Это не был отработанный номер, но все птицы тут, как и ты, знали, как и когда надо двигаться. Это было танцующее чудо.

— Пойдем! — еще раз позвал Мих.

Ты спросил, зачем вам уходить, но твой друг кивнул на девчонку с другой стороны:

— Она хочет.

Музыка опять ускорилась, круг вертелся и раскачивался, и тебе хотелось, чтобы этот танец никогда не кончался. Все было как во сне.

— Идите без меня! — крикнул ты, пока твои ноги шагали вместе с другими ногами вперед-назад.

— Почему?

Они могли увести тебя за руку или остаться танцевать тут с тобой, они могли оставить себя жить с собой на этом острове и смотреть на звезды, но эта песенка когда-нибудь все равно закончится, и окажется, что у них отношения (или как это называется). А у тебя нет.

— Но вы же хотите побыть вместе? — закричал ты. — Вдвоем?

Мих повернулся к Крис, что-то ей сказал, она ответила. Веселая музыка продолжалась, твои руки сжимали два плеча, а ноги отплясывали без удержу.

Проснись!

Узкая ладошка легонько сжала твою руку. Сразу же за загорелой спиной, там, где ты чувствовал легкое касание волосков, оказались пальчики. Она же нарочно это сделала? Ведь это не могло быть просто так? Никто не видел. Но ты почувствовал. И ты понял, что она звала с собой.

«Пойдем, — сказала рука Крис твоей руке. — Втроем».

— Куда мы? — спросил ты.

Вы пробирались среди пластиковых столов, заставленных и заваленных полупустыми тарелками, дынными корками и пустыми и еще наполненными бутылками пива, вина и более крепких напитков. Отказать Крис было просто невозможно.

Музыканты ненадолго прервались, круг разорвался. Большинство гостей сели отдохнуть и подкрепиться перед следующим танцем.

— Я предлагаю на море, — сказала Крис.

— Я тоже, — сказал Мих.

«Я тоже», — должен был сказать ты, и ты так и сказал.

Часы на церковной башне показывали пятнадцать минут второго. Была ночь. Ты не мог вспомнить, когда в последний раз тебе разрешали не спать так долго, хотя вчера в горах вы наверняка уснули еще позже.

— Мы не должны предупредить, что уходим? — спросил ты. — А то нас опять хватятся и будут волноваться.

Крис махнула рукой в сторону веселой толпы:

— Думаешь, они будут волноваться?

Ты увидел, что ее родители, навалившись на столик, вели бурную беседу с Симоном, Анастасией и другими гостями. Если бы тебе дали задание описать пьяного человека, то любой за этим столиком мог стать прекрасным примером.

— Мы еще будем тут возвращаться, — сказал Мих. — Ну, давайте пойдем?

Над площадью вдруг поднялась и махнула одна рука. Это был Янис, он тебя увидел. Ты махнул ему, что вы уходите, но ненадолго, а твой отец улыбнулся и показал тебе большой палец.

Вы выскользнули с площади и побежали по переулкам и улочкам к морю, домчались до середины пляжа, а там Мих рухнул на песок. Вы с Крис упали рядом с ним.

Ночью пляж был совсем не таким, как днем. Нет, он был не холодным, но пустым и черным — кроме вас, тут никого не было, — а потому таинственным.

— Пойдем плавать? — спросила Крис.

Ты засмеялся и посмотрел на своего друга. Он тоже засмеялся. Честно говоря, ты даже не знал, почему вы смеетесь.

— Темно, как смола, — сказал Мих.

— Ну и что? — начала уговаривать тебя Крис. — Пойдешь со мной в море?

Не переставая смеяться, ты пожал плечами.

— Ну вы и трусы, — фыркнула Крис, поднялась с песка, отряхнулась и стала расстегивать короткие шорты.

Ты повернул голову в сторону своего друга, как будто хотел убедиться, можно ли тебе сейчас смотреть на Крис. Она же его девушка, это факт, так что, по-хорошему, ты должен был закрыть глаза и подождать, пока она не скроется из виду. Но Мих глянул на тебя и улыбнулся. Он был не против.

— Вода ночью не такая уж холодная. — Крис стянула шорты.

На ней были белые трусы в горошек. И так ты впервые в жизни убедился, что слово «трусы» на девчонок не распространяется. Ты еще раз глянул в сторону. Мих улыбался.

— Ох, ну какие же вы тряпки, — сказала Крис. Она стояла прямо перед вами, упершись руками в бока.

— Мы? — ухмыльнулся Мих. — Вовсе и нет, правда, Яки?

Ты промолчал. И вдруг понял: это игра. Это была игра для троих, совершенно ясно, и, похоже, Мих и Крис уже знали правила.

Теперь опять настала очередь Крис, ее ход. Она двумя руками взялась за край футболки и одним движением мгновенно стянула ее через голову, вывернув наизнанку, и бросила на песок рядом с шортами и шлепанцами. Под футболкой у нее оказался канареечно-желтый верх от купальника.

Ты опять отвел взгляд, а Мих в то же время посмотрел на тебя. «Скажи, она фантастически прекрасна?» — спросили его сверкающие глаза. «Скажу», — без слов ответил ты. Ты и вправду это видел.

— Знаете что, — сказала Крис — она и так уже явно выигрывала, осталось совсем чуть-чуть, — вы двое делайте что хотите. А я побежала. — И рванула к морю и уже через секунду растворилась в воде,