Оли и Роту, которые расстались и наверняка погибли в ту ночь. Почему же Бьёрнсон упомянула колдуна? Неужели он был там в ту роковую ночь? Или я просто забыла половину сна? Лив наверняка наслаждалась смятением на моём лице, но оставаться бесстрастной становилось всё сложнее: сначала сожжённое поселение, а после колдун, что таинственным образом всегда спасал меня вместе с соколом? Слишком подозрительно, будто Норны специально вели сюда, чтобы показать и рассказать о прошлом.

Я хмуро взглянула на чистящего перья Ауствина: плевать на Лив и остальных, если есть шанс понять происходящее, то нужно действовать. Однако начинания пришлось отложить из-за явившегося Сигурда, который велел собираться ради прогулки по заставе.

Боясь отпускать Ауствина после вчерашней перепалки, я шла, держа его при себе, и постоянно озиралась, надеясь увидеть Эймунда, однако натыкалась лишь на скалы и кривые деревья.

Внушительный дом командира заставы, где он жил с семьёй, стоял на видном месте. Рядом располагался амбар с припасами, подле которого стояли идолы Одина, Тора и Фрейи, в чьих ногах горела одинокая свеча. Два припрятанных драккара ютились под навесом, защищающим от метаний погоды. Порванные сети, разбросанные повсюду бочки и ящики громоздились на земле, мешая ходить.

— Что скажешь, младая госпожа? — поинтересовался Рефил, идя рядом со мной. Сигурд увлечённо вещал Лив о кузнице, от которой мы только что отошли. Жалкая лачуга с худым работником не шли ни в какое сравнение с мастерами Виндерхольма. — Как тебе житьё на границе?

— Убого и мрачно, — честно ответила я. — Они не живут, а существуют. Осуждённые и провинившиеся — от них просто избавились, сослав на край земли. Удивительно, что они вообще тренируются и хранят службу, а не сбежали.

Хирдман внимательно посмотрел мне в глаза:

— За ними постоянно присматривают, Астрид. Здесь не только негодяи, но и те, кто сам просился в уединение, потеряв всё в одночастье. А побег не подарит им ничего: появившийся из ниоткуда человек с клеймом на теле вызовет вопросы и подозрения.

Я не выдержала:

— А что, если среди них предатели? Вдруг они все продались Змеям, Воронам, да кому угодно? Ты доверяешь здешним людям?

Рефил долго молчал, обдумывая услышанное и заставляя сотню раз пожалеть о сказанном.

— У тебя наверняка есть причины для таких вопросов, Астрид, — серьёзно произнёс хирдман. — И если ты что-то знаешь или подозреваешь, то расскажи, пока не стало поздно, иначе я сочту тебя предателем. А если это шутка, то прощаю лишь на первый раз. Не заигрывайся, младая госпожа.

Рефил ведь знал о битве с Орлами, что произошла здесь, и сам сражался против них.

— Сигурд сказал, что наступление началось здесь, — тихо произнесла я. — Правда?

— Харальдсону стоит научиться держать язык за зубами, — прошипел Рефил, оглядываясь на болтуна. — Ты никогда не спрашиваешь ничего просто так. Что ты задумала?

Ауствин взмахнул крыльями, чуть повернув голову в сторону хирдмана, будто ему не понравился тон.

— Тьодбьёрг говорит, что питомцы отображают нравы хозяев, — заметил Рефил, хмыкнув. — Этот сокол точно твоё отражение.

Я улыбнулась, поглаживая птицу. Он наверняка желал воспарить в воздух и носиться среди облаков, но ждал разрешения или же боялся оставить меня одну. В это хотелось верить.

— Меня давно мучают сны об этом месте и наступлении Орлов, — честно призналась я, оглядываясь на приближающихся Сигурда и Лив в сопровождении хускарлов. — Ты знаешь о моих обмороках и голове, поэтому только тебе и могу довериться. Позволь прогуляться по поселению самой и понять, что так гложет. Знаю, отец будет в ярости и не простит такого поведения, но умоляю, иначе сойду с ума. Спроси у Лив, если не веришь, но сегодня я опять страдала от кошмаров.

Рефил долго молчал и смотрел на море, погружённый в мрачные мысли, что заставляли его морщиться. Наконец он глубоко вздохнул и тихо произнёс:

— В последний раз покрываю тебя, Астрид. Иди, но возьми с собой хускарла для безопасности.

И, не говоря больше ни слова, хирдман подошёл к Сигурду и повёл его за собой проверять поселение и разговаривать с воинами в тайне от командира, который сейчас наверняка был занят бумагами и готовился отчитываться перед Харальдсоном о положении дел на границе.

Единственным красивым здесь местом была небольшая пристань, куда я пришла. Лив вместе с оставленным надзирателем увязались следом. Ауствин взмыл в небо, оставляя меня на берегу. Волны разбивались о камни, грохоча в стороне, или добегали до берега, оставляя на память пену. От воды веяло холодом, а с укутанного облаками неба падали редкие снежинки, будто неожиданный привет зимы.

— Его здесь не бывает, — тихо произнесла Лив, становясь рядом. Она увязалась за мной, словно другого дела не могла придумать. — Травница сказала, что колдун постоянно бродит по округе и редко бывает в отведённом доме. Шепчутся, что он изгоняет духов или общается с призраками возле колдовского круга. Он, кстати, недалеко, — она указала на одиноко стоящую ель. — Вон там. Говорят, это единственное, что уцелело после пожара.

Я резко обернулась:

— С чего ты решила, что мне это интересно? Думаешь, достаточно услышать один раз имя, так можно делать выводы?

Лив не ожидала услышать резкий выпад и смущённо пробормотала:

— Я хотела помочь, правда. Разве он тебе не нравится и ты не хочешь сбежать к нему на встречу? — я промолчала, и она добавила шёпотом: — Когда любишь, то хочешь постоянно видеть этого человека рядом, разве нет?

Голос её дрожал, будто она делилась сокровенным, но мучиться её переживаниями и проблемами сейчас совсем не хотелось. Своих забот хватало сполна, а утешать получалось скверно. Ауствин прокричал в высоте и ринулся стрелой в сторону, видно, приметив добычу.

— Если хочешь, я помогу отвлечь хускарла, ты только скажи, — затараторила Лив, пытаясь казаться полезной, нужной хоть кому-то.

Мне вдруг вспомнилась её безразличная мать и отрешённый отец: Лив не любили и не ждали, а союз её родителей — ничего более, чем ошибка. Друзей у неё вроде не было, так что неудивительно, что она увязалась за мной.

— Я не хочу оставаться в долгу перед кем-либо, — холодно процедила я и пошла вдоль берега, а Лив и надзиратель понуро плелись позади. Их присутствие будет только мешать, и я не смогу настроиться и почувствовать сейд, который и так давался тяжело.

Вдруг со стороны пристани закричал маленький мальчик:

— Спасите! Она не умеет плавать! Сестра!

Хускарл вместе с Лив ринулись на помощь: возле берега часто скрывались глубокие водные ямы, а деревянная пристань после морозной ночи крайне скользкая и опасная. Обеспокоенные люди засуетились у воды, и я бросилась в