заснул там на лавке. Как проснулся, потоптал домой. Деньги в драке растерял. Короче, весело.

— Не то слово, — нахмурился я.

— Хреново у меня с мордой, да? — Снова улыбнулся Фима.

— На свидания, пока тебе лучше не ходить.

— Да ты еще одного из этих бородатых не видел, — рассмеялся он. — Я его тоже не хило так отделал. Рожей своей еще долго пугать всех будет.

— Бородатых? — Заинтересовавшись, спросил я.

Глава 11

— Ага. Здоровые такие, видать, тренированные, — покивал Фима. — Дерутся как звери.

С этими словами он покривился от боли, попытался пошатать передний зуб.

— Сразу видно, что подготовленные.

— А нерусские, это какие? На кого похожи? — Спросил я задумчиво.

— Да хрен их знает. Но точно не армяне. То ли ингуши, толи дагестанцы. Или…

— Чеченцы?

— Да, может, и чеченцы. Ай, сука. Руку об него выбил. — Фима аккуратно потрогал перебинтованное запястье. — Врезал одному из них в челюсть, но как-то совсем неудачно. Хорошо хоть кости да связки целыми остались.

Не уж-то Фима нарвался на чеченов? Говорить об этом наверняка было нельзя. На самом деле дебоширами мог оказаться кто угодно. Может, кто-то из местных диаспор, а может, и залетные. В конце концов, Армавир, по сути своей, очень многонациональный город. Вместе с русскими тут жило много кавказских народностей. Однако преобладали, конечно, армяне. Среди остатков черкесогаев, основавших город, и карабахских армян, переселившихся сюда когда-то, до сих пор шли споры о том, кто же из них в действительности дал начало Армавиру. Как ни странно, в общественном сознании армяне побеждали.

— Это все, Фима? Ничего еще не можешь о них сказать?

— Могу, — покачал головой Ефим. — У нас с ними сегодня вечером стрелка.

— Вот как, — хмыкнул я.

— Ну да.

Фима как-то замялся, смущенно опустил глаза.

— Ты, Витя, прости, что я тебе тут проблемы доставляю. Подрался, вот и… — Он замолчал.

— И что?

— И стрелку им назначил.

— Ты, значит, назначил, — вздохнул я.

— Угу. Как-то само вырвалось. Когда стали орать про милицию, они тут же отвалили, вроде как испугались, что ли. Резко поведение свое поменяли. То, казалось, рвать нас будут зубами до конца, а то раз, и отпихнули нас. Ну я и заорал им, мол, зассали. А один из них мне на ломаном русском, мол, кто зассал? Давай один на один драться. А я ему, мол, давай. Завтра, говорит, в семь вечера, на Кубани. Где старый мост. Бери с собой, кого хочешь, всех, говорит, раз#бу.

Старый мост на Кубани? Так именно там и встречался с чеченами Руслан. Почему именно там? Это вообще совсем непопулярное место для стрелок. Но, возможно, неместным людям, которые плохо знают окрестности, проще назначить встречу там, где они уже были и куда знают дорогу.

Тогда у меня закрались определенные сомнения еще по одному вопросу. Руслан рассказывал, что этот Корастелев считает поставщиков серьезными людьми. То есть, это чеченцы серьезные люди. Да только у серьезных людей как-то слишком сильно хромает дисциплина, раз уж они позволяют своим подчиненным буянить в городских клубах, да еще и стрелки назначать.

Глупо спорить, что чеченцы, с коротким в скором времени придется столкнуться нашим ребятам в первой чеченской — этой ужасной войне-ошибке, действительно профессионалы. Командный состав у них, как правило, обученный. Это еще советские офицеры, с отличным образованием тех времен, но в то же время знающие специфику своего народа. Народа, живущего еще, по сути, старыми, почти родоплеменными нравами. Народа-свирепого война.

Если надо, дудаевцы или какие-нибудь басаевцы, проявляли железную дисциплину в бою и при организации своих чудовищных терактов. Но эти… Приехали, значит, за серьезной поставкой? За оружием? И так дебоширить? Так рисковать?

И тут на ум приходило несколько выводов: либо они не те самые чеченцы, а просто какие-то залетные ребята, либо у них некомпетентный командир, ну, либо это просто какая-то мелкая банда, каких, на территории нынешней независимой Ичкерии, развелось море. Промышляют такие в основном похищениями за выкуп, наркоторговлей, да воюют за деньги.

Конечно, говорить, что мои выводы били однозначно верными, я не мог. Слишком мало сведений.

— Ну, теперь ехать придется, — растерянно рассмеялся Фима. — Сам знаешь, если отступить…

— Знаю. Но ты не поедешь.

Узкие от отека глаза Ефима, даже расширились от удивления, когда он услышал мои слова.

— Как это не поеду?

— Ты себя видел? Еле на ногах стоишь. А драться ты будешь, я так полагаю, одной рукой?

— Если надо, буду зубами грызть, ты ж меня знаешь, — посерьезнел Ефим.

— Знаю. Потому ты мне здоровый и нужен, но для других дел. Для Обороны. Так что у тебя отпуск недельный. Восстанавливайся. Но еще раз куда-нибудь влезешь, пеняй на себя, понял?

— Не понял, — мотнул головой Ефим. — Как это вы без меня? Да, понимаю. Дурак, в драку полез, но…

— На твоем месте любой из нас в драку полез бы, — признался я. — Я бы тоже не стоял в стороне, если бы там, у Эллады, кто-то решил подебоширить. Не в этом беда, а в том, что ты побитый. Ребра-то целы?

— Целы. Из серьезного, только рука, — Ефим показал мне перебинтованное запястье.

— Ну вот. Щас из тебя боец не получится. Отдыхай. Разрулим как-нибудь сами.

— Витя, да я ж так не могу, — не унимался Ефим. — Не могу я, что б вы без меня, мои же проблемы разгребали.

Я вздохнул.

— Фима, вот скажи, если я тебя прошу что-нибудь для меня сделать, что ты делаешь?

Фима снова удивился. Как-то замешкался, натужно работая своими медленными мозгами.

— Я… Ну… как что? Делаю, что ты просишь.

— Верно. Делаешь и не задаешь лишних вопросов. Помогаешь решать мне и наши общие проблемы, и мои личные. Раз так, я отплачу тебе тем же и будем квиты. Так тебя устроит?

— Ты меня больше раз выручал, — буркнул Ефим.

— Ничего. Жизнь длинная, — я улыбнулся. — Еще сочтемся.

— Ну раз сочтемся, то хорошо, — решился он. — Езжайте. Но держите меня в курсе. А то я ж места себе не найду.

— Будем, — поднял я взгляд к небу, решив, что ни Жене, ни Степанычу не расскажу о сегодняшней стрелке.