подвёл изумлённую девушку к одной из прозрачных кабин, попросил оператора уступить им место, надел шлем, проверил показания дисплеев и, откинувшись на спинку кресла, передал шлем своей новой знакомой.

- Надевай и ничему не пугайся. Всё будет в точности как в случае с голограммой у тебя в палате. Куда надумаешь мысленно отправиться, туда и поведут тебя регистры ретрансляторов. Ты увидишь то, что будешь представлять себе наяву. Будешь видеть в этой кабине тех людей, в эпоху которых ты мысленно отправишься. Перед тобой развернётся 3D изображение, показывающее в стереоформате природу, ландшафт, города, реки, горы и климатические зоны той местности и эпохи, в которых ты будешь искать своих друзей. С какой эпохи хочешь начать?

Даша немного подумала, потом, вспомнив рисунки римских легионеров на камнях, робко поинтересовалась:

- С Древнего Рима можно?

- Отчего же нельзя? Конечно, можно.

Павел Эрастович связался с кем-то из сотрудников по внутренней связи:

- Эпоху римских столетий проверяли?

Выслушав ответ, улыбнулся:

- Ещё не дошли. Твоих друзей могло забросить куда угодно, а так как у них нет вживлённых чипов слежения, приходится искать их мысли по всем многотысячным слоям стратосферы. Они могут быть и в царстве шумеров, и где-нибудь в Гипербореи, во времена Чингисхана, а то и в Антарктиде времён Роберта Скотта. Операторы ищут их мысли по всем слоям, а мы с тобой, как ты и пожелала, отправимся в Древний Рим.

Даша благодарно улыбнулась и принялась настраивать ретранслятор, повторяя за своим спасителем его движения.

…Поиск начался.

№ 18.

-Ты как здесь оказался? – спросил Антон, пожимая Ружину руку. Он всегда с подчёркнутой вежливостью относился к бывшему старателю, однако особенно дружеских чувств не проявлял, как, впрочем, и все остальные в группе. Но сам факт, что их коллега оказался вместе с ними в этой непонятной эпохе, уже сглаживало все подводные камни в их общении.

- Где Даша? – в первую очередь спросил он, не дожидаясь пока Старик с Требуховым слезут с телеги, такие же удивлённые и озадаченные, как сам Антон. Николай-калмык в это время лобызался со своим псом, который с весёлым лаем юлил под его ногами.

- Я один, - ответил Ружин, всё ещё не придя в себя после столь грандиозной метаморфозы, приключившейся с ним. – А вы…

- Стоп-стоп! – перебил его Требухов. – Позвольте представиться. Борис Александрович, доктор исторических наук, начальник экспедиции, пропавшей несколько лет назад у подножия Станового хребта, - протянул он руку. – Точнее, не несколько лет, а несколько столетий, сообразно тому, в какой эпохе мы сейчас находимся.

- А в какой мы находимся? – спросил Ружин, поочерёдно пожимая руки остальным. Он только сейчас начал понимать, что встреча эта произошла не случайно, и его бывших коллег занесло в прошлое точно так же, как и его самого.

- Мы, а теперь и вы, - пояснил Требухов, - пребываем сейчас во втором веке нашей эры, в Древнем Риме времён правления императора Адриана. Вы видите перед собой Колизей, колонны…

- Это всё позже! – досадливо махнул рукой Антон. – Прежде всего, где Даша? Что стало с вами, когда мы покинули лагерь и отправились проверить подземелье?

- Сейчас расскажу, - кивнул Ружин. Первые эмоции прошли, и они всей группой расположились у фонтана в беседке, обрамлённой гипсовыми изваяниями обнажённых скульптур женской наготы. – Прежде всего, дайте мне что-нибудь поесть, я жутко голоден.

Калмык принялся выкладывать из рюкзака оставшиеся после ужина припасы, а Ружин тем временем с набитым ртом спросил:

- Людей тоже ни разу не видели?

В течение получаса он рассказал им всё, начиная с того памятного момента, когда вернулся в лагерь и не застал никого, кроме ожидающей их Даши. О рюкзаке с золотом он, разумеется, умолчал, зато подробно, во всех деталях поведал им о пещере с работающими автоматическими конвейерами, о трупах, обнаруженных в ней, о рисунках на камнях. Потом он ничего не помнил, а когда очнулся, оказался с Лёшкой в каком-то лесу, кишащем тысячами насекомых. Девушки рядом не оказалось, сколько он её не звал. Затем вскоре лес и весь его животный биом в мгновение ока, как бы «поменялся местами» с другим пространством и он увидел перед собой громаду Колизея. Лёшка с ним, а что стало с Дашей, он не имеет абсолютно никакого понятия.

Спустя долгую, очень долгую паузу, первым нарушил молчание Борис Александрович.

- Ну что же… всё ясно, коллеги. Тимофей, так же как и мы, по какой-то неведомой нам причине оказался выброшенным в ту же эпоху Священной Римской империи, куда забросило и нас. А раз мы все, в том числе и я задолго до вас, побывали в подземелье, можно смело предположить, что именно оно и есть некой отправной точкой наших перемещений. Уж не знаю, каким образом «работает» данный пункт перебросок, но то, что он не природный, а создан руками человека – факт неоспоримый. Иначе внутри не было бы конвейеров. Верно?

Дмитрий Семёнович поддержал:

- Да. И этот портал перенёс сюда целый «кусок» пространства из района реки Учур, минуя тысячи километров, сразу в климатическую зону Апеннинского полуострова. Каким образом это произошло, и самое главное – зачем? – мы с Борисом Александровичем не знаем. Видимо, здесь был задействован один из факторов моста Эйнштейна – Розена, который…

- Ладно – ладно, - отмахнулся Антон. – Сейчас начнётся целая научная дискуссия, о которой мы можем поговорить позже. Вы лучше скажите, оба профессора, где наша девочка? Где Даша? И почему они разделились, ведь спускаясь в подземелье, по словам Тимофея, они обвязались верёвкой, а Лёшку держали на поводке? Теперь оба здесь, а Даши нет.

Над беседкой нависла долгая пауза. Оба коллеги беспомощно обменялись взглядами, пожали плечами, а когда пришло время что-либо ответить, лишь развели в стороны руками.

- Её могло занести куда угодно, - попытался предположить Сазонов, косясь на второго профессора. – Хоть в прошлое, как нас, хоть в будущее.

На этом печальном выводе дискуссия, казалось, уже подходила к концу, когда вдруг Николай-калмык, молчавший всё это время, внезапно выдал задумчиво:

- Голоса…

Вначале никто не понял.

- Что, голоса?

- Голоса внутри. Я слышу её голос.

- Чей?

- Дашин…

Внезапно и Антон спохватился:

- Точно! У меня тоже в голове… - он наморщился, потёр виски и будто прислушался внутри себя, подняв руку, чтобы все замолчали. – Она как будто зовёт куда-то…

Он снова потёр