– Вы Ада Михайловна Ритари, не так ли? Лена много о вас рассказывает.

– Неужели?

– Зимой в баре нас не представили друг другу.

– Зато я имела сомнительное удовольствие познакомиться с господином Козловым.

Федор посмотрел на нее с любопытством. Ада же старалась не рассматривать любовника Лены в упор, тем более что на нем был несуразный парик и приклеенная борода, которая скрывала пол-лица.

– Ах да, бедняга Эжен. Он, кажется, тогда надрался до чертиков. А через неделю уехал в Париж: grand-maman25 выписала его к себе. Она, когда из Петрограда уезжала, много драгоценностей вывезла. А мы тут – голь перекатная, на чужой оставленной даче живем. Только вы не подумайте, – вдруг спохватился Федор, – что я на Лене из-за денег жениться хочу. Я ее люблю, слово офицера. Да только ее денег нам не хватит, я знаю. Она к хорошей жизни привыкла…

– Я вам верю, господин Калиновский, – произнесла Ада слегка рассеянно. Ее внимание было приковано к Лене и Додо. Зачем так страстно обнимать его, ведь он ей даже не нравится? Впрочем, в этом вся Лена: она должна чувствовать себя желанной и способна распалить любого мужчину.

Федор по-своему истолковал отрешенность собеседницы.

– Понимаю, о чем вы думаете. Но я не ревнив. Пусть обжимаются. Она всё одно будет моей. Я, кажется, придумал, как раздобыть денег.

Ада, которую передернуло от фразы «пусть обжимаются», заставила себя перевести взгляд на Федора.

– Любопытно послушать.

Она выдавила улыбку, но Калиновский решительно помотал головой:

– Нет-нет, еще рано. Вы обо всем узнаете в свое время.

Музыка смолкла. Маски, делясь на парочки, стали разбредаться по саду. Гости в летах потянулись к столам с закусками. Федор ушел «спасать свою красавицу из когтей Пилата», а Ада присоединилась к Марусе, Тане и Владимиру Щепанскому, которые направились к качелям на старом дубе. Отчего-то Аде сейчас совсем не хотелось разговаривать с Додо. Она чувствовала, что может сказать ему колкость, о чем, конечно же, потом пожалеет.

Маруся была не в духе. Непривычно молчаливая, она уселась на дощечку, привязанную веревками к толстой ветке, и начала раскачиваться.

– Что-то случилось? – тихо спросила Ада.

– Кажется, пан Оржельский не на шутку увлекся Лизой Коноваловой, – вполголоса ответил Владимир, ничуть не огорченный таким поворотом событий.

В отличие от него, Таня выглядела расстроенной.

– Я верила, что ему нравится Маруся, и поэтому он не замечает… других. А теперь он ухаживает за Елизаветой Петровной. Это так обидно, так несправедливо, – бормотала она.

Ада нахмурилась:

– А что Лиза? Отвечает взаимностью?

– Да какая разница! – вспылила Маруся, резко оттолкнувшись от земли.

С дуба посыпались желуди. Ада подняла голову и только теперь увидела грозовую тучу, наползающую с моря. Солнце по-прежнему ярко светило, однако время, отведенное маскараду, по всей видимости, истекло. Среди гостей началось шевеление: дачники, особенно с дальних участков, засобирались домой.

Заметив Лизу, которая стояла посреди лужайки в одиночестве и растерянности, Ада подошла к ней.

– Какое счастье, что вы здесь, Ада Михайловна, – обрадовалась портниха. – Я не знала, что мне делать. Можно ли уже уходить и надо ли прощаться с госпожой Нежинской?

– Как мог Оскар оставить вас одну? Он оказывал вам знаки внимания, но покинул в самую неподходящую минуту!

Лиза побледнела.

– Пан Оржельский? Кажется, тут я сама виновата. Могу я вам открыться, Ада Михайловна? Я прямо сказала ему, что не вольна давать ему надежды, потому как мама никогда не благословит меня на брак с католиком. А он так зло засмеялся и сказал: «Не помню, чтобы я делал вам предложение». Но ведь он, как вы верно отметили, оказывал мне знаки внимания… Даже поцеловал в губы… Что я должна была думать? Я порядочная девушка, – она задрожала и закрыла лицо руками.

– Милая Лиза, успокойтесь. Едва ли у Оскара были серьезные намерения. Вы могли совершить ошибку и попасть в нехорошее положение. Благодарите своего ангела-хранителя, что всё закончилось не начавшись. Идемте – поищем Юлию Сергеевну.

Небо отозвалось на слова Ады отдаленным раскатом грома. Взявшись за руки, девушки принялись высматривать хозяйку.

Нежинская прощалась с Владимиром Федоровичем у калитки.

– Как, вы уже уходите? Но ведь гроза еще далеко.

– Ада Михайловна, голубушка, не удерживайте меня. Юлия Сергеевна не сердится, что я одним из первых покидаю ее чудесный бал. Она понимает… мои обстоятельства, – Владимир Федорович покосился на Лизу, явно не желая посвящать ее в детали своей семейной драмы.

– На самом деле мы тоже собирались откланяться и поблагодарить Юлию Сергеевну за радушный прием. Лиза живет в Новой деревне, так что я немного провожу ее, пока не начался дождь. Мы только зайдем на «Виллу Рено» переодеться.

– Отчего Лизавете Петровне не взять извозчика? – удивилась поэтесса.

– Мы хотим прогуляться по берегу, – уклончиво ответила Ада. Она догадывалась, что пролетка – непозволительная роскошь для портнихи, а чужую помощь Лиза не примет.

Девушки вместе с Владимиром Федоровичем перешли улицу и через минуту уже были во флигеле. Пока они переодевались в комнате Ады, гром прорычал ближе, и порыв ветра сорвал и закружил по двору яблоневые листья.

– Скорее, Ада Михайловна, не то вы попадете под дождь.

– Я грозы не боюсь. И зовите меня Адой.

Владимир Федорович, снова в старом костюме, стоял у окна гостиной, барабаня пальцами по подоконнику. Услышав, как барышни спускаются по лестнице, он повернулся к ним и объявил:

– Я решительно не могу отпустить вас одних. Надвигается шторм. Позвольте мне сопровождать вас.

– Какой вы галантный, – хихикнула Лиза, к которой вернулась ее обычная смешливость. – С вами нам будет спокойнее.

– Вот и славно, – распахивая перед ними дверь, улыбнулся Владимир Федорович. – Признаться, я боялся помешать вашим девичьим разговорам. Но вы можете делать вид, будто меня нет.

Вверх и вниз по Морской улице разъезжались гости Нежинской. Лиза, Ада и Владимир Федорович спустились с горки и поспешили навстречу ветру, несущему свежесть и запах моря. Морем пахло только перед штормом. Тяжелые тучи затянули небо от края до края, солнце скрылось, но дождь медлил начинаться, словно давал всем бесприютным странникам последний шанс укрыться под крышей.

Лиза и ее провожатые шли торопливым шагом вдоль узкой песчаной полосы, поросшей лесом. Между пляжем и Приморским шоссе было несколько дач, в основном заброшенных. Новая деревня начиналась за изгибом шоссе – там, где оно почти вплотную подходило к берегу. После очередного оглушительного раската, туча выплюнула первые крупные капли, отчего пляж стал похож на гигантский отрез материи с набивным рисунком в горошек.

– Вот и наша дача, – Лиза старалась перекричать шум ветра. – Зайдите переждать ливень! Мама будет