– За фамилию? – удивленно переспросила Юлия.

– Ну да, за фамилию, что здесь непонятного? У нее же отец был известный художник, Артем Волынский, всяких премий лауреат и конкурсов победитель… не слышала такого?

– Нет, не слышала.

– Ну, не слышала, и ладно. Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю? Так она, Анна-то, тоже Волынская, даже когда замуж вышла, на своей фамилии осталась, не захотела менять. Так потом это даже удобно оказалось, когда они с мужем развелись, не пришлось документы переделывать. Тут понимаешь, какое дело… – старушка доверительно понизила голос, – квартира у Анны от отца осталась. Три комнаты огроменные, потолки – четыре с половиной метра, опять же, в центре, ну да, ты знаешь, раз у Анны бывала…

– Ага… – неопределенно ответила Юлия.

– Вот, значит, как отец-то ее помер, Анна одна осталась, потому как мать еще раньше померла. Ну, и появился этот самый… муж. То есть он, конечно, потом мужем стал, а поначалу все ходил с цветами. Ужас, какие веники носил – мама не горюй! Ты не думай, что я вру или там придумываю, – спохватилась Юлина собеседница, – у меня такой привычки нет, я хоть тогда здесь еще и не жила, мне Нина Михайловна доподлинно все рассказала. Только зачем я тебе это рассказываю? Ты же сама все знаешь, если ты Анны знакомая…

– Ну да, кое-что знаю, конечно… но не все, вот про развод не слышала…

– Ну вот, значит, ходил он, ходил, а потом постепенно угнездился в квартире. А затем уж в домоуправлении Нина Михайловна узнала, что он теперь Анне муж и проживает в квартире на самых законных основаниях. Она сказывала: поначалу-то он всем нравился – вежливый, из себя интересный, представительный, к Анне хорошо относится. Все под ручку да под ручку, если на машине куда, так дверцу ей откроет. В общем, повезло женщине.

Старушка перевела дыхание и продолжила:

– А потом-то все по-другому обернулось. Анна похудела, с лица побледнела, ходит грустная, одни глаза остались. Но ничего не рассказывала, не делилась, в общем.

«Еще бы, – подумала Юлия, – вам расскажи – через два дня полгорода знать будет».

– А потом вдруг Софья Павловна из домоуправления и говорит, что Анна с мужем разводится и квартиру эту они продают. Уж как получилось, никто не знает, Нина Михайловна было спросила – так Анна так на нее зыркнула, только что подальше не послала. Ну, мой зять эту квартиру купил, у меня зять хороший, мы ремонт сделали, да и въехали, а где Анна живет, я и не знаю.

– Совсем ничего про нее не знаете?

– Знаю, что ее в художественную школу взяли – им, конечно, лестно, что у них человек с такой знаменитой фамилией работает. А раньше она в музее работала, вот только не скажу в каком, но оттуда ушла, поскольку денег мало.

– А, ну да, понятно! А где эта школа находится?

– Где – не могу тебе сказать. Чего не знаю, того не знаю… – Собеседница Юлии вздохнула.

Юлия подумала, что снова зашла в тупик, но тут из трубки снова донесся оживленный голос:

– Где та школа, не знаю, а только знаю, как она называется. Детская художественная школа имени Васнецова. Вот как. Художник такой был, Васнецов…

– И даже не один… – машинально проговорила Юлия.

– Чего?

– Да нет, это я так – размышляю вслух. Большое вам спасибо, вы мне очень помогли!

– Ну, не то чтобы очень, но все равно пожалуйста! Если ты Анны знакомая, так отчего же не помочь? Люди вообще друг другу помогать должны…

Юлия задумчиво смотрела на телефон.

Хотя она и не нашла неизвестную Анну, но польза от звонка была: теперь она знала ее фамилию, больше того – знала, где Анна работает. Найти детскую художественную школу имени Васнецова не составит труда. Интернет и не такое знает.

И действительно, Юлия включила компьютер, задала вопрос поисковой системе и через несколько минут выяснила адрес и телефон художественной школы. Тут она спохватилась, что пора на работу, и отложила поход в школу на завтра.

Вечером муж пришел домой ужасно озабоченный, сказал, что в филиале их фирмы была серьезная финансовая проверка и выявили многочисленные нарушения. Директор филиала не сумел сразу потушить пожар, так что нужно срочно туда ехать, то есть лететь, чтобы успеть разобраться, пока делу не дали ход.

Директор посылает его, Антона, потому что больше некого, и никаких отговорок не принимает. Если, говорит, не поедешь, то прямо сейчас пиши заявление об уходе. Он вообще-то мужик неплохой, только сейчас весь на нервах из-за филиала этого, будь он неладен.

– Когда летишь? – спросила Юлия со вздохом.

– Завтра, уже билет заказан. Юлька, – муж взял ее за плечи и повернул к себе, – если ты скажешь, я уволюсь. Не хочу тебя одну в такое время оставлять.

– Да лети уж, раз надо, – Юлия снова вздохнула, – если тебя не будет в городе, мне только спокойнее. Там Лора тебя не достанет. Хоть за тебя не буду волноваться.

Она не стала ему рассказывать, что встречалась со Славиком, и даже не один раз, что он очень ей помог и что подельника Лоры арестовали. Но сама-то она успела уйти и деньги унесла. Так что с деньгами у нее пока неплохо, так, может, она умотает наконец из Петербурга.

Но что-то подсказывало Юлии, что Лора никуда не денется, что она одержима какой-то навязчивой мыслью и доведет свое дело до конца. Так что даже лучше, что Антона пока не будет в городе. И у Юлии развязаны руки, никому не надо отчитываться.

А про Славку она ничего не скажет, потому что Антон еще тогда, когда они встретились случайно в ресторане, отчего-то Славку сразу невзлюбил, заревновал, все спрашивал, что у вас в школе было да что у вас в школе было… Да ничего не было, но разве ревнивому мужику что докажешь…

Утром Юлия собрала мужу вещи, потом позвонила на работу и снова сказала, что выйдет с обеда, потому что ждет сантехника.

Сашка шепотом поведала, что шеф уже на пределе и рычит на всех, как голодный амурский тигр.

Юлия отмахнулась – ничего, порычит и перестанет, а у нее важные дела.

Художественная школа имени Васнецова располагалась в красивом трехэтажном особняке, окруженном садом. Посреди этого сада имелся весьма внушительный фонтан, перед которым грустила безутешная Аленушка – скульптура, вдохновленная одноименной картиной того же Васнецова.

Юлия вошла в просторный холл. На скамеечках вдоль стен холла сидели мамы и бабушки юных дарований, дожидавшиеся своих любимых чад. На лицах у них было выражение гордости и готовности к самопожертвованию.

Из холла во внутренние помещения школы вела единственная дверь, перед которой сидел толстый краснолицый охранник.

– Куда? – грозно обратился он к Юлии, когда она попыталась пройти мимо него.

– Мне нужна Анна Волынская, – честно ответила та, – она здесь работает.

– Она-то, может быть, и работает, только во всем порядок должен быть! – отчеканил охранник.