исполнении, но тот так довольно улыбнулся, аккуратно подвигаясь к моей подруге и выдохнул:

— Какая боевая пельмешка. Лилечка, я Жека. Можно Евгений или просто Гений.

— Ты ему мое имя сказала? — обалдела Лиля.

— Цветочек, я опер! — напомнил ей Громов.

— Когда стану генеральным прокурором — этого уволю самого первого, — решила Лиля.

— Ой, сердце! — Громов положил руку туда, где предположительно находился поврежденный орган, закатил глаза и очень натурально побледнел.

— Что? Прихватило? — испугалась я.

— Воруют! — Жека приоткрыл один глаз и хитро покосился на Лилю. — Будущие генеральные прокуроры.

— Заберите его кто-нибудь, — взмолилась Лиля и завертела головой по сторонам в поисках помощи.

Не нашла и решила разбираться сама:

— Менты нам не кенты! — отрезала подруга. — Пошли отсюда!

Первая развернулась и очень бодро покинула кафе под восхищенный вздох:

— Какая женщина!

— Держитесь от нее подальше! — потребовала я.

Схватила за руку Опасяна и поспешила догнать подругу, которая успела убежать на приличное расстояние и нервно топталась на месте, ожидая, пока мы ее догоним.

— Это что сейчас было? — всплеснув руками, поинтересовалась я. — Майор Чингачгук?

— Не спрашивай, — пискнула Лиля, — ни о чем. Пойдемте ко мне. Или к вам. Или в парк. Куда угодно, только от него подальше!

Лиля мотнула головой в сторону кафе, на пороге которого стоял опер Громов, провожая нас задумчивым взглядом…

Глава 19

Логинов

Понедельник — день тяжелый. За неделю я прошел все четыре стадии — гнев, отрицание, торг и, наконец, принятие того факта, что меня тянуло к Синицыной.

Накрыло дерзкой девчонкой и не отпускало. И я почти согласился с Жекой, что варварское «пришел, закинул на плечо и утащил в свою берлогу» — не худший вариант развития наших с ней отношений.

Я сбился со счета, сколько раз я проклял тот день, когда согласился преподавать. Большое человеческое спасибо ректору, это его благодеяние «для моего резюме» я не забуду никогда.

Впервые в жизни я загрузил себя работой, только чтобы не поехать крышей. Одна конкретная студентка рвала все шаблоны, устраивая в моей голове атомный взрыв.

В институтах для студентов, решивших связать жизнь с юриспруденцией, нужно вместо латыни и криминалистики вводить необходимый мужикам предмет «как, мать вашу, разбираться в женщинах». С обязательной явкой на все лекции и семинары. И кого-то вроде Синицыной для отработки на практике.

Мне разобраться не помогли ни знания базовой психологии, ни большой опыт общения с женским полом. Даже Громов спасовал на прошлой неделе. Задумчиво почесал затылок, посоветовал «не забивать себе голову, а брать не глядя» и красиво ушел в закат, оставляя меня в компании самого себя и кипы документов, которые нужно было взять с собой в поездку.

Единственным мудрым решением было уйти в работу, пока извилины в моей голове окончательно не свернулись бубликом от нелогичности действий Полины. До Синицыной со мной таких фиаско не случалось. Все было просто — познакомились, понравились друг другу, а там как карта ляжет. Кто-то оставался на одну ночь, а кто-то, как Слава, задерживался дольше.

С Мирославой я так и не поговорил. Она не звонила, и я тоже. Последним сообщением она уведомила, что уезжает с подругой на выходные куда-то в загородный спа-отель, и ультимативно предупредила, что в понедельник нас ждет серьезный разговор. Наверное, пришло время.

Я принял душ и задумчиво собирался на работу. Достал мобильный и набрал Евгения.

— Доброго утречка, — до зубовного скрежета бодро ответил друг.

— В шесть приходи в зал.

— Не могу, Логинов, вот совсем никак.

— Нашел новый объект для охоты?

— Ну как сказать, — задумчиво протянул Жека, — просто на той неделе в общежитие заглянул, с девчонками познакомился. Одна красивая такая, Полина зовут, в жизни даже лучше, чем на фото. Хочу вечером сегодня еще разок нагрянуть с визитом неофициальным. Ну а что, девушка она свободная, красивая, умная, а главное, с огоньком! Все, как я люблю. Как ты думаешь, она розы любит или лилии?

— Ромашки, — процедил я. — Евгений, тебе давно лицо не били?

— Ты просто злишься, что я обаятельный. А у тебя удобная Мирослава с кисточкой для пупка. Вот ей и пользуйся, а мне не мешай. Все, брат, бывай!

И отключился.

Кажется, я впервые прочувствовал на себе, что такое состояние аффекта. Это когда действия совершаются на эмоциях, минуя мозг. В глазах потемнело, а ладонь сама сжалась вокруг кружки. Я никогда не был праведником и сильно не надеялся попасть в рай, но… Ад пришел ко мне сам. С котлом и кипящим маслом…

Обилие лиц мужского пола вокруг Синицыной доводило до неистовства и косвенно подтверждало мою теорию о том, что девочка все-таки в поисках подходящей партии. Красивая и, к сожалению, умная.

Зло отставил кружку, надел пиджак и поехал на работу. Возможно, нарушил несколько правил дорожного движения и очень хотел вынести челюсть придурку, который подрезал меня на повороте.

Сказав «прощай» своему хладнокровию, поставил машину на свободное место на парковке и зло хлопнул дверью. Не глядя по сторонам, быстро пошел на кафедру, но успел только подняться на второй этаж:

— Руслан…

Саша, свежая как майская роза, грациозно плыла мне навстречу.

— Привет, — отсалютовал я, уговаривая себя успокоиться.

С такими темпами я скоро на людей бросаться начну.

— Как дела? Как твоя командировка? — Саша стрельнула взглядом и опустила ресницы.

И про командировку выяснить успела!

Вот тут сразу было все понятно! Ясно как белый день. Стоило просто по-дружески пригласить составить компанию и выпить кофе, как Александра себе уже что-то надумала.

— Отлично, — отчеканил я.

— Пообедаем сегодня? Я нашла очень уютный ресторанчик…

— Прости, Саш, сегодня никак не получится, — жестче, чем следовало, попросил я.

Но планов на Александру Анатольевну у меня не было изначально. Я, конечно, джентльмен и умею быть галантным, но в ее присутствии чувствовал себя так, словно я попал на какое-то великосветское мероприятие, где расслабляться категорически нельзя. И фильтровал каждое слово, чтобы не ранить тонкую душевную организацию Саши.

— Хорошо, — она пыталась скрыть обиду в голосе, но я услышал.

— Мне пора, — выдохнул я, обошел Сашу по дуге и скрылся за дверями кафедры.

Все-таки ты скотина, Логинов, Мира была права.

На кафедре никого не было. Я налил себе воды