Как вы сказали, это не было хрестоматийное ТВ, где есть главный кадр, средний кадр, вид через плечо, крупный план, очень крупный план. Вы разрушаете эту форму и делаете ее кинематографической, отражая тему сценария.

Аллен: Круто. Рад, что вам понравилось. Обычно мне не нравится все, что я делаю. Но, слушая вас, я оглянулся на сделанное и подумал: «В этом что-то есть».

Майкл: Есть ли одна конкретная сцена, которую вы могли бы привести в пример?

Аллен: Финальный кадр того эпизода, где Тони разговаривает по телефону с Мелфи, сообщает о том, что в него стреляли, и говорит: «Я собираюсь выяснить, кто это сделал». В последнем кадре он выглядит очень маленьким. Эта картинка была вдохновлена фильмом Феллини «Джульетта и духи»[47]. В нем есть финальный кадр с Джульеттой Мазиной, где она, совсем маленькая, идет под возвышающимися над ней деревьями. Я подумал, что это как раз подойдет для того момента, потому что Тони произносит угрожающие слова, но правда в том, что он бессилен. Есть вещи, о которых он не знает и с которыми ничего не может поделать. Я пытался снять так, чтобы он не выглядел могущественным в финальном кадре. Вот такие мысли посещали меня на протяжении всей серии.

О двенадцатой серии следует добавить еще два замечания. Во-первых, она является одним из самых выдающихся творческих достижений на телевидении по сей день. А также отмечена тем, что нас тогда в первый раз выгнали с места съемок. И конечно, не в последний. Илен С. Лэндресс, которая была с Дэвидом с самого начала как продюсер, а затем и исполнительный продюсер сериала, рассказала нам эту историю.

– Стив

Илен: Я когда-нибудь рассказывала вам о том, как нас выгнали из похоронного бюро?

Стив: Нет, я никогда не слышал этой истории. Речь о двенадцатой серии первого сезона?

Илен: Да. Мы всегда снимали в Нью-Джерси, а я жила в Челси и подумала: «О, как хорошо. Съемки в итальянском похоронном бюро в районе Маленькой Италии. Я смогу выпить кофе и дойти пешком до работы. Будет здорово». И я появляюсь через час после звонка, всех остальных уже вызвали на съемочную площадку. Я пробыла там около десяти минут, ко мне приходит менеджер по натурным съемкам и говорит: «Нас выгоняют отсюда».

Стив: Почему? Что случилось?

Илен: Речь о сцене, где парни отдают дань уважения какой-то старушке, лежащей в гробу. Вы видите, как дядя Джуниор заглядывает в гроб, поворачивается к кому-то и говорит: «Она дала мне первую работу руками». И нас вышвырнули оттуда.

Стив: Потому что он так сказал?

Илен: Да, они были очень правильными, поэтому не захотели, чтобы мы там находились. Так что нас выгнали. После специально для этой сцены мы построили в павильоне то же самое похоронное бюро, потому что часть материала мы уже отсняли. Другая проблема была связана со съемками в католических церквях. Там нас тоже не очень любят. Поэтому было довольно сложно найти храмы, в которых можно было бы снимать. Дело не в самих церквях, а в получении разрешения от епархии. Они требовали, чтобы все было по-семейному. Как в высшей лиге бейсбола.

Стив: Про католическую церковь я понял. Но высшая лига бейсбола?

Илен: В сценарии была строчка, где все собираются смотреть бейсбольный матч. Мы не смогли получить разрешение на использование в сериале кадров из матча высшей лиги, потому что он не для семейного просмотра, так сказать. В сценарии есть фраза, где Арти говорит: «К черту бейсбол высшей лиги. Давайте смотреть балет». Когда Дэвид выходил из себя из-за невозможности показать то, что хотел, его комментарии вставлялись прямо в диалог.

Из-за двенадцатой серии также началась самая большая ссора между мной и Майклом.

– Стив

Майкл: Двенадцатая серия первого сезона из тринадцати – это первый пример того, что Дэвид часто любил делать. Двенадцатая серия обычно шокирует. Вы ожидаете, что как раз именно тринадцатая серия как финал будет вызывать такую реакцию. Но, наоборот, очень часто в двенадцатой серии происходило что-то очень неожиданное, и так продолжалось на протяжении всех сезонов. Мы видим это и здесь. Закономерность, которую он установил.

Стив: Как вы думаете, почему?

Майкл: Вероятно, Дэвид просто пытается играть против ожиданий. Не делать то, что делали все.

Стив: Это сработало. Потому что, когда в Тони стреляют, удар возникает из ниоткуда. Крутой момент, когда выбивают донышко стакана с апельсиновым соком.

Майкл: Эта сцена очень похожа на сцену в «Крестном отце», когда в дона Корлеоне стреляют у киоска с фруктами. Тони покупает апельсиновый сок. Корлеоне покупал апельсины. Тони видит киллеров краем глаза; это очень, очень похоже.

Стив: Тони видит киллера в отражении, тот подбегает, Тони хватает его и борется за свою жизнь. Он был в депрессии, но именно такой толчок и был ему нужен, чтобы выбраться. Он хватает этого парня, тут подбегает второй стрелок, пытается убить Тони, но по ошибке попадает в подельника. Тони удается убежать, а затем он разбивает машину и смеется. Это действительно хорошая сцена.

Майкл: Отличная хореография. Пит Букосси, постановщик трюков, проделал фантастическую работу. Дублером Джима был парень по имени Фрэнк Феррара. Он заменял его, когда они разбили машину, и был с Джимом в качестве его дублера-каскадера на протяжении всего сериала.

Стив: Итак, в серии они сперва думают, что все дело в угоне машины, правильно?

Майкл: Тони на самом деле так не думает, но он так говорит. Есть некая идея, Стив. Довольно распространенная. Некоторые эксперты, теоретики, специалисты по «Сопрано» выдвинули предположение, что Тони на самом деле погиб во время этой перестрелки. Что весь остальной сериал – о нем в состоянии, близком к смерти, или во время перехода в мир иной.

Стив: Что за чушь! Кто такое сказал? Какой-то критик, который ничего не знает?

Майкл: Это то, что я слышал.

Стив: Полная чушь, давайте двигаться дальше. Подобное дерьмо меня раздражает. Когда люди не были там и ничего не знают, их выдумки меня бесят.

Майкл: Такова гипотеза. Я не знаю. Может быть.

Стив: Но кто ее выдвинул? Вот о чем я говорю. По какой теории?

Майкл: Я не знаю, но обдумываю ее.

Стив: Правда? Хорошо. Ну, ты ошибаешься.

В любом случае, сезон закончился замечательной сценой, когда семья Сопрано входит в ресторан Арти во время грозы. Снаружи темно и холодно, но внутри тепло и горят свечи. Вся команда в сборе,