Шаман резко встал. Черный провал капюшона повернулся к Олегу.

– Мне нужно идти, а ты спи и набирайся сил.

Веки вдруг стали тяжелыми, на Олега навалился сон, хотя еще мгновение назад он чувствовал себя бодро.

Проснулся он, когда уже рассвело. Голова была ясной. Артефакты с левой руки пропали вместе с кожаным ремешком, остался лишь подживающий шрам.

Гончар опустил ноги на дощатый пол, завернулся в медвежью шкуру – из одежды на нем были только трусы – и подошел к окну, за которым белело небо. Действительно, центр Зоны – вон, трубы бывшей котелки. Олег повернулся, вспомнив ночной разговор, но ни табурета, ни вчерашней миски на нем не увидел, да и кресла, в котором ночью сидел Шаман, тоже не было, на этом месте теперь стоял стол с самоваром. Сейчас Олег уже не был уверен, что эта беседа состоялась на самом деле, а не приснилась ему. Зато на полке над столом среди разновеликих горшков и горшочков стояла фигурка.

Сначала Олег подумал, что Лешка зачем-то достал из его рюкзака вещицу, которую ему подарила зомби, но потом углядел отличия. Небольшие, едва заметные – цвет чуть светлее, тут изгиб чуть круче, там срезано побольше. Получается, кого-то еще мертвяки гостинцем порадовали. Рядом с фигуркой стояла еще одна статуэтка – по-восточному тонкая изящная работа, где сразу можно было распознать руку умелого мастера. Сейчас, когда фигурки стояли рядом, сходство бросалось в глаза – оригинал и дурная, неумелая копия.

Свою одежду Олег нашел на лавке у входа, под скамьей стояли его берцы. Он уже заканчивал одеваться, когда вошел Лешка. Парень был облачен в сталкерский камуфляж, хотя еще вчера носил растянутый свитер и старенькие джинсы.

– Доброе утро! – поздоровался он. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, лучше, хоть сейчас в путь.

– Нет, зачем же… – смутился Лешка. – Оставайтесь, пока совсем не поправитесь.

– Откуда это? – Гончар кивнул на стоящую на полке вещицу

– Не поверите, – хмыкнул Лешка, – мертвяк как-то ночью принес, пока я спал.

– Вот и у меня так же, – пробормотал Гончар. – А эта откуда?

Олег показал глазами на вторую статуэтку.

– Это богиня Тара. Она родилась из слезы Бодхисаттвы, когда он оплакивал страдания мира. Из упавшей слезы вырос лотос, а из его бутона родилась Тара. Существует двадцать одна форма богини. Белая Тара – символ мудрости, чистоты и удачи, Желтая Тара приносит богатство, Зеленая Тара – целительница, она утешает в трудную минуту, избавляет от страхов. Зато Голубая Тара отличается от своих сестер жестокостью, она борется с демонами. У нее только один глаз, а на шее висит гирлянда из черепов. В буддизм она пришла из добуддийской религии бон – древней, мрачной, жестокой.

Олег с удивлением слушал Лешку. Чтобы недалекий с виду паренек обладал такими знаниями – это вряд ли, ему явно кто-то все это рассказал.

Лешка нежно погладил фигурку и поставил обратно на полку.

– Этой статуэтке три четверти века, говорят, ее изготовил какой-то японский военнопленный. Хобби у него такое было – вырезать статуэтки из дерева или камня, их до сих пор находят в бараках и лабораторном корпусе. Одна вот в этой избушке оказалась.

А о военнопленном он откуда узнал?

Гончар уже собирался прояснить ситуацию, но Лешка его опередил:

– Я ухожу в Фолклендскую Зону, не знаю, надолго ли. А вы оставайтесь тут сколько потребуется. Если уже не увидимся, то…

– Зачем тебе на Фолкленды? – перебил его Гончар.

– Так надо.

– Ты же говорил, что сделал всего два рейда в Зону, и оба в Забайкалье. Какого черта ты забыл на Фолклендах?

– Так надо, – упрямо повторил Лешка.

Олег подошел к парню вплотную.

– Да что ты заладил одно и то же! Ты не понимаешь, во что ввязываешься! На Фолклендах все иначе, аномалии другие, ландшафт иной, звери мутировали черт-те во что! Там без опытного проводника никак! – в сердцах выпалил Гончар и тут же вспомнил, как полгода назад оказался вдвоем с Мартиной в Фолклендской Зоне, тоже впервые и тоже без проводника.

«Но я другое дело, я – не зеленый пацан, – осадил он себя, – я в Зоне, считай, с самого начала, а это что-то да значит. Нет, не выживет он там. Даже до телепорта не дойдет».

Гончар прошлепал босиком к выходу и достал из-под лавки свои берцы.

– Подожди, я с тобой.

Глава 3

Кража без взлома

1

Хотя малая переговорная головного офиса «Меркурия» и называлась малой, на самом деле она имела довольно внушительные размеры. Огромное окно во всю стену выходило на Москву-реку, прямо на Кремль, казавшийся на фоне высоток Москва-Сити старинной игрушкой. На первый взгляд вести конфиденциальные разговоры в таком помещении казалось слишком опрометчивым – все присутствующие как на ладони, направь микрофон в сторону окна и слушай. Но опасения могли испытывать только люди, не знавшие, что окно – видимость, фальшивка. Переговорная находилась в глубине здания, окно являлось всего лишь экраном, на который выводилось записанное изображение. Приватность разговоров обеспечивали три артефакта в форме пирамидок, стоявшие на высоких подставках у стен – обычным глушилкам глава корпорации Виктор Меркулов не доверял.

Сегодня в переговорной собрались ведущие специалисты «Меркурия» в области инвестиций и финансов. На холеном, породистом лице босса застыло выражение скуки. Мыслями он был далеко от экономических показателей и биржевых индексов. Впрочем, нетрудно догадаться, о чем он думал: с тех пор, как восемнадцать лет назад в мире появилась Аномалия, мир изменился. По крайней мере, для него.

Айфон пискнул в самый разгар совещания. Финансист, только что деловито сыпавший цифрами, замолчал и уставился на Меркулова. Тот извинился и полез в карман за гаджетом, в переговорной установилась почтительная тишина.

Звонила Татьяна Сомова – начальница специального аналитического отдела «Меркурия». На самом деле ни с какой аналитикой ее отдел не работал, а входил в службу безопасности корпорации и занимался исключительно главным увлечением Меркулова – Аномалией. Предшественник Сомовой погиб в Зоне, когда после подрыва купола Аномалия взбесилась. Тогда, в августе, Виктор лишился многих людей. Больше всего он жалел о гибели Даймлера – вот при нем наука в «Меркурии» была на высоте, при нем можно было замахиваться на глобальные проекты. Что касалось бывшего руководителя спецотдела, то, даже если бы он остался жив, его пришлось бы заменить – ошибок в августе безопасники наделали немало. Поставив Сомову на его место, Меркулов понимал: не все будут рады его решению, не каждый силовик охотно выполнит приказ женщины, еще и