– Не девка я тебе! – глянула Наташка в упор на него. – Геолог я! И будь добр относиться ко мне как к инженеру! Зовут меня Наталья Михайловна! Это к твоему сведению!..

– Все, хватит! – звонко стукнул Леонид Григорьевич ладонью по столу и поднялся. – Человек пропал, искать надо! А вы!..

Он не договорил, молча оглядел всех возмущенным взглядом, не понимая, как они могли затеять сейчас склоки, в такое время, когда в отряде случилось ЧП – пропал человек и надо собраться и искать, искать и снова искать.

– Сейчас быстро перекусите, двое в машину, остальные пешком вдоль реки прочешут кустарник до геодезической вышки… Потом снова соберемся и решим, что делать дальше, если не будет ничего нового… Всем понятно?..

– Да понятно, понятно, Леонид Григорьевич! – ответил за всех Сергей. – Немаленькие, понимаем…

– Немаленькие? Хм! – усмехнулся начальник не то снисходительно, не то зло – от всего, что случилось в последние несколько часов. – А вот Маша тоже, поди, считает себя немаленькой! А как ведет себя! А что отшила!..

– Поехали, Леонид Григорьевич! – заторопил всех теперь Митька. – Что попусту болтать! Дело есть дело!..

Он взял со стола пару кукурузных початков и, грызя их на ходу, пошел к машине.

Через два часа все вернулись снова в стан. Поиски не дали ничего нового.

Темнело. Начальник все больше и больше беспокоился, однако старался не подавать вида.

– Едем в поселок, – решил он. – Зайдем в гостиницу и в общежитие. Расспросим людей. Может быть, кто-нибудь видел ее.

– Кто поедет? – спросил Сергей.

– Я, ты и Наташа! – ответил тот.

– А может, в милицию сообщить? – неуверенно подал голос Потапка.

– Нет, пока рано, – сказал Леонид Григорьевич и пошел к машине, где в кабинке уже сидел за рулем Митька.

– Наташка, быстрее – тебя ждут! – крикнул Сергей, пробегая мимо палатки девушек.

– Сейчас, сейчас, Сереженька, одну минуточку! – откликнулась из палатки девушка.

Сергей с ходу запрыгнул в кузов машины, обернулся: от палатки бежала Наташка.

– Опять ты, Зюзина? – ядовито бросил Митька, высунувшись из кабинки и с ехидной улыбкой встречая подбегавшую девушку.

Наташка промолчала, подбежав к кузову, хотела было с разбега запрыгнуть на подножку перед дверцей кузова, как это обычно лихо делал Сергей, но оступилась, промазала, больно стукнулась ногой о подножку, схватилась за колено. Лицо у нее исказила гримаса боли, на глазах выступили слезы…

– Растяпа ты, Зюзина, к тому же! – не упустил случая поддеть девушку Митька.

Но его остановил Леонид Григорьевич:

– Хватит! Что это такое! – угрюмо посмотрел он на Митьку.

Митька невозмутимо отвернулся от него и, насвистывая, стал глядеть куда-то в сторону реки.

Сергей выпрыгнул из кузова, нагнулся над Наташкой. Она, увидев над собой его сочувственные глаза, выпрямилась, встала с колен, провела по лицу ладонью, смахнула слезы.

– Я сама, – тихо сказала она и, припадая на ушибленную ногу, залезла в кузов.

Сергей запрыгнул туда же вслед за ней, крикнул:

– Поехали! – и захлопнул дверцу кузова.

Газик тронулся с места и не спеша, переваливаясь на ухабах разбитой проселочной дороги, покатил в сторону шоссе.

Машина выскочила на шоссе. Стемнело. Митька включил фары и погнал машину к поселку.

– Наташа, смотри по сторонам – может, где-нибудь увидим ее, – сказал Сергей девушке, все еще сидевшей съежившись от боли. – Мало ли что. Ты смотри направо, а я налево!..

На въезде в Рощино Митька притормозил машину и медленно поехал по поселку, давая возможность сидевшим в машине хорошо рассмотреть все по сторонам. Они еще надеялись, что вот где-нибудь в боковых улицах, которые они пересекали, мелькнет знакомая фигура Маши. Или из яркого круга, освещаемого тусклыми лампочками на столбах, протянувшихся вдоль улицы, к машине кинется Маша. И все сразу же станет на свои места. Мир снова приобретет устойчивость и душевное равновесие, нарушенные тяжестью, давившей на всех в отряде, из-за которой, словно по чьему-то взмаху дирижерской палочки, выхлестнуло что-то мутное и темное, накопившееся у каждого за последнее время.

Но знакомой фигуры нигде не было видно. Они проехали до центра поселка, свернули направо, потом налево и поехали на другой конец поселка: к общежитию и гостинице, в которой обычно останавливались приезжие геологи, да и вообще все заброшенные судьбой в это большое дальневосточное село.

Митька остановил машину на улице. Захлопали дверцы: соскочил на землю Леонид Григорьевич, выпрыгнул из кузова Сергей, помог выбраться Наташке. Втроем напряженно, словно на параде или под чьими-то взглядами, они, выстроившись во фронт, направились к двухэтажному, рубленому из брусков, зданию – общежитию и одновременно гостинице.

Длинный сквозной коридор, как у барака, пахнул на них сыростью помещения, несвежими кухонными запахами и запахами детских пеленок.

Они прошлись по коридору, гулко гремя кирзовыми сапогами. Вернулись назад, отыскали каморку коменданта этого общежития.

– Нет, такой не было, – ответила комендант, женщина средних лет, полная, с высоким бюстом, казалось, подпирающим под самый подбородок. – Все, кто останавливаются, отмечаются у меня… Обязательно, товарищи, обязательно!

– И такую девушку не видели? – еще раз переспросил ее Леонид Григорьевич.

– Нет, не видела!

– А может, у кого-нибудь из девушек поселилась? – подала голос Наташка. – Она говорила, что у нее есть знакомые из ДВИМСА… Не то Таня, не то Тоня…

– Во, Тоня! Тоня живет на втором этаже, в общежитии. Вы можете пройти туда. Но она уехала. Неделю как уехала. На Тигриный. И еще не возвращалась. Комната ее двенадцать. Закрыта. Хотя нет, что это я говорю! Вот память!.. Там сейчас живет одна девушка. Может, она что-то скажет вам… Ее зовут Стелла! – крикнула комендантша вслед им, уже поднимавшимся наверх.

Леонид Григорьевич, а за ним Сергей и Наташка застучали сапогами по лестнице, ведущей на второй этаж.

Леонид Григорьевич легонько постучал костяшками пальцев в дверь двенадцатого номера. Никто не ответил. Он постучал еще раз. То же самое – за дверью ни звука.

Сергей, нетерпеливо оглянувшись вокруг, толкнул плечом дверь. Она открылась.

– Есть тут кто-нибудь? – бросил он в темноту комнаты.

– Да, я! – послышался тихий голос у них за спиной.

И они все разом быстро оглянулись.

Перед ними стояла девушка, среднего роста с ладной, стройной фигурой. В темно-карих круглых блестящих глазах ее сквозило любопытство к людям, стоявшим перед ней.

Сергей с первого же взгляда влюбился в нее, тут же позабыв белокурую продавщицу из магазина. Темная шатенка, с густыми, немного вьющимися, шапкой, волосами, казалось ему, сейчас не имела соперниц себе во всем мире. Красивый разрез чувственных полноватых губ, загорелое светло-золотистое лицо, открытый и доверчивый взгляд, грудь, набиравшая силу, сразу же сбили Сергея с нахального, самоуверенного тона. Чтобы не подать вида, что он смутился, он опустил глаза, которые, как он уже знал, всегда выдавали его, и, чуть отступив в сторону, хотел спрятаться за Наташку. Но голова Наташки возвышалась не выше груди Сергея, и он чуть было не сделал порывистого движения, чтобы как бы сжаться и присесть, спрятаться за Наташкой. Но у него мелькнула мысль о том, как же нелепо, должно быть, выглядят со стороны эти его дерганья. Ему стало стыдно за себя. И он со злым, мрачным выражением на лице выступил вперед.