откажется. Она отправится в Туманность, убьет Пертеаса, а затем найдет решение. Что-то, что вернет ей Ариана. Что-то, что сделает его самим собой, ее Арианом. Мальчиком, который забрал ее с улиц и подарил теплый дом. Подарил свое сердце и показал, что жизнь – это не череда неудач. Как бы она хотела сказать ему об этом.

«Просто уходи».

Ей не следовало уходить. Надо было сказать ему, что она не теряет надежды. Возможно, тогда у него хватило бы воли выстоять. Он должен выстоять.

Она цеплялась за эту мысль и на третий день пути, когда на восходе солнца добралась до маленькой деревушки, в которой выросла. Ее вид, как всегда, поразил Кааю, но она вспомнила слова Луаны.

Она превратит свои шрамы в достоинства.

Это место, ее прежняя жизнь больше не имеют над ней власти. Да, горе сформировало ее как личность, но оно не будет определять того, кем она хочет быть.

«Кто знает, какие воспоминания придут ко мне, когда я вернусь в старое тело», – подумала Каая, закрыв глаза. Она ведь почти ничего не знала о прошлой жизни Неа. Девушка тоже выросла без семьи и не ведала, откуда родом. Она была принцессой, наследницей престола, в жилах которой пульсировала необузданная сила. Но по большему счету она была просто женщиной, которая хотела жить своей жизнью. Она полюбила Илиаса, а он – ее. Они зачали дитя. Ребенка. Хотели провести вместе свою жизнь, свою вечность. Но Пертеас отнял у них эту вечность. Так же, как лишил ее – Кааю – Ариана. Ее единственного счастья.

Когда она снова открыла глаза, в ней пылал огонь решимости. Каая в последний раз посмотрела на Кальтеннест, а затем скользнула взглядом по кирпичной кладке старой часовни. Она не шла ни в какое сравнение со своим двойником в Туманности, который сиял в черном небе словно самое яркое солнце. В этом мире часовня была старой, ветхой. В ней давно не загорался свет, не проводились церемонии и другие обряды. Каая шумно выдохнула и погнала кобылу к месту назначения, до которого оставалось несколько ярдов. Пути назад не было.

Высоко подняв голову, она вошла в здание и без колебаний подошла к помосту, где находился разлом. Внутри часовня выглядела не лучше. Каая вспомнила тот день, когда оказалась здесь с Ароном, Луаной, Кианом и Илиасом. Она слабо улыбнулась, услышав в своей голове смех Илиаса. Тогда он впервые увидел солнечный свет. И увидит его снова.

Каая потянулась за клинком, чтобы порезать себе ладонь, но быстро поняла, что в нем нет необходимости. Боль пронзила ее лоб, и она помассировала виски, чтобы пульсация не распространилась дальше. Безрезультатно. Почувствовав давление на череп, она зарычала, и постепенно ее тело обмякло. Наверное, она никогда не привыкнет к переходам через эти разломы. «Может, тебе и не придется привыкать, если Совет запечатает их», – прошелестел голос в ее голове. Каая попыталась отмахнуться от него. У нее еще есть время. Все будет в порядке, все будет хорошо. Надо только верить.

Пока она хваталась за эту мысль, все вокруг нее потемнело, потом стало черным и, наконец, снова посветлело. В ее сознание начали проникать первые обрывки образов. И голоса. Голоса? Окружающий мир постепенно стал приобретать более четкие очертания, и как только Каая смогла ясно видеть, она юркнула за колонну часовни. Ее сердце забилось неестественно быстро. Голоса принадлежали эльфам – очень многим эльфам. Кем они были?

Каая рискнула выглянуть из-за колонны и увидела, что большой зал заполнен десятками эльфов теней, разряженных в пух и прах. Женщины были одеты в элегантные платья, а мужчины – в искусно расшитые рубашки ослепительных цветов, во всяком случае, насколько она могла разглядеть в свете бесчисленных свечей. Никто не смотрел в ее сторону, и все же она нервничала.

– Проклятье! – прошипела она. Проклятая чертова церемония, та самая, о которой Илиас и Киан часто говорили. Свадебная церемония сестры Киана. Этого не может быть. Только не сейчас.

Каая осмотрела себя. На ней были черные кожаные штаны и светлая туника, поверх которой накинута легкая кольчуга. Грязные ботинки выглядели довольно непрезентабельно, не говоря уже о волосах, которые, должно быть, торчали во все стороны.

– Думай, Каая, – пробормотала себе под нос. – Думай, черт тебя подери. – Первым делом она накинула на голову капюшон зеленого плаща и надвинула его как можно ниже на лицо. Так она могла сойти за незваного гостя, за одного из них, хоть и была человеком. Ей не оставалось ничего другого, кроме как следить за тем, как часовня наполняется эльфами.

Каая вознесла короткую молитву богам, которые наверняка не услышат ее из этого странного места, нахмурилась и свернула за угол. Никто не обратил на нее внимания, и она двинулась вдоль стены к выходу. Каая поняла, что задержала дыхание, только когда вокруг ее запястья сомкнулись ледяные пальцы. Она тяжело задышала. Ее развернули, и она посмотрела в пару сапфирово-голубых глаз. На долю секунды она приняла эльфа за Илиаса, но мужчина, все еще державший ее за руку, был ей незнаком.

– Кто вы? – холодно спросил он.

Сердце Кааи готово было выскочить из груди.

– Всего лишь служанка, господин.

Незнакомец приподнял темную бровь и внимательно поглядел на нее.

– Тогда оденься соответствующе. Твой наряд неуместен и неуважителен.

– Да, господин, пожалуйста, простите меня. Я сейчас же пойду переоденусь.

Когда эльф отпустил ее, Каая повернулась так быстро, что с кем-то столкнулась.

– Смотри куда идешь, бродяжка! – Эльфийка в ужасе смотрела на свое платье, потому что в результате столкновения она пролила на себя напиток.

Однако Каая испугалась совершенно другого. С нее соскользнул капюшон. Она невольно обернулась к эльфу, который по-прежнему наблюдал за ней, но теперь его взгляд остановился на Стальном Крыле. Каая рванула вперед.

Но было уже слишком поздно. Эльф без труда догнал ее и схватил за плечи. Ее сердце остановилось. Казалось, оно никогда не начнет биться снова. У нее не было ни малейшего представления о том, как объяснить свое присутствие на свадьбе. Некоторые из гостей уставились на них, и еще одна попытка побега представлялась невозможной. Эльф открыл было рот, но его прервали. Каая увидела вновь прибывшего гостя и, наконец, смогла перевести дух.

– Рувен, – сказал Киан и похлопал эльфа по плечу. – Моя сестра зовет тебя.

Каая заметила, как лицо Рувена озарилось.

– Она здесь?

– Да, я провожу тебя к ней. А ты, – с невозмутимым видом обратился он к Каае, – принеси мне бокал вина.

Она подняла взгляд, машинально кивнула и только собиралась уйти,