Хотя Советский Союз в военном плане не был готов к большой войне, Сталин считал, что альянс между Францией, Англией и Советским Союзом удержит Гитлера от резких действий. По мере того как продвигались переговоры в Париже, Гитлер осознал, что единственный способ разрушить намечающийся альянс — это привлечь Британию в свой лагерь. Были и другие факторы. Чтобы соединиться с частями чешской армии, советским войскам нужно было бы пройти через южную часть Польши. Учитывая попытку присоединить Польшу после окончания Первой мировой войны, польское правительство отказалось от такого варианта. Но полякам пришлось заплатить страшную цену за этот отказ всего чуть более чем через год. Еще более прискорбную ошибку совершило французское правительство. Поскольку внешняя политика Франции подчинялась указаниям Британии, Франция не стала настаивать на том, чтобы Советский Союз был включен в число участников переговоров с Гитлером в Мюнхене. Вскоре после того, как Британия и Франция отдали Гитлеру Судеты, он прихватил и всю оставшуюся Чехословакию, включая знаменитые военные заводы «Шкода».

Для Сталина «продажа» Чехословакии Британией и Францией стала своего рода моментом истины. Большой надеждой лидеров обеих стран было направить внимание Гитлера на Советский Союз, прежде чем атаковать их самих. Еще раз проигнорировали тот факт, что на пути стоит Польша. Проблема состояла в том, что у Британии и Франции был договор с Польшей, согласно которому они вступают в войну, если Германия нападет. Гитлер понимал, что у французской армии не существует физической возможности оказать такую помощь Польше. Проблема для Гитлера состояла в том, что, захватив Польшу, его армия окажется через границу от СССР. Предвидя угрозу войны на два фронта, что, как считал Гитлер, и было причиной поражения Германии в Первой мировой войне, он решил предпринять то, что военные разведки Британии и Франции считали просто невозможным. Он решил попытаться заменить исходный договор о ненападении с Советским Союзом полноценным договором о союзе между двумя странами, что позволило бы ему сначала сосредоточиться на войне против Франции и Британии.

В определенном смысле, Сталин следовал за Лениным, когда тот неожиданно ввел НЭП. Он готов был сделать шаг назад, чтобы потом сделать два шага вперед. Сталин принял германское предложение по разным причинам, две из которых базировались на ошибочных представлениях. Как и многие в мире, он полагал, что Франция и Германия ввяжутся в длительную войну, что даст Советскому Союзу отсрочку для перевооружения армии. Далее, он больше не доверял французам, раз Британия была старшим партнером и Франция следовала указаниям англичан. Сталин также был убежден, что британское консервативное правительство предпочтет даже Гитлера коммунизму. Эта ненависть к консервативному британскому режиму впоследствии заставит Сталина пропустить мимо ушей предупреждение премьер-министра Уинстона Черчилля о готовящемся нападении нацистов на СССР. Наконец, он точно распознал, что Гитлер в данном случае был просителем и что от договора о ненападении можно получить территориальные приобретения в виде трех Прибалтийских республик и еще кусок от польского пирога. Объявление о заключении пакта между Германией и Советским Союзом было полным сюрпризом для англичан и французов.

В отличие от финнов, которые были подготовлены к советскому вторжению в 1939 году и уступали один рубеж за другим, прежде чем наконец согласились на перемирие, ничего не подозревающие поляки были страшно удивлены вторжением русских с востока одновременно с нападением немцев с запада. За полтора месяца война была закончена, не считая небольших операций зачистки. Для германского командования Польша стала испытательным полигоном. Основной урок, который усвоили германские генералы из своей атаки на Польшу, состоял в эффективности летящих на бреющем полете самолетов против бегущих в панике жителей. В панике гражданские беженцы забивали дороги и затрудняли польской армии перестройку своих диспозиций. Кроме того, свою эффективность показали десантники-парашютисты, как неожиданное оружие. Это была лишь прелюдия к тому, что случится позже во Франции и Советском Союзе.

Эффективность германской военной машины, с четкой координацией между воздушными силами и наземными бронетанковыми войсками, заставила Сталина встревожиться о несовершенствах Советской армии. В ходе пятилеток Сталин сосредоточился на построении советской тяжелой индустрии и электрификации страны за счет всех остальных проектов. Но теперь выяснялось, что, хотя у Советской армии преобладающие людские ресурсы, она лишена мобильности, быстроты в действиях и способности к концентрации сил, необходимых для современной войны. Его новый Генштаб сообщил Сталину, что потребуется четыре года, прежде чем сила Советской армии станет сравнима с германской. Итак, политкаторжане, которых отправили в Сибирь во время чисток в армии, были наскоро реабилитированы и отправлены на работу в оборонную отрасль. Среди них был и Туполев, создатель истребителя, способного противостоять немцам и установить превосходство советской авиации в небе. Время было дорого, и Сталин надеялся, что линия Мажино (считавшаяся неприступной система заградительных укреплений на границе Франции с Германией. — Прим. пер.) способна обеспечить затяжной характер войны на западе. Хотя в ходе Первой мировой войны германская армия обогнула французские оборонительные рубежи через Бельгию и была уже недалека от окончательной победы, и на сей раз французское правительство решило не продолжать линию Мажино до атлантического побережья, что предохранило бы франко-британские силы от обхода их с флангов. Авианалеты с зажигательными бомбами на бельгийские и голландские города, высадки парашютных десантов для захвата ключевых пунктов — все это было неприятным сюрпризом для высшего руководства французской и британской армий. Еще более шокирующей оказалась способность немцев пробить бреши в считавшейся непробиваемой линии Мажино. Как и в Польше, немцы эффективно использовали бомбежки беженцев на бреющем полете, в результате дороги были парализованы. Несмотря на то что генералы видели немецкую тактику, примененную при вторжении в Польшу, они действовали так, словно никогда в жизни не видели блицкриг. После падения Франции через полтора месяца Сталину должно было стать ясно, что следующей целью Гитлера на суше будет Советский Союз. Неспособность хваленой немецкой авиации Германа Геринга посадить Британию за стол переговоров еще больше укрепила Сталина в его мнении.

Это поднимает вопрос: отчего Сталин не прислушался к информации своего агента в Японии, Рихарда Зорге, что немцы готовятся к нападению на Советский Союз? Общепринятый ответ гласит так: Сталин никак не мог поверить, что Гитлер вероломно готовится к войне. Те, кто ненавидит Сталина, готовы считать эту сказочку истиной, однако Сталин был каким угодно, только не наивным. Наиболее логичное объяснение — это зреющая измена среди генералов Советской армии и авиации. Чистки 1938 года озлобили высшее офицерство. Получили они плату за измену или просто желали падения сталинского режима — это несущественно. Учитывая размеры гитлеровской армии, вторгшейся в СССР, прежде чем удалось организовать воздушный и наземный ответ, было бы странным предполагать, что русские генералы могли не знать о скоплениях массивных германских частей у границы.

Реакция Сталина на то, с какой скоростью германская армия отбрасывала советские части, остается необъяснимой. Выглядело так, будто он был слеп и не видел успехов германской армии и авиации в Польше и Франции. Если принять во внимание полное господство германской авиации в воздухе, это было сродни дежавю. Точно так же гражданское население забивало дороги, задерживая передислокацию русских войск, отчего русские не могли перегруппироваться и вступить в бой; один за другим города сдавали наступающим немцам, до тех пор пока те не оказались в предместьях Ленинграда и Москвы. Только наступление ранней и крайне холодной русской зимы предотвратило захват этих городов немцами. Когда казалось, что все потеряно, Сталин жил в соответствии со своим революционным псевдонимом, который происходит от слова «сталь». Он взял на себя верховное командование русскими силами. Тем самым маршал Сталин взял на себя ответственность за успех или провал военных усилий советских войск. Его решение остаться в Москве и защищать столицу до последнего словно впрыснуло адреналин в советский народ. Несмотря на массовый голод, ни Москва, ни Ленинград не пали. А в то же время русские зимы собирали страшную жатву с германской военной машины, солдат и офицеров. Обморожения случались на каждом шагу; танки останавливались из-за замерзания жидкостей. К зиме 1943 года ни Москва, ни Ленинград не были захвачены; с учетом замены многих частей германской армии солдатами из Венгрии, Болгарии, Румынии и Италии, с учетом истощения германской армии, вынужденной держать части в Греции и Югославии, с учетом поражения немцев в Северной Африке и вынужденной передислокации итальянских войск для защиты Италии — при всех этих обстоятельствах Гитлер и Верховное командование предприняли гигантский бросок на юг, в направлении нефтеносных полей Баку. Неудача при попытке взятия Сталинграда означала начало конца. Советские предприятия были разобраны и перемещены на Урал для безопасности, американская помощь поступала в СССР все в больших объемах. Приказ Гитлера не отступать закончился тем, что сдался 6-й корпус[4]германской армии и около 600 тысяч офицеров и солдат попали в плен. Теперь русские самолеты доминировали в небе. Цена, в человеческих жизнях и поврежденном имуществе, была поистине ужасающей. Но Советский Союз, этот первый эксперимент по созданию государственного социализма, был сохранен.