– Откройте! – закричал Владимир и забарабанил в тяжелые двери. – Откройте, нам нужна помощь!.. Скорей…

Лязгнул тяжелый засов, и ворота приоткрылись.

– Что вы хотите?.. – спросила послушница и, увидев окровавленного мужчину, перекрестилась. – Вам нельзя сюда…

– Да я и не собираюсь… – сказал Владимир с раздражением. – У меня в машине без сознания лежит девушка… Вы должны забрать ее к себе, иначе она умрет… От наркоты чертовой…

– Господи помилуй! – вскрикнула послушница и закрыла уши ладонями. – Как же вы так можете говорить?.. – ужаснулась она.

– Я еще и не так могу… Так что давай открывай ворота пошире! – сказал Владимир и направился к машине. – Только помоги мне ее вытащить…

Женщина робко приблизилась к автомобилю. Она пыталась что-то возразить, но, увидев Артема на переднем сиденье, неожиданно замолчала.

– Мама, мама… – за спиной послушницы раздался звонкий голос маленькой девочки. – Мамочка, что случилось?..

– Иди обратно, Валя! Немедленно… – воскликнула она и несколько раз перекрестилась, не отводя взгляда от изувеченного лица мужчины.

– Ну, чего ты крестишься?! – проревел Владимир. – Видишь, как парня отметелили, опять отключился… К врачу ему надо быстрей, а ты тут гимнастикой занимаешься… Помоги! – приказал он, вытаскивая из машины Арину.

Из ворот монастыря выбежали монахини. Обступив автомобиль, они попытались воспрепятствовать вторжению чужаков в святую обитель. Не обращая внимания на женщин, Владимир подхватил девушку на руки и решительно вошел на территорию монастыря. Навстречу ему шла настоятельница – в ее руках была тяжелая деревянная трость с большим крестообразным набалдашником…

– Вечная слава героям, погибшим в неравном бою… – прошептал мужчина и попятился.

Неожиданно из-за спины Владимира выбежала послушница и, преградив путь настоятельнице, принялась о чем-то с ней говорить. Пожилая женщина сделала несколько шагов вперед и, глядя на Арину, строго спросила:

– Она верит в Бога?

– Это надо у мужа ее спросить, но он… В общем, не может сейчас отвечать… – растерянно пробормотал Владимир.

– У нее крестик на шее! – поспешно воскликнула послушница.

– Хорошо, – сказала настоятельница и, немного помедлив, добавила: – Мы никогда не отказываем в помощи христианам…

С первыми проблесками рассвета черный автомобиль отъехал от ворот монастыря. Послушница в темном платке, из-под которого выбивались пряди светлых вьющихся волос, долго смотрела ему вслед.

Арину положили на деревянную кровать в комнатке с узким окном, из которого открывался вид на монастырский огород. Она пролежала без сознания до полудня, а когда наконец очнулась и приоткрыла глаза, то увидела белокурую девочку с любопытством разглядывавшую ее сережки…

– Кто ты такая… – прошептала Арина, дрожа всем телом, словно в ознобе.

– Меня зовут Валя, вы лежите на моей постели! – невозмутимо ответила девочка и, улыбнувшись, добавила: – В нашей с мамой комнате, в монастыре, под защитой Бога…

Арина, с трудом опершись на локоть, приподнялась и, оглядев комнату, с ужасом спросила:

– Это Мюнхен?

Девочка рассмеялась и, увидев мать, появившуюся в этот момент на пороге, воскликнула:

– Тетя очнулась и спрашивает про какого-то Мухина…

Послушница с тревогой посмотрела на Арину и тихо сказала:

– Вас привезли ночью, вы были без сознания… Настоятельница разрешила вам остаться, но вы должны переодеться и навсегда запомнить, что покидать территорию монастыря без ее разрешения нельзя…

Ничего не понимая, Арина повалилась на постель и вскоре забылась в лихорадочном бреду… В таком состоянии она провела несколько дней. Все это время худенькая, изможденная тяжелой работой послушница не отходила от ее постели. Она пыталась помочь девушке, прикладывая к ее голове и израненным сгибам на руках лечебные травы. Но, казалось, все было напрасно… По ночам Арина в беспамятстве металась на постели. Пытаясь разорвать на себе рубашку, она истошно кричала и звала мужа…

Владимир привез друга в больницу рано утром. Врачи сразу сделали рентген и, констатировав множественные переломы ребер и сильное сотрясение мозга, положили Артема в травматологическое отделение. Только удостоверившись, что приятель получил необходимую помощь, Владимир обратился к медсестре с просьбой дать ему таблетку от боли в груди… Оказалось, несколько сломанных ребер порвали легкое, и уже вечером Владимира экстренно прооперировали. После операции мужчину положили в палату, где находился его друг. Их койки стояли рядом, и, как только он очнулся после наркоза, Артем протянул руку и участливо похлопал его по плечу.

На следующий день Владимир рассказал ему про окончание драки, как он, вытащив его с Ариной из подвала, решил уехать из города. И только по дороге вспомнил, как один из его приятелей заточил сына в монастырь, когда понял, что юноша «сидит» на игле…

– А потом, ты лучше меня знаешь, что оставаться в городе после этой потасовки просто нельзя было, – добавил он в конце. – Арину твою без разбирательств в дурку отправили бы, а тебя после выхода из больницы по ментовкам затаскали бы… Уж лучше пусть она там побудет, а когда оклемаешься, мы ее заберем…– Спасибо тебе, Володя! У меня никогда не было такого друга… – сказал Артем и, отвернувшись к стене, дрожащим голосом добавил: – И не будет…

Прошла неделя после неожиданного появления на территории святой обители очередной, как говорила настоятельница, «заблудшей овечки». Состояние Арины не улучшалось, наоборот, забытье, в котором она пребывала первое время, сменилось неукротимым желанием вырваться из монастыря и достать любой ценой очередную дозу героина…

Девушка несколько раз пыталась бежать, но благодаря внимательной послушнице и ее дочке, караулящим ее и днем и ночью, сделать этого Арине не удавалось. Однажды ночью она решила вылезти через окно, но, повиснув на узком подоконнике, сорвалась и, ударившись головой, потеряла сознание. Очнувшись в той же маленькой комнатке, на той же деревянной кровати, Арина попросила у усталой послушницы воды и, сделав несколько глотков, еле слышно сказала:

– У вас очень красивая дочь…

– Да, я каждый день Бога благодарю. Это такое счастье!

– У меня тоже есть дочка, только совсем маленькая, – прошептала Арина и беззвучно заплакала. – Я знаю, что больше никогда не увижу ее…

– Господи, помилуй! – воскликнула послушница. – Что вы… Нельзя так говорить! Это грех большой!..

Но Арина не слышала девушку. Обхватив колени, она отвернулась к стене и беззвучно рыдала до тех пор, пока туманное забытье вновь не овладело ее сознанием.

На следующий день она попросила разрешения выйти во двор и немного посидеть на лавочке. В огороде было много работы, и вскоре послушница была вынуждена уйти, оставив с Ариной маленькую дочь.