— Ладно, — миролюбиво произнесла Фелида. — Перегнула. Извини. Мне не доводилось общаться с людьми, которые действительно могут хоть чем-то управлять. Даже если это... деревня, да? Так ты — местный староста?

— Что-то вроде.

— Но ты же выше, Кон сказал, что ты из этих?

— Я из «этих», правда. Но не очень понимаю, что мне это дает.

— Ну, не мне объяснять. Точно не мне, — фыркнула девушка. — Уж никак не мне, — повторила она. — Но я думаю, что ты все равно можешь мне помочь. Ты же можешь пройти в город? У тебя ведь есть грамота старосты?

— Что?? — почти вскричал я.

— Грамота старосты. Ты же не думаешь, что кого попало могут назначить деревенским старостой!

— Нет у меня никакой грамоты, — я даже отступил на шаг, потому что и думать забыл о том, что здесь есть какие-то документы. — И не будет.

— Это еще почему?! — воскликнула Фелида и посмотрела на меня внимательнее прежнего. — Что ты за человек такой, что ты — главный в деревне, но тебе даже грамота не нужна?

— Вот такой, — огрызнулся я. — Ты хотела со мной нормально поговорить или издеваться будешь, как над Конральдом?

— Не издеваюсь я ни над кем! А поговорить хотела. Но сперва мне нужно было выяснить, кто ты такой!

— Выяснила?

— Да. Так где мы?

— В моей деревне, к югу от Нируды.

— К югу?? — глаза у девушки широко округлились. — Но здесь же ничего нет, кроме монастыря! Какая еще деревня??

— Какой еще монастырь??? — спросил я в ответ, понимая, что с этим человеком нам действительно есть, о чем поговорить. — Я думал, что дальше есть еще только одно поселение, откуда приходит торговец. И все

— Поселение — это и есть монастырь. В Полянах только и говорят о том, что люди уходят туда. Даже с собственным скотом ушли!

— Так Ижерон из монастыря, — пробормотал я себе под нос.

— Ижерон?

— Торговец. Он попался мне, когда шел практически без всего на север. А потом привез нам немного инструмента после того как мы снабдили его дровами для Бережка, — пояснил я. — Может, ты тоже его когда-то видела? У него маленькая телега, которую тащит ослик. Тяговитый очень.

— Видела пару раз, — признала Фелида. — Но никогда не слышала о том, что здесь есть деревня.

— И все же она есть, — я снова начал сердиться из-за ее недоверия. — Ей нет и месяца. Здесь всего лишь дом и колодец. Да пара задумок на будущее, но люди усердно работают и пока что не нуждаются в еде.

— Меня пугает твое «пока что», но это не совсем мое дело. Так. Я к югу от Нируды и не в чистом поле, а в доме, — она задрала голову и посмотрела на крышу дома. — Так, даже неплохо собранном. Хорошие плотники поработали... Мне надо завершить задание, — вдруг начала она. — Задание хорошо оплачивали люди из города, а я не могу провалить его.

— И как же ты одна намерена его выполнить? — спросил я без тени насмешки над девушкой. Мелкие шрамы на ее лице говорили о том, что девушка явно побывала не в одной переделке.

— Если потребуется, то я справлюсь и одна, — резко ответила она, попробовала вскочить, но тут же ее мотнуло, и она плавно опустилась обратно на кровать. — Ох...

— Похоже, что одна ты все-таки не справишься, — заметил я. — Полежи. Отдохни. У меня есть к тебе кое-какие вопросы. Может, ты лучше на них ответишь, а я потом попробую тебе помочь с твоим заданием?

— Как? — фыркнула в сотый раз девушка.

— Поговорю с Конральдом. Он поможет. Не сегодня-завтра прибудут новые люди. Ижерон сказал, что те переселенцы с живностью слишком скандальные. Мне они показались немного взволнованными, — пояснил я, — но когда Ижерон сказал про их поведение, то я и не думал, что они пошли в монастырь.

— В монастырь с пустыми руками не ходят, — ослабевшим голосом ответила Фелида. — Живность — это плата за прием. Лучше всего, насколько я знаю, в монастырь принимают людей, которые приходят с деньгам или овцами.

— М-м-м, — протянул я вместо вразумительного ответа, потому что у меня снова возникло ощущение дежа-вю, точно когда-то в прошлой жизни я и сам ходил в монастырь с овцой. — И что там дальше происходит?

— Не знаю. Оттуда никто не приходил. В монастыре сидят монахи, послушники. Что-то учат, изучают какое-то мастерство. Я никогда не видела людей ИЗ монастыря. Вероятно, они еще не готовы нести свое знание людям. И думаю, что оно к лучшему. Нам и так хватает потрясений. Пусть лучше делают одежду.

— Нам бы овцы тоже не помешали, — задумчиво ответил я. — Но я хотел у тебя спросить, что сейчас творится там, в Полянах? У меня уже есть беженцы оттуда, но они сказали, что Поляны — это опасное болото.

— И не соврали тебе, Бавлер. В мирное время это была бы чудесная большая деревушка. Почти что город. У нас даже есть пара каменных строений! — с нотками легкой гордости заявила Фелида. — Но не уверена, что это поможет нам, если война докатится до Полян.

— А что, в этот раз может?

— Защитников очень мало, — с грустью вздохнула Фелида и снова попыталась сесть на кровати. Я опасливо дернулся вперед. — Не бойся, я не упаду. Не надо корчить из себя рыцаря. Я и так прекрасно справляюсь.

— Да-да, — раздраженно ответил я. Ее поведение больше бы походило на поведение подростка, чем мое собственное. — Никто рыцаря и не корчит. Я просто хочу знать, коснется ли угроза войны с севера моего поселения. И стоит ли беспокоиться уже сейчас.

— Когда я была маленькой и застала первую войну, мои родители говорили, что нашей деревни она не коснется. Теперь, — голос у Фелиды чуть дрогнул, — нет ни деревни, ни родителей. А я живу, должно быть, в сотне километров от места, где я когда-то родилась. Поэтому как я должна тебе ответить? — в ее темных глазах уже был не холод, а какая-то затаенная злоба.

— Понял,