– Пошли, – мотнула головойОлеся, – но, сразу скажу, там удобств нет. Газ баллонный, топить надодровами или углем, водопровод нам двадцать лет обещают, а до сих пор ведра отколодца таскаем. Вот туалет в доме у Надьки есть.

– Да ну? Как же он работает? –удивилась я.

– Биосортир, – пояснилаОлеся, – дорогое удовольствие, его Надькин второй муж поставил. Мы все надвор ходим, а Рязанцева королевой в хате потребности справляла, пристройку онисделали, в ней унитаз и водрузили. Мне Надюха похвасталась, но попользоватьсяне дала, сказала, какие-то кассеты часто менять надо, а они не бесплатные.Участок у нее ухоженный, сарай есть, два погреба, один в доме, другой во дворе.Чего еще? Летний душ.

Я прикинулась ничего не видавшей в жизнигорожанкой.

– Зимой в нем мыться нельзя?

Капустина толкнула деревянную калитку,выкрашенную в голубой цвет.

– Можешь попробовать. Стукнет десятьградусов мороза, бери мочалку да ступай в конец огорода, в щелястую будку.

– А где Надя в холодное время годамылась? – не успокаивалась я, изображая покупательницу.

Олеся присела и начала шарить рукой подкрыльцом.

– Рязанцева хорошо устроилась, она наработе могла в душ пойти, а нам в баню приходится топать или тазики на кухнегреть и частями мылиться.

– Тихо здесь, – отметила я, – инароду никого.

Не успели отзвучать последние слова, как вовсю мощь заиграла музыка и визгливый женский голос заорал:

– А вот и они! Ура! Встречайте звезд!Группа «Серый месяц» из Еланска!

На секунду я оглохла, потом, пытаясьперекричать джаз-банд, игравший кто в лес, кто по дрова, спросила:

– Что это?

– Свадьба у соседей, – пояснилаОлеся, – два наших местных богатея породниться решили, три улицы напразднике не первый день пьют, даже дети от мероприятия не отлынивают, оттого ипусто, а потом неделю опохмеляться будут. Сегодня самое время на речку идти,там ни одной души нет.

Меня охватило любопытство:

– А вы почему проигнорировали праздник?

Олеся усмехнулась.

– Как это? С мафией ссоритьсянельзя! Я на работу ходила, сутки отпахала, сейчас покажу вам дом и побегуплясать. Входите!

Капустина толкнула дверь, я замешкалась напороге:

– Покойница в морге?

Олеся вошла в сени.

– Нет, в церкви гроб, в Еланске. Уж незнаю, кто договорился. Надька сильно верующей не была, иконка у нее висела, ночтобы, как некоторые, на богослужения бегать – такого не бывало. Ты небойся, в доме никого нет. Туфли сними.

Я оставила в просторных сенях баретки ивошла на террасу. Похоже, Надя любила свой дом и старательно вила гнездо. Наокнах висели недорогие, но симпатичные занавески, диван и два кресла были почтиновыми, стол покрыт скатертью, на нем стояла ваза с искусственными флоксами,сиденья стульев облагораживали клетчатые подушечки.

– Здесь и отопление есть, – сказалаОлеся, – хозяйка веранду на зиму не консервировала.

Небольшой с виду домик внутри оказалсянеожиданно просторным. Из веранды я попала в гостиную, или, как выразиласьКапустина, «в залу», затем увидела кухню, прошла две примернопятнадцатиметровые комнаты и очутилась в спальне. Если в гостиной меня поразилобольшое количество слишком дорогой для не очень обеспеченной женщины аппаратуры(лазерная панель, DVD-проигрыватель, магнитофон), а на кухне обилие техники, отэлектроножеточки до блендера, то в спальне ошеломило количество книг. Три стеныдвадцатиметрового пространства занимали стеллажи. Собрания сочиненийЛ.Толстого, С.Есенина, М.Горького, Ф.Достоевского, «История государстваРоссийского», переплетенные подшивки журналов «Новый мир», «Иностраннаялитература», «Наука и жизнь», фантастика, детективы, альбомы с репродукциями,путеводители, научно-популярные издания. Библиотека собиралась по принципу:покупаю все, что вижу, по набору книг невозможно было вычислить ни профессию,ни хобби хозяина. «Пособие рыболова», «Справочник яхтсмена», «Выпиливание лобзиком»,«Чеканка по металлу» – вот лишь небольшой перечень руководств, стоявших насамой нижней полке. Были здесь еще анатомический атлас, справочник «Болезнидомашнего скота» и книга с гламурным названием «Хочу стать женой депутата».

Олеся заметила мое недоумение.

– Это Генка собирал, первый муж Нади, кнему народ как в библиотеку ходил. Он книги из дома выносить не разрешал,говорил: «Иди на маленькую терраску и читай хоть всю ночь». Пустой мужик был,ничего делать не умел. Вон его фото, на подоконнике.

Олеся ткнула пальцем вбок, и я увидела двепочти одинаковые рамки.

– Справа Генка, слева Ленька, –вздохнула Олеся, – не везло Надьке на мужиков. Первый все книжонкимусолил, и второй попался как под копирку. Правда, у Факира деньги водились, онсюда много чего купил. И нежадный был, мне вот денег дал. У меня братв Магадане живет, мы лет десять не виделись. А где средства на поездкувзять? У него трое спиногрызов, у меня четверо, только о ботинках и думаю:младшему девять, старшему двенадцать, обувь стаптывают, словно у них пяткижелезные. Миша у меня один из родни остался, письма друг другу шлем, иногда потелефону звоним. А год назад меня такая тоска взяла! Пришла я к Надьке,заплакала, говорю:

«Никогда Мишу не увижу! Билет туда-сюдадорогой, еще дорога до аэропорта, и с пустыми руками неприлично к племянникамзаявиться. Нищета проклятая замучила».

Порыдала и ушла, а Факир небось из спальни моистоны услышал.

Через месяц к Олесе заглянул Леня, положил настол пухлый конверт и сказал:

– Езжай, соседка, в Магадан.

Капустина заглянула внутрь и испугалась.

– Ой! Не возьму.

– Бери, бери, – настаивалФакир, – я хорошо знаю, каково живется в разлуке с близкими.

– Вернуть не скоро смогу, – почтисдалась Олеся.

– Это подарок! – коротко рубанулЛеня.

– Нет! Не надо, – занервничалаКапустина.

Факир сел около стола.