В этот вечер нужно было еще выдержать последнее мероприятие, хотя я уже ощущала сильную усталость и с большой неохотой приводила в порядок свои волосы, которые я заколола назад каскадом, наносила макияж и переодевалась в найденное в шкафу длинное зеленое атласное платье с низким вырезом на спине. Ицнар сказал, что вечер официальный и нужно было выглядеть нарядно.

Когда муж вернулся в комнату, чтобы переодеться он на мгновение замер на пороге. Комната наполнилась энергией неподдельного восхищения, и я почувствовала смущение. Я немного волновалась перед этим вечером, потому что там должно было собраться общество исключительной красоты. Помимо восхитительных катасийцев, красота которых являлась неотъемлемой частью их расы, вечер должен был быть также наполнен и молодыми юными прелестницами землянками. А мне было уже тридцать восемь. И я заранее ощущала себя белой вороной среди этого блеска. Мне было стыдно показаться на вечере, но у меня как всегда не было выбора. Однако сейчас, когда я увидела, как блестят глаза моего спутника, я немного расслабилась. Кажется, мой внешний вид пришелся ему по вкусу. В своем возрасте я все еще сохранила стройность фигуры, а морщинки вокруг глаз появлялись только при улыбке, которой я, кстати, всегда гордилась. Через нее можно было легко догадаться о моем веселом характере и искренности.

— Хифанка, ты прекрасна, — выдохнул Ицнар, и от смущения я не стала спрашивать, что означает это неизвестное мне слово, которое он, кажется, уже говорил мне утром.

Я улыбнулась и спросила:

— Ты будешь переодеваться?

— Да, — на ходу он начал раздеваться и я тут же отвернулась и направилась к окну, чтобы полюбоваться на звезды.

Когда появился готовый Ицнар, пришло мое время замирать от восхищения. Он был одет в белый облегающий костюм, состоящий из узких брюк и плотно прилегающего к телу пиджака, который застегивался сбоку и один ворот был завернут наружу, обнажая смуглую шею. На плечах красовалось нечто, напоминающее золотые погоны, к которым крепилась золотая цепь с подвеской в виде странного символа, свисающего в вырез пиджака. Волосы пришельца были небрежно уложены в модную прическу, а на одном ухе появилась едва заметная, но сверкающая сережка с белым камнем, красиво подчеркивающая полупрозрачные бирюзовые глаза.

Я, как полоумная уставилась на него, изо всех сил пытаясь удержать распространяющуюся энергию абсолютного восторга. Я никогда не видела такого красивого мужчину. За всю свою жизнь. Ни разу. Даже в кино. И этот мужчина теперь был моим. Навсегда, бесповоротно, неизменно, окончательно. Шокированная, я нервно сглотнула, не решаясь сделать и шага в его сторону. В голове метнулась дурацкая мысль о моей подруге Вере, которая всегда говорила, что я выбираю себе самых страшных мужчин. Хотела бы я заявиться к ней в гости с этим совершенством. Эта мысль немного расслабила меня, и я усмехнулась про себя.

— На правах моей пары, будущей Правительницы Катаса, я должен вручить тебе нашу семейную драгоценность, — неожиданно сказал Ицнар и достал из шкафа довольно большой черный футляр.

— Подойди, — попросил он, и я снова ошарашенная подчинилась.

— Это принадлежало моей маме, это колье, серьги и браслет прекрасно подойдут к этому платью. Я зачарованно смотрела, как Ицнар достал из коробки немыслимой красоты золотые украшения с крупными зелеными камнями и надел их на меня.

— Теперь твой образ идеален, — довольно произнес он. — Не хватает только кольца, но его я смогу одеть тебе только после полного слияния.

Я без уточнения поняла, о каком слиянии шла речь и смущенно отвернулась. При одном воспоминании нашего утреннего пробуждения моя кровь бежала быстрее и приливала к лицу. Он это заметил, и уголки его губ побежали вверх.

— Я не думал, что смогу так чувствовать, — вдруг сказал он и провел рукой по моей щеке. Его взгляд был каким-то странным, и я не смогла распознать, что творилось внутри него, набор чувств был слишком намешан, слишком сложен для понимания. Я просто глубоко вдохнула, давая понять, что волнуюсь. Ицнар снова улыбнулся.

— Пошли, — он взял меня за руку, и мы вышли в коридор, в котором уже была слышна праздничная музыка.

То, как по-хозяйски Ицнар держал меня за руку, меня невероятно волновало. Меня накрыло нереальностью происходящего. Могло ли быть так, что я сейчас шла за руку с будущем Правителем другой планеты на правах его жены? Все это казалось сном, нереальным и немного пугающим. Когда мы вошли в столовую, мы снова услышали приветствие в виде двух хлопков. Я ощутила эту захватывающую энергию, когда тебя приветствует огромная толпа, масса народу и сейчас, когда глаза сотен существ были устремлены в нашу с Ицнаром сторону, я утонула в этом торжественном ощущении величия. На Ицнара смотрели с огромным уважением, и я осознала, какая ответственность ложилась на мои плечи, оказавшись в роли его жены. Мой пришелец потянул меня в центр украшенного к торжеству зала туда, где сидел его отец с некоторыми приближенными. Мы сели за стол с Правителем Катаса, еще тремя катасийцами и одной девушкой, которая скромно прижималась к своему избраннику.

Я поздоровалась со всеми и отметила не особо приветливые взгляды Руматара и мужчины, сидящего рядом с ним. Последнего мне представили Вимратом, главным советником Правителя. У него были узкие губы, которые он немного поджал при моем появлении, выражая то ли досаду, то ли презрение. Сам же Правитель лишь кивнул нам и продолжил беседу за столом. Моя реакция на такое приветствие была двойственной. С одной стороны мне стало не по себе, что-то подсказывало мне, что мои отношения со свекром не сложатся легко. С другой стороны внутри начал нарастать гнев, можно было подумать, что я оказалась здесь не по причине того, что спасла его сыну жизнь! Я вовсе не хотела здесь быть и никогда не сделала бы этого добровольно. Фактически они притащили меня туда силком, и теперь я еще должна была терпеть их недовольство.

Я уселась рядом с Ицнаром и почувствовала раздражение. Пришелец повернулся и кинул в мою сторону вопросительный взгляд. Он тут же отловил, что мое внутреннее состояние не обещало ничего хорошего, однако выяснять причину при всех было невозможным. Ицнар был вынужден временно оставить меня в покое и поддержать беседу за столом, которая бесцеремонно и невежливо велась на их языке, несмотря на то, что за столом было две девушки землянки.

— Обязательно выучу их язык, — подумала я. Я была уверена, что тот прием, который мне оказывал отец Ицнара, показывал его истинное отношение ко мне. Он меня не одобрял, я не проходила его тщательного отбора, не соответствовала его требованиям. Что ж, он моим тоже! Мои предательские чувства к его сыну еще должны пройти проверку временем. У катасийцев ведь не было опыта сожительства с землянками, только теория. Не удивлюсь, что я смогу привыкнуть к Ицнару, перестану остро реагировать на него, и не буду ощущать свою эмоциональную зависимость так сильно. И тогда, мой дорогой свекор, тебя будет ждать большой сюрприз! Я не из тех, кто легко поддается манипулированию, и точно не из тех, кто выполняет чьи-то приказы. Я думала, что именно это он и чувствовал во мне, то, что я не поддаюсь такому контролю, который он ожидал от супруги его сына. Я решила, что он недолюбливает меня из-за этого и оказалась права.