– Нэбвен из рода Меннту не оправдал возложенной на него нашим Владыкой задачи – не защитил тебя, – произнесла Амахисат. – Справедливость не восстановлена до конца.

– Его вины нет, – отчеканил царевич. – На мне бессмысленные смерти наших солдат и раны тех, кто выжил.

– Не тебе судить о том, – холодно возразила царица. – Наш враг сильнее, искуснее, и он ждал этого мига долго и терпеливо. То, во что ты оказался вовлечён, превосходило твоё понимание.

– О да, – царевич с горечью усмехнулся. – Но решения были моими и только моими. Я уже давно не мальчик с деревянным мечом. Я – младший военачальник имперской армии… пока ещё. Не унижай меня, Владычица, даже из желания защитить. Я отвечу за содеянное.

– Боги, Ренэф…

Амахисат поднялась, подошла к нему, коснулась ладонью его волос. Сил смотреть на мать не было, но царевич упрямо поднял голову, встречая её взгляд. Если уж идти, то до конца.

– Я мечтал, чтобы ты гордилась мной… вы оба. Ты говорила, что я достоин того, чтобы однажды стать Владыкой… Это не так.

– Ты полагаешь, никто до тебя не совершал ошибок? Даже самые великие и достойные. Ничей путь к трону не был лёгок, а путь на троне – тем более.

С усилием, отбросив неуместную обиду, Ренэф возразил:

– Решение отца привлечь дядю… было мудрым.

– Хатепер не был объявлен наследником, – сказала царица. – Вот что Владыка сказал мне и Великому Управителю, когда мы получили ту весть от тебя: «Покуда я не увижу его достойных деяний, способных изменить моё мнение, наследник трона объявлен не будет ни в грядущий Сезон Половодья, ни ещё много лет, пока я жив. Таково моё решение».

– Народу спокойнее знать, что у Владыки есть преемник, пусть и без официального назначения… Я понимаю это.

– Даже в мыслях у твоего отца и Императора не было отказаться от тебя. Как такое вообще могло прийти тебе в голову! Ты не можешь просто взять и перестать быть тем, кто ты есть.

В её словах была истина. Но Ренэф понимал теперь гораздо больше о том, кем он был.

– Я – Эмхет, один из хранителей божественного Закона на земле. Я – воин Таур-Дуат. Но я – не будущий Император.

– Молчи, прошу! – Амахисат отшатнулась, глядя на него со смесью гнева и неприятия – неприятия не его, но происходящего. – Ты сам не знаешь, о чём говоришь. Буря пройдёт, и вернётся ясность. Не упорствуй в своих заблуждениях. Да, тебе придётся ответить, но то, о чём ты говоришь сейчас от отчаяния… неслыханно. Ты – единственный сын Владыки. Тебе однажды придётся принять бремя власти. Такова воля Богов. Для того ты родился.

Идти до конца…

– А если не для того?..

Глаза царицы сверкнули как лезвие меча, но в следующий миг взгляд смягчился.

– Ты не знаешь, какая Сила заключена в тебе, молодой сокол Ваэссира, – проговорила она с нежностью, с той уверенностью, которой уже не было в нём самом. – А я знаю точно, что испытания не могут сломить тебя. Что однажды ты станешь именно тем, кем должен. Я уничтожу твоих врагов – незримых, тех, против кого ты не сможешь выйти с мечом, – проговорила она, садясь рядом с ним, кладя ладони на его плечи и глядя в глаза. – Не чтобы унизить тебя, нет… А потому же, почему ты изначально отправился в земли Лебайи, – в её голосе зазвенели нотки стали. – Потому что никто не смеет посягнуть на золотую кровь и выжить. Память о них будет стёрта в веках.

Ренэф смотрел на неё и понимал, почему Мать-Гриф издревле была покровительницей цариц Обеих Земель. Священная птица Аусетаар была даже опаснее сокола Ваэссира…

– И потому что я люблю тебя больше всего на свете, – мягко добавила Амахисат, поднимаясь и увлекая его за собой. – А теперь, – она чуть улыбнулась, – снимай уже свой доспех и отправляйся в купальни. Придворные ожидают увидеть своего царевича в полном блеске. Горечь наших поражений мы не делим с народом. А вечный камень сохраняет память только о наших победах.

* * *

Беседуя с кем-то из гостей, решая попутно что-то из наиболее срочных вопросов – а без них, увы, не обходился ни один пир, – Хатепер наблюдал за племянником. Ренэф, облачённый в длинную схенти с золочёным поясом, в традиционное ожерелье с лазуритовыми скарабеями и диадему со змеедемоном-защитником, блистал, как и подобало царевичу. В конце концов, пир был в его честь, и Амахисат добилась того, чтобы всё было сделано как можно лучше.

Сама царица буквально сияла, притом сегодня не только красотой и изысканностью, но и радостью. Этой радостью она озаряла всех вокруг, точно божественным благословением. Да, пожалуй, единственным из живущих, кто заставлял её сиять от счастья, был её сын. И вот теперь время страхов и тревог прошло – он вернулся домой живым, пусть победа его и была неоднозначной.

Хатепер не мог не отметить, что за те несколько месяцев, которые Ренэф провёл вдали от дома, юноша изменился. Поугас задор – жаль, ведь он ещё так молод. Но зато появилось больше уверенной стати. Его всегда отличали крепкое телосложение, красота и сила его предков, но теперь казалось, что даже рисунок мышц стал более выраженным, и браслеты выше локтя подчёркивали, как ещё больше налились мощью руки. Не укрылись от Великого Управителя и новые шрамы, но царевич носил их, как и все воины, с гордостью. Хатепер всей душой благодарил Богов, что хранили его близких, что уберегли племянника даже там, в тисках вражеского замысла. И что покушение не увенчалось успехом – хвала прозорливости царицы, не забывшей ужасы войны, постаравшейся предусмотреть всё, даже немыслимое.

Когда Великий Управитель смотрел на племянника внутренним взором жреца, он видел, что и течение Силы в том стало ярче. Ренэф уезжал талантливым подающим надежды командиром, недавно заслужившим свой пост. Вернулся он уже осознающим своё положение и ответственность военачальником. Как жаль, что обстоятельства сложились не в его пользу… На месте брата Хэфер мог бы проявить мудрость и терпение, но он был не только старше, а в целом спокойнее, рассудительнее. Для Ренэфа же его горячий нрав оказался ловушкой.

Но в свете того, как близок был враг и какую игру он затеял, ссылка в дальний гарнизон для Ренэфа будет не наказанием, а спасением, защитой. Главное, чтобы празднества Разлива прошли без страшных неожиданностей… а потом Хатепер отошлёт обоих детей Владыки подальше – для их же блага. Пусть все взгляды будут обращены к нему как к следующему претенденту на трон. Он должен дать как можно больше времени обоим соколятам