В кольце была интересная последовательность рун, которой Норт раньше не встречал, и ему хотелось попробовать воплотить ее самому. Брат бубнил ему в спину, пока они шли к экипажу, уговаривал, угрожал. Сыпал упреками всю обратную дорогу и умолк, лишь когда они повернули к поместью. Норт с облегчением выдохнул, решив, что брат наконец отвязался, но тот повернулся и, хмурясь, спросил:

– Этот дым что, идет от нашего дома?

Странный ярко-оранжевый дым и правда валил от поместья, но огня не было видно. Спрыгнув с экипажа, Нортон взбежал по ступенькам, распахнул дверь и шарахнулся назад, когда из густого тумана выступил силуэт. На миг Норту показалось, что это Шарлотта Эверли явилась прямиком из кошмаров, но нет, к нему шла Мариэль. Всклокоченная, со следами ваксы на щеке и свежими кровоточащими царапинами на запястье, она широко улыбалась и выглядела безумно.

– Что случилось? – воскликнул Нортон. – Мариэль, вы в порядке?

– Все чудесно! – горячо заверила она. – Раз уж вы с братом уехали, я решила воспользоваться моментом и потравить мышей. Они совсем распоясались, знаете ли. А ваш кот… – ее правый глаз дернулся, и Мариэль запнулась, подбирая слова, а затем выдавила: – Плохой. Да. Совсем негодящий кот.

Артей тоже подошел к ним и принюхался.

– Запах выветрится, – пообещала Мариэль. – Я не ждала вас так рано. Сходите пока прогуляйтесь в сад. Дирк его расширил.

– А это все?.. – Норт обвел Мариэль жестом, и она кокетливо заправила вставшую дыбом прядь за ухо.

– Ерунда, – отмахнулась небрежно. – Повоевала с вашим артефактом для уборки. Он словно с ума сошел. В саду сейчас просто чудесно…

– Я должен взглянуть, – нахмурился Нортон и вошел в дом.

Пахло так, словно дом битком набили апельсинами. Казалось, стены вот-вот начнут сочиться апельсиновым соком, апельсиновые реки потекут по коридорам, сбегут по лестнице оранжевым водопадом, взметнутся волнами до самых люстр… Нортон чихнул и потер нос.

– Будьте здоровы, – угодливо произнесла Мариэль. – Давайте пойдем на кухню, я сделаю чай. Вы, видно, простыли? Или лучше подам чай на террасу. Хотите?

Нортон, прищурившись, посмотрел на нее и покачал головой. Медленно взошел по лестнице на второй этаж, остановился.

Он будто попал на поле битвы, когда сражение едва завершилось. Отголоски боевых кличей словно бы звенели под потолком неразличимым эхо, а полотер лежал на боку как поверженный враг и лишь слабо шевелил шлангом для сушки. Жидкая вакса растекалась по паркету густой темной лужицей.

– А царапины откуда? – спросил Норт, обхватив руку Мариэль.

– Кот, – вздохнула она.

– Решил, что мыши – его вотчина? – предположил он.

Оглядевшись по сторонам снова, повел Мариэль за собой. У двери в спальню домоправительница уперлась, так что ему пришлось напомнить:

– Вы уже были здесь однажды и, смею напомнить, ушли невредимой.

А тот вечер и ее горячий поцелуй под холодным дождем он навсегда сохранит в своей памяти. Усадив девушку на кровать, Норт присел рядом, аккуратно закатал рукав на ее платье.

– Лучше сделать это сейчас, – проворчал он. – Пока царапины свежие. А где Вилли?

– Сбежал, – ответила Мариэль, и Норту померещилось торжество в ее голосе.

Он провел пальцем по тонкой руке, рисуя руны, и девушка тут же притихла, а венка на ее запястье затрепетала чаще.

– Я думала, вы артефактор, а не целитель, – заметила она.

– А я думал, вы бытовик, – неловко пошутил он. Мариэль встрепенулась и набрала воздуха, чтобы защищаться, и Норт поспешно добавил: – Ничего страшного не произошло.

– Правда? – искренне удивилась она.

Царапины быстро затягивались, но Нортон продолжал рисовать уже не нужные руны.

– Хотя я бы на месте мышей бежал без оглядки, – улыбнулся он. – Больше нигде не болит? Я мог бы…

– Нет, – быстро ответила Мариэль, пряча глаза, а ее нежная кожа покрылась мурашками.

Наверное, правильнее – не замечать, как она реагирует на его прикосновения. Артей точно подметил: его младший брат всегда поступает как положено. Норт провел пальцами по внутренней стороне ее руки от локтя и до запястья. Вроде невинная ласка, а кровь зашумела. Придвинулся ближе, но Мариэль убрала руку и чинно положила ладони на колени.

– Я приберу там, – виновато пообещала она. – Прости. Сама не знаю, как так вышло…

– Может, отдавала противоречивые команды? – предположил Нортон, едва сдерживаясь, чтобы не прикоснуться к ней снова. – Надо было обращаться точно и кратко. Не оставлять вариантов.

Он и сам чувствовал себя артефактом с определенным набором функций: почтительный сын, послушный брат, жених… Лизнув подушечку пальца, Норт провел им по мягкой девичьей щечке, которая тут же вспыхнула румянцем. Продемонстрировал грязный от ваксы палец.

– Мне надо привести себя в порядок, – пробормотала Мариэль.

– Воспользуешься моей ванной? – с готовностью предложил он, и девушка, конечно, тут же вскочила.

– Нет, благодарю вас, – сухо ответила она.

– А я пока, пожалуй, проветрю, – вздохнул Норт, поднимаясь. – Потом попробую запустить полотер в обычном режиме.

– Спасибо, – сказала Мариэль и исчезла, оставив его с пустыми надеждами и ядреным запахом апельсинов.

Нортон подошел к окну и распахнул его настежь. Заметив краем глаза свет, повернулся в сторону кабинета. Роза на подоконнике сияла как маленькое солнышко, а бумажные журавлики все летали и летали.

***

Брат отказал ему. Снова. И Артей начинал думать, что это такая изощренная месть. Раньше Синеглазка был правильным и удобным, и им было так легко манипулировать с помощью тщательно выпестованного чувства вины и братского долга, но теперь он стоял на своем как упрямый баран. Зачем тогда вообще показывал меч? Лучше бы и не видеть его вовсе…

Он тут же одернул себя за такие мысли. Меч возмездия был прекрасен. Артей не хотел забывать о нем, ни за что.

Он нервно застучал пяткой по дощатому полу террасы. Вонь апельсинов здесь была терпимой, но в носу все равно свербело. На месте Нортона он бы отправил девчонку с глаз долой, а лучше – заставил искупить вину. Артей усмехнулся, живо представив, как бы это было.

Но вот что забавно: дымовая завеса – одно из самых эффективных боевых заклинаний. Правда, обычно к нему добавляют что-нибудь более едкое вроде аммиачной вони.

– Эй, – окликнул он садовника, который волок куда-то молодое деревце.

Мужик подошел ближе и остановился перед террасой. Угрюмый и молчаливый как пень, он работал тут уже пару лет, но Артей не счел нужным поинтересоваться его именем.

– Эта новая девушка, Мариэль, как тебе? – спросил он.

Садовник пожал плечами, и после паузы Артей понял, что это и был ответ.

– Ты раньше видел, чтобы мышей травили таким образом? – спросил Артей.

– Нет, – ответил тот и расщедрился на пояснение: – Инструмент не важен. Важно, кто его держит.