она свободна в своих желаниях. Хочется ей заигрывать с Артеем – вперед, купаться обнаженной – пожалуйста. Он ей не мама.

Устроившись в кабинете и разложив материалы на рабочем столе, Норт попытался повторить плетение рун, подсмотренное в кольце. Но знаки расплывались как круги на воде, и он все представлял, как, должно быть, хороша была Мариэль в прозрачной реке, и завидовал соседу.

***

Норт ушел, оставив меня со старшим братом. Думала, придется отбиваться, и уже заготовила простенькую руну воздуха, которой вполне могла пользоваться бытовичка, но Артей как будто потерял ко мне всякий интерес. И это после воплей Каразетты о моей блудливой натуре!

Муж у нее, конечно, слабак. Раскололся на раз-два. Курс по практике допросов ему бы точно не помешал. И, главное, взрывная волна его впечатлила меньше, чем моя попа. Впору гордиться.

– Я кажусь себе пешкой в чужой игре, – вдруг признался Артей. – Вы как будто используете меня, Мариэль, чтобы разжечь пожар в душе брата.

Я удивленно вздернула брови.

– Так заметно? – не стала отпираться.

– Давно в него влюблены?

– Я ведь только пару дней как устроилась к Нортону, – напомнила я.

Старший Мрок пристально смотрел на меня, и левая щека, изуродованная шрамом, дернулась.

– Обидно, наверное, что брат пренебрегает вами ради официальной невесты…

Я досадливо дернула плечом. Да, обидно. Времени всего ничего, и если Нортон так и не разорвет помолвку, то придется идти за него замуж, зная, что сама по себе я для него не важна.

Артей уселся на одну из белых скамеек, расставленных вдоль дорожки, похлопал рядом с собой.

– Но Шарлотта Эверли тоже будет на втором месте, – продолжил он.

– У Норта другая? – вырвалось у меня.

Артей довольно рассмеялся, и левая щека смялась складками, идущими от шрама.

– Другие. Его артефакты. Его драгоценная магия. Вот интересно, если бы он был обычным человеком, вроде меня, вы бы тогда взглянули на Норта? Или он бы оставался невидимкой вроде садовника?

Дирк как раз невидимкой не был и то и дело мелькал неподалеку в тени деревьев, будто присматривая за мной.

– Не знаю, – честно ответила я.

Если бы Нортон не был магом, мы бы не познакомились и не обручились, и я бы не приехала сюда со своей секретной миссией. Но я и правда влюбилась в Нортона, еще десять лет назад. Я думала – все прошло, любовь превратилась в ненависть, но то первое чувство стряхнуло с себя шелуху и потянулось ввысь, точно робкий росток, который долго чах в тени, но наконец получил и воду, и солнечный свет.

Еще недавно я представляла, как Нортон разорвет помолвку, и я над ним вдоволь посмеюсь. Но теперь я знала его с другой стороны и готова была простить ему даже дурацкие трусы, подаренные свекровью. Он держит данное слово и не любит врать. Он умеет готовить и может быть щедрым. Он так целуется…

Мое сердце забилось быстрее, когда я представила, как Норт приедет ко мне расторгать договор. А что если я не стану смеяться? Я пойду ему навстречу, и мы поцелуемся снова, и наш брак будет заключен по любви…

– Чему вы так мечтательно улыбаетесь? – резко спросил Артей, возвращая меня на землю.

– Думаю, что приготовить на ужин, – соврала я. – Можно теперь я спрошу? За что Норт ударил вас? Как вы получили свой шрам?

– Я уничтожил его первый артефакт, – сказал Артей. – Вы будете смеяться, но это был кукольный домик. Там жила целая семья, живые игрушки, они ходили из комнаты в комнату, пили чай, у них даже была собака – комок шерсти с глазами-бусинками.

– И что смешного? – спросила я.

Если бы могла, я бы отодвинулась от Артея еще дальше. От него словно дохнуло ледяным холодом, как от айсберга.

– Он играл в кукольный домик как девчонка, – весело пояснил Артей. – Дал им имена, болтал с ними. Я сжег его дом, а он чуть не сжег меня.

Поделом – чуть не вырвалось у меня, но я прикусила язык.

– Это послужило уроком нам обоим, – наставительно произнес Артей. – Норт понял, как важно держать в узде свою магию. Он едва не убил брата.

– А вы? – спросила я. – Какой урок получили? Что лучше не выводить Нортона из себя?

Он пристально посмотрел на меня и улыбнулся не пострадавшей стороной лица.

– Может, лучше искупаемся вместо болтовни? – игриво предложил Артей, словно вспомнив о роли потенциального любовника.

– Нет, – коротко отказалась я и, встав, пошла в дом.

Мне не было жаль Артея, получившего шрам на всю жизнь. Я жалела маленького мальчика с синими глазами, чей домик мечты сожгли, а его самого загнали в клетку долга.

Может, просто признаться? Отбросить все хитроумные стратагемы Стократа и попытаться быть честной? Вдруг нам удастся построить свой собственный дом, где каждый найдет свое счастье?

***

Артей проводил девушку взглядом и, криво улыбнувшись, почесал левую щеку.

После знаменательного события в далеком детстве он получил шрам и вожжи, которыми ловко управлял братом все эти годы. Однако Синеглазка решил взбунтоваться. К счастью, новый кнут нашелся сам собой.

Теперь Арт не сомневался, что домоправительница и невеста – одно лицо, та самая девочка, что восхищенно смотрела на Норта во время помолвки. Пусть Шарлотта Эверли выросла и похорошела, но в глазах ее, обращенных на брата, сиял все тот же восторг.

Выходит, девушка явилась к жениху и пытается его соблазнить. Боги знают – зачем ей это. Может, уязвленное женское самолюбие жаждет брака по любви, может, просто хочет развлечься. Такая история всяко интересней договорного брака, будет что рассказать детям. Но Синеглазка – кремень, и это на самом деле плохо.

Если Мариэль-Шарлотта ничего не значит для Норта, то и меч ради нее он делать не станет. Но такая горячая штучка, что не боится оседлать дракона и поплавать голышом, быстро сорвет крышу братцу, надо лишь дать ей шанс. И тогда за жизнь любимой женщины Синеглазка отдаст все.

– Что? – спросил он, когда перед ним вырос садовник, сжимающий в руках лопату.

Тот ответил ему мрачным угрюмым взглядом и принялся копать. В сочной зелени травы быстро разверзлась рыжеватая глина, и неясная тревога тронула сердце, когда Артей посмотрел на яму, быстро ширящуюся у его ног.

– Ты в своем уме? – рявкнул он, когда ком глины упал на носок его туфли.

– Каждый должен делать свое дело, – пробурчал садовник.

Артей выругался себе под нос, стряхнул грязь и пошел в дом. У него и правда была куча дел.

Глава 12. Контрибуция

Я