и обнаружили, что содержание мочевой кислоты у индейцев племени яномами равно в среднем 180 мкмоль/л, в то время как у членов экспедиции, включая и самого Нила, уровень мочевой кислоты составлял 300 мкмоль/л и выше. Другими словами, наша теория, кажется, была правильной: мутация привела всего лишь к небольшому повышению содержания мочевой кислоты в крови, от 60–120 мкмоль/л у приматов, производящих уриказу, до 180 мкмоль/л у яномами. (Более высокая концентрация мочевой кислоты, наблюдавшаяся у членов экспедиции Нила, была, вероятно, результатом западной диеты.) Это небольшое повышение защищало нас от голодной смерти, но само по себе не могло вызвать ожирение. Но мутация гена уриказы могла сделать людей предрасположенными к ожирению в случае потребления избытка фруктозы.

То же самое касается мутации, которая устранила ген, определяющий нашу способность синтезировать витамин C: она вызвала развитие предрасположенности к развитию ожирения при наличии в диете большого количества фруктозы. Сегодня концентрация витамина C в нашей крови широко варьирует в зависимости от употребления в пищу фруктов. Во многих исследованиях было показано, что у людей, страдающих ожирением или метаболическим синдромом, наблюдают снижение концентрации витамина C в крови. Были также проведены исследования, показавшие, что прием больших доз витамина C снижает риск развития метаболического синдрома. В нескольких исследованиях было установлено, что прием ежедневно 500 мг витамина C улучшает показатели артериального давления, снижает концентрацию в крови триглицеридов, повышает содержание холестерина ЛПВП (хорошего холестерина) и снижает ИМТ. Интересно, что питье фруктовых соков не так эффективно, как прием чистого витамина C, и этот феномен можно объяснить тем, что во фруктовых соках содержится много фруктозы.

Мы стали особенно чувствительными к эффектам фруктозы миллионы лет назад, но на протяжении большей части нашей истории оставались худыми, так как доступ к фруктозе был ограниченным. Когда же произошло это изменение? И какой урок можем мы извлечь из этой истории?

Самые ранние данные об ожирении

Изначально эти спасительные мутации, задевшие синтез мочевой кислоты и витамина C, не приводили к ожирению. Фруктоза, которую мы ели, содержалась, главным образом, во фруктах и меде, которые являлись сезонной пищей, и ожирение встречалось редко.

Как могу я так уверенно делать подобные заявления о людях, живших в столь давние времена? Я могу так говорить, потому что в нашем распоряжении есть доказательства – древние скелеты.

Одним из самых надежных признаков потребления фруктозы является наличие полостей в зубах, то есть следов кариеса. Кариес возникает в результате жизнедеятельности специфических бактерий, обитающих во рту и питающихся фруктозой, которую мы едим; эти бактерии вызывают разрушение зубов и поражение десен за счет кислот и других веществ, которые повреждают как зубы, так и мягкие ткани. Таким образом, обнаружение кариозных полостей в древних зубах почти всегда означает, что их обладатели ели фруктозу. Редкие случаи обнаружения полостей говорят о редком употреблении фруктозы, а высокая частота указывает на массивное воздействие фруктозы[17].

Скелет также может дать сведения об ожирении, которым страдал его обладатель. При ожирении дополнительный вес накладывает дополнительную нагрузку на позвоночник, что приводит к уплотнению связок и сухожилий в местах, где они прикрепляются к позвоночнику, к срастанию позвонков и к костным деформациям. Классическим местом подобных деформаций является правая сторона позвоночника. Это необычное разрастание костной ткани называют «диффузным идиопатическим скелетным гиперостозом» (ДИСГ). Таким образом, если в скелете обнаруживается ДИСГ, а в зубах кариес, то можно сказать, что у данного человека имело место избыточное потребление фруктозы и ожирение.

В течение большей части человеческой истории зубной кариес и ДИСГ встречались редко. Это означает, что избыточное потребление фруктозы и ожирение также были большой редкостью. Как уже было сказано в главе 1, статуэтки фертильных женщин, относящиеся к верхнему палеолиту в Европе, позволяют предполагать, что ожирение встречалось и в тот период. И в скелетах, относящихся к тому периоду, отмечают удвоение частоты зубного кариеса, но в целом в эпоху палеолита ожирение встречалось, вероятно, редко.

Если мы переместимся ближе к нашему времени, то найдем свидетельства в пользу несколько большего распространения ожирения и сахарного диабета в Древнем Египте около 4 тысяч лет назад; возможно, это было связано с потреблением меда. Мед очень высоко ценился египтянами. Мед служил для лечения ран, использовался при изготовлении мумий, а особенно в еде и питье, таких как медовые пироги и медовое пиво. Мед ценился как золото и серебро, его часто взимали в виде налога и брали на войне как трофей. Например, Тутмос III взял больше 470 кувшинов меда во время военного похода в Ханаан (современные Израиль и Палестина), «страну молока и меда».

Неудивительно, что при исследовании мумий была обнаружена высокая частота кариеса, ДИСГ и избыточных кожных складок, говорящих об ожирении среди аристократов и богачей. Один из самых показательных примеров – Хатшепсут, одна из первых женщин-цариц, которая правила больше двадцати лет в XV в. до н. э. У нее был обнаружен множественный кариес, а также признаки ожирения и сахарного диабета.

Хотя ожирение и наблюдалось в прошлом, как, например, среди высшего класса египетского общества, оно ни в коем случае не встречалось так часто, как сегодня. Для того чтобы добраться до коренной причины современной эпидемии ожирения, надо присмотреться к внедрению и распространению в мире белой субстанции, которая вошла в историю как самый желанный пищевой продукт: столового сахара.

Влияние сахара (рост влияния сахара)

Истоки эпидемии ожирения можно обнаружить в Индии, на берегах Ганга, где она началась приблизительно 2500 лет назад. Именно тогда местные земледельцы обнаружили, что из тростника, росшего вдоль Ганга, можно получить сладкую жидкость, если истолочь и сварить его стебли. Индийский врач Сушутра заметил, что многие из тех, кто часто ее пил, заболевали ожирением и диабетом, но сладость была настолько соблазнительной, что люди не могли отказаться от нее. Слухи о восхитительной субстанции достигли Персии в результате военных походов Дария, а также Греции, где о чудесном напитке рассказывали воины Александра Великого, вернувшиеся с его войн.

Вскоре после этого были разработаны способы получения кристаллического сахара, и он распространился в Китае, Персии и Египте, а затем попал на Кипр и в Северную Африку, где климат позволял выращивать сахарный тростник. В Европу, однако, сахар попадал в очень небольших количествах. Моисей Маймонид, еврейский врач двенадцатого века, заметил, что в Испании он не встречал больных диабетом, а когда переехал в Египет, то сразу столкнулся с двадцатью случаями этой болезни. Он не мог понять, в чем дело. Ретроспективно мы, однако, понимаем причину: сахар в то время еще не проник в Испанию.

Сведения об этом пищевом