– Как дела, дорогой? Кофе хочешь? Еще горячий.

Ему казалось, что вокруг него нарастает какой-то кошмар, но, вероятнее всего, он просто еще дрыхнет. Сейчас проснется и найдет компьютер. Мать вытерла руки об фартук и, протянув ему чашку кофе, ласково потрепала его по голове. Он подозрительно взглянул на нее:

– Что это на тебя нашло, мама?

– О, ничего особенного! Имею я право позаботиться о своем малыше или нет?

Она вернулась к раковине и стала чистить огурцы.

– Хорошо поспал? Я подумала, мы могли бы сейчас покататься на велосипеде. Так было бы славно, правда? А то каникулы кончаются, а мы тебя почти и не видели.

Поль проглотил кофе и посмотрел на стеклянную дверь, выходящую в сад. На улице было прохладно, но солнечно. Потом ответил:

– Что-то сегодня странное с утра творится.

До него доносился звук картофельного ножа, ползущего вдоль огурцов.

– А вечером мы думали сходить поесть мидий, – продолжала мать.

Поль спокойно поставил пустую чашку на стол и повернулся к матери:

– Это ты взяла мой комп?

– Судя по всему, в новом ресторане, который только что открылся, знаешь, такой с голубым фасадом, мидии просто замечательные.

– Ты вошла в мою комнату, пока я спал, выдернула мой комп и унесла его?

Звук ножа затих.

– Перестань, Поль. Этот вопрос закрыт.

Он подошел к ней:

– Ты это сделала, да?

Она швырнула нож в раковину и обернулась к нему. На ее лице не осталось ни следа былого добродушия. Ее взгляду позавидовала бы Снежная королева.

– Да. Я это сделала. Между прочим, у тебя, по-моему, проблемы с аденоидами, ты слишком громко храпишь для своего возраста.

– Ты хоть понимаешь, что ты больная? И что с возрастом это усиливается?

Поль увидел, что удар достиг цели. Всякое упоминание о неизбежном старении звучало для матери как пощечина. Но сдаваться она не собиралась.

– А у тебя больше нет компьютера. Теперь два дня, которые нам осталось провести вместе, будешь общаться с родителями.

– Где он?

Она пожала плечами:

– Поищи, если хочешь. Все равно не найдешь.

Поль достаточно хорошо знал мать и понимал, что она не бросает слов на ветер. С нее станется отослать его в Париж по почте. Его охватило страстное желание отвесить ей здоровенную оплеуху. Но он старался держать себя в руках.

– Отдай. Он мне нужен.

Она развернулась к нему окончательно и попыталась взглянуть на него сверху вниз с высоты своего метра шестидесяти. Уперла руки в боки и отрезала:

– Ты не понял, Поль. Я пыталась по-хорошему, но если ты переходишь на подобный тон, будет по-плохому. Поэтому говорю тебе прямо: своего компа ты больше не увидишь, пока мы не вернемся в Париж. Тебе повезло, тебе подарили каникулы, поэтому ты потерпишь двое суток настоящей жизни с настоящими людьми и настоящими делами. Ясно?

Он схватил ее за руку и сжал пальцы на ее запястье.

– Нет. Ты отдашь мне его сейчас. Он мне нужен. Есть люди, которые нуждаются в том, чтобы я был в сети и им помог. СЕЙЧАС.

Он понятия не имел, какое у него было выражение лица, но первый раз в жизни заметил в глазах матери проблеск страха. Она попыталась высвободить запястье, но он только крепче его сжал.

– Поль, мне больно…

В этот момент на кухню вошел отец. И остановился как вкопанный на пороге, не в силах осмыслить сцену, разворачивающуюся у него на глазах. Жена стала звать его на помощь:

– Ален! Он сошел с ума, он делает мне больно!

Отец посмотрел на Поля, по-прежнему ничего не понимая, и произнес:

– Оставь мать в покое, ты что делаешь?

Поль разжал руку и объяснил:

– Она забрала у меня комп. И отказывается отдавать. Это кража. Он мне нужен. Скажи ей, пусть отдаст.

Мать отошла от него и укрылась за спиной мужа. Она демонстративно растирала запястье и прошептала достаточно громко, чтобы Поль мог услышать:

– По-моему, у него приступ буйного психоза.

Отец отступил назад, переводя взгляд с жены на сына и обратно. Спросил, в самом ли деле она забрала компьютер. Она не отрицала. Наконец правота Поля была признана. Больше того, отец заметил с упреком:

– Я же тебе говорил, слишком назойливая мать – это вредно для юноши. В его возрасте это вызывает комплекс кастрации.

Она бросила на него оскорбленный взгляд:

– А мне плевать. Я хочу на два дня получить собственного сына, и я его получу. Даже если для этого придется конфисковать его чертов компьютер. – Она обернулась к Полю. – И позволь тебе напомнить, что когда родитель отнимает у ребенка его добро, это не кража, а просто конфискация.

– Если бы мне было пять лет, возможно, но мне девятнадцать, и я вполне могу подать в суд.

Отец Поля воздел руки, призывая к примирению.

– Думаю, нам всем надо опомниться. И не терять рассудок.

– Ты прав, дорогой, – согласилась мать расстроенным тоном. – Хочешь, я сварю еще кофе?

Поль взглянул на нее с ненавистью.

– Папа?! Но ты же не позволишь ей вот так взять и победить? Скажешь ей, чтобы она вернула мне комп, да?

Отец улыбнулся:

– Ну ты же знаешь мать. Если уж вобьет себе что-нибудь в голову… Не волнуйся, у нее это пройдет.

– Да папа, блин! Ты, похоже, не сечешь. Он мне действительно нужен. И я не собираюсь ждать, пока этой больной взбредет в голову новая блажь.

Мать по-прежнему держалась в сторонке, с кофейником в руках. И заявила подчеркнуто вопросительным тоном:

– А зачем, собственно, он тебе нужен? Для работы? Нет, потому что ты не работаешь. Значит, разговор окончен.

Видеть, как она присваивает себе право распоряжаться его собственностью – ок, он не платил за нее из своего кармана, но это ничего не меняет, – и снова навязывает ему свою тираническую волю… от этого можно было спятить. Ему страшно хотелось дойти до другого угла кухни и засветить ей по морде. Наверно, это был бы лучший способ доказать ей, что он уже взрослый.

– Представь себе, милая мамочка, работа бывает не только за деньги, к тому же не только деньги есть в жизни. Мне нужен комп, потому что я нужен другим. У меня есть обязательства в интернете. Атаки, которые надо разрулить. Либо ты мне его возвращаешь, либо я сваливаю.

Родители переглянулись.

– Я тебе говорила, Ален. Он ни дня не может прожить без своих компьютерных штучек. И как ты такое назовешь? А вот я скажу, что это зависимость. В придачу он от этого впадает в буйство, – добавила она, снова растирая запястье. – Ты отец, так сделай что-нибудь.