Центнер веса Жанины рухнул на второй стул для посетителей.

– О-ля-ля… Каникулы – это так утомительно…

– Правда? А где ты была? Я вот съездил в Йемен, и это было пре-вос-ходно!

Марианна наклонилась к Оливье и шепнула ему на ухо:

– Собственно, проблема в том, почему статья появилась в сети. Кристоф вроде взялся мне помогать, а тут берет и пишет про эту историю. Это называется удар ножом в спину, нет?

– …дивная страна, где на тебя взирают тысячелетия истории. И еще там очень жарко.

– Понимаю, это странно. Но с другой стороны, ты с самого начала поверила этому типу без всяких на то оснований. Ты его не знаешь. И доверяешь ему самые личные свои проблемы. Рассказываешь ему про свою жизнь. Сидишь с его мелким. Это ни в какие ворота не лезет. Сколько я тебя знаю, ты всю жизнь торчишь в интернете, надо же все-таки понимать, что первое правило – остерегаться незнакомцев.

Марианна недовольно поморщилась. Нет, что-то не срасталось. То есть… да, то, что говорит Оливье, совершенно верно, но как-то не вяжется с личностью Кристофа. Он выглядит таким солидным парнем – прямым, застенчивым, внушающим доверие. А не подонком, который манипулирует ею, чтобы добыть инфу и написать материал.

– Я ему эсэмэску пошлю.

Она взяла телефон и стала набирать:

Можешь объяснить, откуда взялась статья на Vox? Ты что, воспользовался мной, чтобы собрать материал для своего говнотекста?

– Марианна? Все в порядке? Мы тебе не очень мешаем? – спросил шеф и, не дожидаясь ответа, повернулся к Жанине: – Ох уж эта молодежь, вообще не вылезает из телефонов. Честное слово, у нее болезнь, она в обморок грохнется, если отойдет на метр от компа.

Марианна стиснула зубы. Новый учебный год обещал быть особенно долгим. Надо, надо найти другой способ зарабатывать на хлеб.

Ответ Кристофа был лаконичным и холодным, как ледниковый период.

Я больше не работаю на Vox. Если не веришь, могу переслать письмо о моем увольнении, утром получил.

Она протянула телефон Оливье; тот посмотрел и с вопросительным видом пожал плечами. Она изобразила губами “это не он”, без единого звука, но было уже поздно: завуч почувствовал, что нечто происходит, а он не в курсе. В его глазах это непременно означало нечто важное.

– Что это вы там шепчетесь? Ученика обсуждаете? Или препода? Директора? Он вам что-то сказал? Вы же понимаете, наши отношения должны строиться на доверии, вы мне должны обо всем сообщать.

– Да не, пустяки, это мы про каникулы, – вывернулся Оливье. Шеф взглянул на него с подозрением:

– Так, вы уже подготовили личные дела к началу учебного года?

Нет, она не только искорежила ему жизнь и карьеру, пустила псу под хвост все его планы, загнала их всех – его, Клер и Люка – в адскую денежную ситуацию, так еще имеет наглость атаковать его злобными эсэмэсками? Совсем, что ли, охренела? Кристоф, с виду по-прежнему хранивший олимпийское спокойствие, саданул кулаком по дивану, потертая обивка которого отозвалась лишь вялым приглушенным “пффф”. Он подумал, что именно этот звук издает его жизнь. Его жизнь делает “пффф”. Он стал резонатором для всех “пффф” на свете.

Ну а чего, собственно, он ждал? Помогал совершенно незнакомой девушке и даже не подумал проверить, не состоит ли она на учете в психиатрической лечебнице. И после этого еще смеет считать себя журналистом… Вообще-то в первый же вечер можно было понять. Заподозрила, что он расставил ей ловушку, что он взломал ее комп и выложил видео в сеть. С тем же успехом могла разгуливать в майке “У меня паранойя”.

Он дебил.

Он снова несколько раз грохнул кулаком. Пффф, пффф, пффф.

Потом поднял голову и посмотрел на письмо об увольнении. Час назад, в приступе ярости с оттенком мазохизма, он прилепил его скотчем над телевизором, чтобы оно всегда маячило перед глазами, пока он будет сидеть на диване. С девяти утра он вел с этим письмом умственную дуэль. Попросту не мог поверить, что Луи мог с ним так поступить. Да, они целыми днями срались, но ведь они были командой. И даже в случае развода Луи не мог взять и украсть у него его ребенка. “…Серьезные разногласия в вопросах редакционной политики сайта, ставящие под вопрос его будущее и угрожающие его финансовой стабильности”.

Ясно, что Луи уже какое-то время готовил удар. Такие решения с кондачка не принимают. Возможно даже, его подонок компаньон с самого начала, с того самого дня, когда позвонил ему поздравить с Vox и предложить работать вместе, вынашивал макиавеллические планы избавиться от него и прибрать сайт себе.

Да пошел ты нах, Луи! Кристоф встал, схватил ручку и подошел к письму. Посмотрел на него с вызовом и приписал внизу: “убейся об стенку, подонок!”

Потом обозрел результат и растерянно заметил, что “убейся об стенку” может относиться и к нему самому. Как будто ему написали: “ты уволен, убейся об стенку”. Он в унынии вернулся на диван.

Меньше чем через час приедет Клер. Переступит порог, и что он ей скажет? “Привет, дорогая, как твой отпуск? Как я? Ба, знаешь, ничего нового. Я отказался от суперской работы, хотел посвятить себя своему жалкому сайту, а меня как раз оттуда выперли. Хочешь лазанью на обед?”

Если раньше она сомневалась, то теперь уж ей придется признать очевидное: она живет с лузером.

Телефон провибрировал.

Блин… Мне очень жаль. Что случилось? Надеюсь, это не из-за меня?

Конечно нет, Марианна, к тебе это вообще не имеет никакого отношения… У нее не только паранойя, она еще и дура.

Пока Марианна и Кристоф воевали со всеми несчастьями на свете, Поль, со своей стороны, проснулся в самом благостном настроении и лениво потягивался, валяясь в кровати. Сейчас он встанет, включит комп, позавтракает и будет смотреть “Бората” – вчера, ложась спать, он поставил его на закачку.

Идеальное утро.

В конечном счете ежедневное общение с Марианной и Кристофом имело то громадное преимущество, что он стал легче переносить родителей. Каникулы почти кончились, а он их пока не убил. Интернет слегка проветрил затхлый родительский дом. Что ни делается, все к лучшему.

Он наконец решил встать и, машинально усевшись за письменный стол, протянул руку к клавиатуре, но с изумлением ощутил деревянную поверхность. Потряс головой, чтобы проснуться окончательно и уточнить жест. Но ничего перед собой не увидел. На столе было пусто. Он нахмурился и обернулся. Может, компьютер остался на полу? Он встал, пошарил в кровати, пошарил вокруг кровати и под кроватью и наконец пришел к единственно возможному выводу: его комп исчез.

В панике он бросился в гостиную. Может, ночью в дом пробрались воры и теперь родители сидят где-нибудь, привязанные к стульям и с кляпом во рту? Отца он обнаружил в саду, тот поливал розы, а мать на кухне мыла салат. Она подняла голову и спросила с улыбкой: