думая о своем. Мысли были сумбурные и бестолковые.

В одном из дворов кто-то окликнул его. Выдрин огляделся. На спортивной площадке под турником стоял человек и потирал руки. Фонари горели не все. Разглядеть его было сложно. Выдрин перехватил коробку поудобнее и подошел.

— Привет, Александр Иванович, — сказал Саша Иванов.

— Здравствуй, — сказал Выдрин.

— Как поживаете?

Выдрин пожал плечами:

— А ты?

— Я так же. Чего школу прогуливаете?

— У меня выходные, — сказал Выдрин. — Выйду в понедельник.

— Хорошо вам.

— Думаешь?

— Ну не знаю. Вы к Юре ходили?

— Да, вчера.

— И как?

— Выразил соболезнования.

— Понятно. Сказали, что он не виноват?

— Нет.

— Почему?

— Он же сам сделал это.

— Повесился, да?

— Да, повесился.

— Повесился сам. Но виноват не он.

Саша подпрыгнул, зацепился и быстро подтянулся пять раз. Повисел и снова соскочил.

— Он из-за Ники повесился, — сказал Саша.

— Брось. Неправда.

— Так и есть. Зачем мне врать?

— Просто ты ошибаешься.

— Думайте что хотите. Можете не верить. Дело ваше. Мне вообще плевать.

— Дай сигарету, — попросил Выдрин.

Саша дал и поднес огонек зажигалки.

— Вы же дети еще.

— Ага, вы говорили уже.

Он тоже закурил.

— Я на похороны ходил вчера.

— А Ника была? — спросил Выдрин.

Саша хмыкнул и покачал головой.

— Вы сколько раз сможете подтянуться?

— Не знаю.

— Пять?

— Чего ты пристал?

— Давайте загадаем. Если подтянетесь пять раз, у вас все будет хорошо.

— Фигня это, — сказал Выдрин.

— А три сможете? Если три, то хорошо не будет, но более-менее.

Выдрин выкинул сигарету, снял плащ и протянул Саше вместе с коробкой. Поплевал на ладони, зацепился за перекладину и кое-как подтянулся два раза. Повисел, поднатужился, но спрыгнул, тяжело дыша. Саша ничего не сказал, вернул плащ и коробку.

— Доброй ночи, — сказал Выдрин. — Не гуляй долго. Поздно.

— Да что со мной случится?! — пожал плечами Саша. Придя домой, Выдрин сунул коробку в морозилку, умылся и лег. Завтра отнесет ее в парк. Где-то там есть импровизированное кладбище домашних животных. В прошлом году он видел самодельные могилки и таблички, когда гулял с Леной и отошел в кусты. Там и закопает кота. Покойся с миром, Казимир, агнец божий, ты был безумен и прожил несчастливую жизнь.

Выдрин задремал и проснулся от жужжания смартфона. Номер был незнакомый. Он ответил, но ничего не сказал.

— Але, это Александр? — спросил женский голос.

— Да. А вы кто?

— Вероника. Вы приходили. Помните?

— Конечно.

— Извините, что поздно. Помните, я говорила, что у меня был одноклассник, ваш тезка. Он был рыжий, толстый и уехал в Америку.

— Помню.

— Я немного ошиблась. Его фамилия была Мымрин.

— Вот как.

— Да. Как вы себя чувствуете?

— Нормально. Я рад, что вы позвонили.

— Я тоже. Знаете, так хочется с кем-то поговорить. И совсем не с кем.

— И мне.

— Давайте завтра увидимся. Или послезавтра, если завтра неудобно. Ну, как-нибудь.

— Можем завтра. Днем, хорошо?

— Хорошо. Приходите к нам. Мамы не будет. Она сегодня уехала в дом отдыха. Мы посидим, поговорим, попьем чаю, почитаем друг другу стихи. Точно придете?

— Приду, — сказал Выдрин.

И улыбнулся во сне.

Живодерня

Кто смажет нам раны?

И перебинтует нас?

Кто нам наложит швы?

Александр Башлачев

1

Он опять горько плакал во сне. И на этот раз некому было разбудить его и утешить. Накануне утром он отвез жену на дачу к ее родителям. Во второй половине дня вернулся и моментально затосковал. Квартира вдруг стала огромной и чужой. Хотелось куда-нибудь сбежать. Но сбежать было некуда.

Вечером они созвонились.

— Как ты? — спросил он.

— Вроде ничего, — ответила она. — Завтра с мамой на озеро пойдем. А ты как?

— Скучаю.

— И я скучаю.

— В субботу приеду.

Был лишь понедельник.

— Хорошо. Целую.

— Целую.

И он поцеловал трубку.

А ночью увидел сон. Мальчик лет пяти висел за окном и звал на помощь. Сначала он долго не мог открыть фрамугу, дергал ручку и замирал от ужаса. Когда все-таки справился и схватил малыша за руку, не смог втащить. Как обычно, не хватило сил. Мальчик падал медленно. Будто в кино. Этот сон в разных вариациях повторялся регулярно. Мальчик вываливался из окна, тонул, попадал под трамвай. Правда, имелось еще одно отличие. Мальчик потихоньку взрослел. А он никогда, никогда не мог помочь. И только плакал.

Проснувшись, Аверьянов пару раз запоздало всхлипнул, провел рукой по влажному лицу, слез с кровати и закурил. Было позднее утро. За окном моросило. Он чувствовал себя разбитым, и сигарета бодрости не добавила. Сколько раз обещал себе начинать утро с зарядки и контрастного душа. Но вместо этого всегда первым делом хватал пачки с надписями «мучительная смерть», «слепота» или «мертворождение». Почему-то «мертворождение» ему доставалось чаще всего. Будто в насмешку. Но он никогда не отказывался. Что дали, то дали.

Поборов желание вернуться в кровать и увидеть другой, счастливый сон, Аверьянов умылся, выпил чаю и позвонил жене. Абонент оказался недоступен. Занервничав, он тут же набрал номер тещи. Та ответила сразу.

— Здравствуй, Костенька, — сказала Надежда Васильевна. — Машенька еще спит. Мы вчера поздно легли. Андрей Иванович делал шашлык. Вина выпили. — И торопливо добавила: — Маша не пила.

— У нее телефон выключен, — сказал Аверьянов. — Я стал волноваться.

— Он на зарядке, наверно. Все хорошо. Не переживай. Я недавно к ней заглядывала. Спит, как младенец.

— Ну хорошо.

— Мы на озеро сегодня собирались.

— Да, она говорила.

— Ты в субботу приедешь?

— Наверно. Посмотрю, как с работой сложится.

— Удачи тебе, Костя! До свидания!

— До свидания, Надежда Васильевна.

Потом он набрал еще один номер. В трубке заиграла знаменитая мелодия из фильма «Профессионал». Имени композитора Аверьянов не помнил. Впрочем, как и имени режиссера. Но фильм любил. В детстве он плакал, когда в финале волосатый уродец застрелил персонажа Жан-Поля Бельмондо из снайперской винтовки.

— Алло, — сказал усталый мужской голос, прервав плач нежных скрипок.

Аверьянов слегка смутился и затараторил:

— Мне в центре занятости дали направление, я бы хотел договориться, когда можно приехать на собеседование.

— Ваши фамилия, имя, отчество и возраст, пожалуйста.

— Аверьянов Константин Дмитриевич, — ответил он. — Тридцать семь.

Собеседник хмыкнул и произнес:

— С меня при цифре тридцать семь в момент слетает хмель…

— Что вы сказали?

— Вот и сейчас как холодом подуло, говорю.

— Я что, номером ошибся?

— Ничуть не ошиблись. Вы позвонили, куда надо. Моя фамилия Мешков. Можете приехать прямо сейчас.

— Приеду в течение часа, — сказал Аверьянов.

— Ждем-ждем! — влез вдруг веселый женский голос.

— Это моя коллега, — тут же пояснил Мешков. — До встречи!

— До встречи! — повторила коллега.

Аверьянов попрощался и начал собираться.

2

У