мы обойдемся без обширных разъяснений теоретического свойства, поскольку вы воочию увидите, каковы мои основополагающие принципы. Разумеется, я часто обращаюсь к сновидениям, ибо сны – объективный источник сведений для психотерапевтического лечения. При встрече с пациентом врачу редко удается воздержаться от какого-либо предварительного диагноза. Но чем больше случаев болезни изучил, тем чаще приходится делать над собой героическое усилие, чтобы сохранить беспристрастность. Лично я всегда стремлюсь избегать предубеждений. Куда проще расписаться в собственном неведении или выставить себя глупцом, дабы пациент ощутил свободу и поделился с тобой сокровенным материалом. Но это вовсе не означает, что врач должен прятаться бесконечно.

161 Вот случай с мужчиной сорока лет, женатым и прежде не болевшим. Внешне он вполне здоров, возглавляет достойную общественную школу, хорошо образован и ранее изучал отдельные направления старомодной психологии, в частности, вундтовскую[83], ничего общего не имеющую с мгновениями человеческой жизни, зато уводящую в стратосферу абстрактных идей. В последнее время этого человека изрядно донимали невротические симптомы. У него то и дело возникало своеобразное головокружение, учащалось сердцебиение, случались приступы тошноты и слабости, он чувствовал себя изнуренным. Эти симптомы вполне соответствуют болезни, хорошо известной в Швейцарии, – горной болезни, которой подвержены люди, непривычные к условиям высокогорья и потому заболевающие при восхождениях. Так что я спросил: «А не горная ли у вас болезнь?», и он ответил: «Да, вы правы. Очень на нее похоже». Я уточнил, снятся ли ему сны, и он сказал, что недавно было сразу три сновидения.

162 Мне не нравится анализировать единичные сны, поскольку всякий единичный сон подлежит произвольному толкованию. По поводу отдельно взятого сна можно нафантазировать что угодно, зато если сравнить последовательность из двух десятков или даже сотни сновидений, то начинаешь замечать кое-что любопытное. Видишь те процессы, что протекают в бессознательном еженощно, и понимаешь, что непрерывность бессознательной психики простирается бесконечно, не обрываясь ни днем, ни ночью. Предположительно мы грезим постоянно, но не осознаем этого днем, ибо разум привержен четкому восприятию. Однако ночью, когда происходит подавление ментального уровня, сновидения прорываются вовне и становятся видимыми.

163 В первом сне пациент попадает в крохотную швейцарскую деревушку. Он видит самого себя – чинную черную фигуру в длинном пальто и с несколькими толстыми книгами под мышкой. Его окружает группа молодых людей, в которых он узнает своих бывших одноклассников. Все они смотрят на него и говорят: «Этот тип нечасто тут появляется».

164 Чтобы понять этот сон, необходимо вспомнить, что пациент занимает важную должность и хорошо образован. Правда, начинать ему пришлось с самого дна, то есть он – что называется, selfmade-man[84]. Его родители были бедными крестьянами, и он был вынужден упорно пробивать себе дорогу в жизни. Преисполненный честолюбия, он надеется, что сможет подняться еще выше. Он похож на человека, что вскарабкался однажды от уровня моря до высоты в 2000 метров и видит перед собой окрестные вершины высотой в 4000 метров. Он стоит там, откуда идут покорять более высокие вершины, и уже забыл о прежних своих достижениях; он немедленно приступает к новому подъему. При этом он не осознает, что устал и прямо сейчас не способен идти дальше. Это отсутствие осознания и является причиной возникновения симптомов горной болезни. Сон раскрывает ему фактическую психологическую ситуацию. Во сне он сам предстает чинной черной фигурой с толстыми книжками в родной деревне, среди деревенских мальчишек, ворчащих, что он нечасто тут появляется; это означает, что он редко вспоминает о своем происхождении (напротив, помышляет о дальнейшей карьере и метит на должность профессора). Вот почему сон помещает его в былое окружение: он должен оценить свои текущие достижения, вспомнить, с чего начинал, и понять, что существуют пределы естественным человеческим усилиям.

165/166 [85] Начало второго сна – типичный пример того сновидения, когда сознательная установка такова, как у нашего пациента. Он знает, что должен отправиться на важную конференцию, и готовит документы. Потом вдруг понимает, что время поджимает, что поезд скоро уйдет, и начинает суетиться, боясь опоздать, как обычно и бывает. Он пытается одеться, но шляпы нигде нет, а пальто почему-то не висит на месте, и он бегает по дому в поисках того и другого и кричит: «Где мои вещи?» В конце концов все находится, и он выбегает из дома, но спохватывается, что забыл папку с документами. Он возвращается за папкой, смотрит на часы, проверяя, успевает ли на поезд, далее бежит на станцию по дороге, но почему-то ноги вязнут в дороге, словно он движется по болоту, а не по городской улице. Запыхавшийся, он все же добирается до станции и видит, что поезд тронулся. Тут его внимание привлекает железнодорожное полотно, которое выглядит приблизительно вот так:

Рис 12

Сам он находится в точке А, хвост поезда уже в точке В, а паровоз – в точке С. Он глядит на длинный состав, идущий по кривой, и думает при этом следующее: «Если машинисту достанет ума, то в точке D он сообразит не давать полный ход, иначе длинный состав, ползущий по кривой, неминуемо сойдет с рельсов». В этот миг паровоз подходит к точке D, машинист дает полный ход, и состав устремляется вперед. Сновидец предвидит грядущую катастрофу, в которой состав сходит с рельсов, кричит и просыпается в страхе, как обыкновенно случается при кошмарах.

167 Всякий раз, когда кому-то снится, что он опаздывает, что ему мешают многочисленные препятствия, это значит, что сон воспроизводит фактическое положение дел наяву, когда человек чем-то озабочен. Факт озабоченности же объясняется бессознательным сопротивлением сознательному намерению. Досаднее всего то, что сознательно вы сильно чего-то хотите, но незримый бес внутри вас всячески противится, и этот бес, к слову, – не кто иной, как вы сами. Вы стараетесь одолеть беса, прилагаете нервические усилия в нервической спешке и суете. Что касается нашего сновидца, движение во сне происходит против его воли. Он не хочет покидать дом, но одновременно этого и хочет, а потому все помехи и затруднения на своем пути создает для себя сам. Он и есть тот машинист, который думает: «Что ж, кривая позади, впереди прямой участок и можно дать полный ход». Прямая линия за кривой соответствует 4000-метровым вершинам из первого сна, которые ждут покорения.

168 Разумеется, любой, кому выпадает такая возможность, поспешит ее воплотить, ибо в голове крутится: «Почему бы не двинуться дальше, ведь иного случая может и не быть?» Сновидец не понимает, почему что-то в нем сопротивляется этому