Я должен разыскать ее, неожиданно пришло на ум Себастьяну, когда он уже лежал в постели и рассеянно следил за пляшущими на потолке тенями. Еще хотя бы раз с ней встретиться…

От этой мысли ему сделалось настолько радостно, что он откинул одеяло, сел и обхватил голову руками.

Точно! Я сделаю это, в счастливом нетерпении продолжил размышлять он. Пусть она колдунья, пусть живет со своим Уэстоном. Плевать! Я увижусь с ней, еще разок взгляну в ее глаза…

Медленно убрав руки от головы, Себастьян оглядел спальню, освещенную сейчас лишь отсветами уличных фонарей, и с удивлением отметил, что давно знакомые предметы приобрели вдруг какие-то иные, более мягкие и совершенные очертания, словно безмолвно одобряя его так внезапно принятое решение.

Не испытывая ни малейшего желания спать, он поднялся с кровати и принялся шагать взад-вперед по спальне, все больше и больше увлекаясь своей безумной идеей.

Я должен поговорить с ней, думал он. Должен признаться, что совсем потерял голову, что ради повторения той ночи на все готов…

Но как я разыщу ее? Не исключено, что она давным-давно, сменила фамилию, ведь о семейном положении друг друга мы ни разу не говорили…

Его настроение омрачилось, впрочем ненадолго. Поразмыслив, он решил, что все же попытается разыскать ее через справочную службу Глазго как Еву Корнер. А в случае неудачи обратится в университет, где хранятся сведения о всех выпускниках.

Взгляд Себастьяна упал на шелковый платок на стуле. И он, вновь взяв его, поднес к лицу и с замиранием сердца вдохнул тонкий аромат духов.

— Я разыщу ее, разыщу, чего бы мне это ни стоило, — прошептал он, обращаясь в пустоту. — Чего бы мне это ни стоило!

Приехал в Глазго Себастьян только по прошествии двух недель, разобравшись с неожиданно навалившимися на него важными делами. Приехал с адресом и телефоном Евы Корнер, без труда выясненными через справочную службу города.

Все эти дни в нем шла ожесточенная борьба: разум рьяно пытался доказать сердцу, что ехать к Еве глупо и безрассудно, что эта идея обречена на провал. Но сердце ничего не желало слушать, и жажда осуществить немыслимую затею с каждым последующим днем становилась лишь сильнее.

Он приехал в город днем и, остановившись в одном из отелей в центре, позвонил кузену Вальтера, служившему в полиции Глазго с конца восьмидесятых.

— У меня к тебе просьба, Эдвин. Мне нужна информация об одном человеке… о женщине по имени Ева Корнер. Она приблизительно с семьдесят второго года проживает в вашем городе в районе Истерхаус. Восемь лет назад получила степень в университете Глазго.

— Так. И что конкретно ты хочешь о ней узнать? — деловитым тоном осведомился Эдвин.

— Все, что возможно. Есть ли у нее дети, муж, работает ли она. Если да, то где и кем — Хорошо. Сделаю все, что в моих силах.

Перезвони минут через сорок пять.

— Спасибо, Эдвин.

В течение последующих трех четвертей часа Себастьян не мог найти себе места. Ходил от одного окна к другому, веря и не веря, что находится в том же самом городе, что и Ева, и боясь думать о сведениях, которые скоро должен был сообщить о ней Эдвин.

Но тот не сказал ему ничего неприятного.

По словам бывшего полицейского, Ева на протяжении последних полугора лет работает консультантом в одном из ведущих юридических агентств Глазго, принадлежащем некоему Джеку Кестеру. Детей нет, проживает в небольшой квартире в одном из многоэтажных домов района Истерхаус, одна.

Обрадованный и воодушевленный, Себастьян отправился подышать свежим воздухом, чтобы скоротать время до окончания рабочего дня.

Она живет одна, стучало в его висках, когда он шагал по изученным в подробностях во времена студенчества и несколько изменившимся за прошедшие годы скверам и улочкам.

Работает консультантом. Как здорово и как неожиданно! Но куда же подевался Уэстон со своей свитой? Что произошло с самой Евой, с ее страстью к деньгам, роскоши, титулам?

Может, под влиянием каких-нибудь обстоятельств в один прекрасный день она решила стать другим человеком, коренным образом изменить свою жизнь? Такое хоть и крайне редко, но все же случается.

А впрочем, какое ему до этого дело? Он до одури хочет ее увидеть, вот что для него самое важное. И если не возникнет никаких непредвиденных сложностей, это чудо произойдет уже сегодня.

Едва дотянув до шести вечера — времени, в которое большинство людей приходит с работы домой, — Себастьян вернулся в отель и набрал номер Евы.

Два длинных гудка, раздавшихся в трубке, показались ему длящимися целую вечность. От нетерпения и волнения у него вспотели ладони, а в глазах слегка потемнело. Когда он наконец услышал голос Евы — спокойный, несколько утомленный, — то зажмурился и сжал пальцы свободной руки в кулак.

— Ева, здравствуй, — пробормотал он, внезапно ощутив приступ жуткой робости и пытаясь не выдать этой робости голосом. — Это Себастьян. Себастьян Брайс. Мы вместе отдыхали в Кении.

— Себастьян?..

Последовала напряженная пауза, за время которой Себастьян мысленно перебрал с десяток различных вариантов продолжения разговора. Его выбор остановился на последнем, самом — как он решил минуту спустя — глупом.

— Я сейчас в Глазго, приехал по делам. И захватил с собой платок, который ты забыла у меня в номере в Момбасе, — произнес Себастьян как можно более бесстрастным тоном. — Если сегодня вечером у тебя найдется свободное время, мы могли бы встретиться и я вернул бы его тебе.

Платок он действительно привез с собой, в последний перед отъездом момент подумав, что; если ему в голову не придет более умного и убедительного объяснения своему внезапному визиту, он скажет именно то, что и сказал сейчас.

— Платок? — переспросила Ева столь растерянным и изумленным голосом, что смущение Себастьяна усилилось вдвое. — Ах да, конечно. Естественно, у меня найдется время.

Точнее, на сегодняшний вечер я вообще не планировала ничего особенного. В котором часу и где тебе удобно со мной встретиться?

Опьяненный предвкушением предстоящей встречи, Себастьян закрыл глаза, набрал полную грудь воздуха и выдохнул.

— Если ты не против, я мог бы к тебе заехать, — произнес он ровным тоном.

— Само собой, не против, — ответила Ева, и Себастьян отчетливо услышал в ее голосе трепетное волнение и даже радость. — Я живу…

— Твой адрес у меня есть, — перебил ее Себастьян.

— Есть? Каким образом ты его узнал?

— Через справочное, — как можно небрежнее сообщил Себастьян. — Я приеду через полчаса. Тебя это устроит?

— Устроит, — произнесла Ева глухо, почти испуганно.

Когда спустя ровно полчаса Ева, наспех приняв прохладный душ и переодевшись в простенькое, но отлично подчеркивающее ее фигуру платье, открыла дверь и увидела на пороге Себастьяна, ее сердце подпрыгнуло куда-то к горлу.