не дававших никакой разгадки. Карта явно была нарисована другими, куда менее устойчивыми чернилами, нежели подписанные под ней имена. Род скользнул взглядом вдоль изломанной линии, и в том месте, где располагался первый залом, он рассмотрел неплохо сохранившиеся слова: «второй водопад».

На полдюйма ниже Род разобрал буквы «т», «в» и «д».

– Это означает «третий водопад»! – с жаром воскликнул он.

В этом месте изломанная линия диаграммы обрывалась, а под ней, между картой и тремя именами, виднелись следы почти полностью изгладившихся записей. Юные охотники, как ни старались, не смогли прочесть ни слова. Не оставалось никаких сомнений, что эти записи и хранили ключ к тайне пропавшего золота.

Род поднял голову. На его лице отразилось бесконечное разочарование. Он держал в руках все, что осталось от тайны великих сокровищ, и был от них дальше, чем прежде. Где-то там, в лесной глуши, находились три водопада. Полвека назад возле третьего из них англичанин и два француза нашли золотую жилу. Вот и все, о чем поведал свиток. В ущелье, куда спускался Род, никаких водопадов не было; и вообще ни единого водопада во всех окрестностях, куда охотники ходили ставить капканы.

Ваби все еще стоял с задумчивым видом. Вдруг он поднял голову, схватил кусок коры и внимательно его рассмотрел. Лицо его вспыхнуло, глаза загорелись, и он взволнованно воскликнул:

– Черт возьми, мы же можем ободрать верхний слой! Гляди, Мукоки!

Он сунул свиток под нос старому индейцу. Тот взял его дрожащими руками.

– Береста состоит из множества слоев, каждый из них как тончайшая бумага, – объяснил Ваби своему другу, пока Мукоки изучал свиток. – Если мы снимем верхний слой, а затем поднесем его к свету, то сумеем разглядеть каждую царапину, каждую букву, даже если чернила полностью исчезли, а надпись была сделана сто лет назад!

Мукоки, подошедший к двери, обернулся и с усмешкой проскрипел:

– Я обдирать!

Он показал им место в углу свитка, где собирался подцепить и оторвать полупрозрачный слой бересты. Затем индеец сел на пороге там, куда падал свет, склонил голову и занялся деликатной работой. Ваби и Род стояли у него за спиной, волнуясь и храня молчание. Получасом позднее Мукоки выпрямился, встал и протянул драгоценный слой бересты Роду.

Род, трепеща, взял в руки тончайший, почти невесомый листок и поднял его к свету. Сдавленный крик вырвался из его груди. Позади послышался возглас Ваби, а затем воцарилось молчание, нарушаемое лишь быстрым дыханием и стуком трех сердец.

Их взглядам предстала надпись – такая четкая, словно была сделана вчера. Там, где Род едва разобрал три буквы, ясно виднелись слова «третий водопад», а прямо рядом с ними – «хижина». Далее шли строки, отлично читаемые на полупрозрачной бересте. Медленно, дрожащим голосом Род вслух зачитал их друзьям:

– «Мы, Джон Болл, Анри Ланглуа и Пьер Плант, найдя золото подле этого водопада, настоящим заключаем соглашение добывать его вместе, позабыв наши прошлые распри, по чести и совести. Да поможет нам Господь!» Подписано: «Джон Болл, Анри Ланглуа, Пьер Плант».

В самом верхнем углу карты имелась еще одна надпись, тотчас приковавшая внимание Рода. Она была менее разборчива, чем прочие слова, но мало-помалу он прочитал и ее. Тонкая полоса бересты расплылась перед его глазами, горло перехватило так, что он не мог вздохнуть. Пришлось Ваби прочитать вслух:

– «Хижина возле пропасти».

Род вернулся к столу и сел, накрыв ладонью драгоценную полоску бересты. Безмолвный Мукоки вспомнил про стейк и вернул его на плиту. Ваби стоял, сунув руки в карманы. Внезапно он рассмеялся нервным, счастливым смехом:

– Что ж, Род, ты нашел свою золотую жилу! Ты теперь богач!

– Хочешь сказать: нашу золотую жилу, – поправил его белый юноша. – Нас трое, как и тех, кто ее нашел. Но Джон Болл, Анри Ланглуа и Пьер Плант мертвы – значит золото наше!

Ваби взял со стола карту.

– Теперь я удивлюсь, если мы его не найдем, – сказал он. – Направление поисков ясно как день. Мы направимся вниз по ущелью, пока не дойдем до первого водопада. Дальше, судя по рисунку, довольно близко располагается еще один порог, после которого ручей превращается в реку, и где-то там нас ждет третий водопад. Возле него – хижина и золотая жила.

Ваби снова подошел к двери и принялся вглядываться в бересту. Род присоединился к нему.

– Правда, тут ни слова не сказано о расстояниях, – продолжил Ваби. – Сколько ты прошел по ущелью?

– Минимум десять миль.

– Ты видел водопад?

– Нет.

Ваби подобрал с пола щепку и померил ею расстояние между точками на диаграмме.

– Карта, несомненно, нарисована Джоном Боллом, – заговорил он, завершив измерения. – Все записи сделаны одной и той же рукой, кроме подписей Ланглуа и Планта, и они настолько корявые, что их даже не разобрать, если вы перед этим не прочитали их имена в соглашении. А вот у Болла ровный и четкий почерк, и, судя по тексту соглашения, он был человек образованный. Что думаете? По-моему, он рисовал карту, подразумевая некий масштаб. Второй водопад примерно вдвое ближе к первому, чем третий ко второму. Что это, как не указание на расстояние?

– Тогда, если мы обнаружим первый водопад, мы сможем довольно точно высчитать, насколько далеко последний водопад от входа в ущелье, – сказал Род.

– Именно. Я прикидываю, что расстояние отсюда до первого водопада даст нам ключ ко всей карте.

Род вытащил карандаш и принялся писать цифры на обратной стороне бересты.

– В любом случае, Ваби, золото очень далеко отсюда. Я прошел по ущелью десять миль. Предположим, мы найдем первый водопад на расстоянии пятнадцати миль. Тогда, судя по карте, второй водопад будет в двадцати милях от первого, а третий – в сорока милях от второго. Таким образом, если первый водопад в пятнадцати милях от нашей хижины, то третий – самое меньшее в семидесяти пяти милях.

Ваби кивнул.

– Но мы можем и не найти первый водопад на таком расстоянии, – заметил он. – И кстати…

Он запнулся и поглядел на Рода с внезапным сомнением:

– Объясни мне: если до третьего водопада семьдесят пять миль, а то и вся сотня, то как те люди оказались в этой хижине с одной-единственной горсткой самородков? А если тот кожаный мешочек – это все, что они нашли?

– Если так, почему же они передрались насмерть из-за карты? – возразил Род.

Мукоки перевернул стейк и заметил:

– Может, они пойти в фактория купить припасы?

– Точно! – воскликнул юный индеец. – Муки, ты нашел отгадку. Конечно, они пошли за продовольствием. И они сражались не за карту – точнее, не только за карту…

Его лицо вспыхнуло от волнения.

– Я могу ошибаться, но сейчас мне видится примерно следующее. Болл и французы добывали золото, пока у них не закончились припасы. Фактории Вабинош-Хаус около ста лет, и полвека назад она была ближайшим местом, где можно было разжиться патронами и продовольствием. По каким-то причинам идти пришлось французам. Возможно, к тому времени они уже добыли прорву золота и перед выходом убили Болла. С собой французы взяли всего несколько самородков, чтобы расплатиться за припасы. Они не хотели привлекать к себе внимания других искателей приключений в фактории, а наличие нескольких кусочков золота можно было легко объяснить. В этой хижине Ланглуа или Плант попытался избавиться от компаньона и остаться единственным обладателем сокровищ – и кончилось все тем, что в драке погибли оба. Может, я и не прав, но, Богом клянусь, мне кажется, все произошло именно так!

– Думаешь, они закопали кучу золота где-то рядом с третьим водопадом?

– А может, они принесли золото сюда и зарыли где-то около нашей хижины!

– Обед готов! – перебил их голос Мукоки.

Глава XV

В снежном плену

Только теперь Род вспомнил, что так и не рассказал о таинственном следе чужих снегоступов, встреченном в ущелье. Треволнения предыдущего часа заставили его забыть обо всем