К тому времени они уже решили начинать собираться в Вабинош-Хаус. Предполагалось выступить на следующей неделе и прибыть в факторию в первых числах февраля. По этому поводу Род пребывал в прекрасном настроении.

В тот день они повернули обратно к лагерю около полудня. Вскоре после того, как охотники миновали болото, Род высказал пожелание подняться на холм. Он рассчитывал подстрелить какую-нибудь дичь по пути домой. Мукоки не пожелал его сопровождать и пошел низом, по более легкой и короткой тропе.

На вершине Род остановился, чтобы оглядеться по сторонам. Внизу он видел Мукоки: с высоты тот казался не более чем точкой, ползущей у подножия холма. К северу простерлись бесконечные, завораживающие лесные просторы до самого горизонта. На востоке, примерно в паре миль, Род заметил идущее животное – скорее всего, лося или карибу. А на западе…

Род инстинктивно попытался отыскать взглядом их хижину, и тут вся кровь отхлынула от его лица, а из груди вырвался крик ужаса.

Над тем местом, где находилась хижина, поднимался густой высокий столб дыма, быстро затягивавший небо. Роду почудились отдаленные ружейные выстрелы.

– Мукоки! – пронзительно закричал Род, когда к нему вернулся голос. – Мукоки!

Старый индеец был слишком далеко, чтобы услышать его. Род внезапно вспомнил, что еще в начале путешествия они уговорились о том, как выстрелами звать на помощь: два выстрела подряд, пауза, затем еще три. Он сорвал ружье с плеча и начал стрелять в воздух: дважды, потом еще трижды – так быстро, как только мог.

Не сводя взгляда с Мукоки, Род перезарядил ружье. Он заметил, что индеец остановился, повернулся и смотрит в его сторону.

И снова сигнальные выстрелы огласили заснеженные просторы. На этот раз Мукоки явно услышал их: он быстро пустился в обратный путь. Род кинулся вниз по склону ему навстречу. Спустившись, он выстрелил еще раз, чтобы дать индейцу понять, куда идти, и через пятнадцать минут они встретились на склоне горы.

– Вунги! – заорал Род. – Вунги напали на лагерь! Смотри!

Он указал на расплывающееся в небе облако дыма.

– Я слышал выстрелы! Слышал выстрелы!

Только один взгляд бросил угрюмый следопыт на столб дыма – и в следующий миг он уже несся с огромной скоростью вниз по склону.

Эта получасовая гонка запомнилась Роду на всю жизнь. Впоследствии он и сам не смог бы объяснить, как ему удалось угнаться за Мукоки, однако весь путь до лагеря Род проделал, едва ли не наступая ему на пятки. Когда они добрались до холма, за которым скрывалась хижина, лицо юноши кровоточило от множества царапин, оставленных ветками; Мукоки мчался, не разбирая дороги, и сердце Рода было готово разорваться от напряжения, дыхание вырывалось тяжелым свистящим хрипом, он не мог произнести ни слова. Но на холм он взлетел сразу вслед за Мукоки, держа винчестер наготове. На вершине они остановились, на миг окаменев от представшего им зрелища.

Хижина превратилась в груду дымящихся развалин. Ничего живого рядом не было. А по соседству…

Судорожно, почти беззвучно вскрикнув, Род схватил Мукоки за руку и указал на нечто, лежащее в снегу в дюжине ярдов от пожарища. Старый воин мельком посмотрел на белого парня и перевел взгляд на неподвижное тело, что простерлось внизу. Подобного выражения Род никогда прежде не видел. Если это Ваби лежал там, возле остатков хижины, если Ваби убит, сколь ужасна будет месть Мукоки! Индеец уже не выглядел как создание, наделенное душой. Ни намека на милосердие, на человечность не было в его страшном взгляде. Если там лежит Ваби…

Они ринулись вниз с холма, через озеро. Мукоки бросился на колени возле мертвеца в снегу. Он перевернул тело – и сразу молча встал на ноги. Теперь его пылающий жаждой битвы взгляд был устремлен на обугленные руины хижины.

Род, содрогаясь, поглядел на тело.

Это был не Ваби. В снегу лежал огромный индеец. Смотреть на него было жутко: выстрелом ему снесло половину черепа.

Когда Род оторвал взгляд от убитого и посмотрел на Мукоки, тот уже копался в еще не остывших развалинах хижины, пинками расшвыривая головни и раскидывая обломки прикладом ружья.

Колени Рода подогнулись, и он опустился в снег рядом с мертвецом. Силы оставили его; он сейчас был слаб, как ребенок. Род провожал взглядом каждое движение Мукоки, понимая, что именно тот ищет. Ему становилось дурно от страха всякий раз, как воин нагибался, рассматривая что-то среди дымящихся развалин.

Что, если Ваби все же убит? Что, если его сожгли вместе с хижиной?

Мукоки продолжал поиски, шаг за шагом обшаривая пожарище. Его ступни жгло, ноздри раздражала вонь горящей кожи – раскаленные угли насквозь прожигали его мокасины. Но старый индеец не чувствовал боли. Два чувства полностью владели его душой: любовь к Миннетаки и любовь к Вабигуну. Лишь страстная, неугасимая, животная ненависть к тем, кто осмелился причинить им вред, могла бы занять место этой любви. Он знал: вунги подкрались к хижине и трусливо напали на Ваби исподтишка. И теперь Ваби, возможно, лежит мертвый среди этих развалин!

С обожженными ногами, почерневший от копоти, Мукоки наконец вышел наружу. Выражение его лица снова вогнало Рода в дрожь.

– Он там нет. – Это были первые слова, которые он произнес.

Мукоки снова присел на корточки рядом с мертвецом, глядя на него с торжеством и злорадством.

– Отлично умереть, – ухмыльнулся он.

Жуткая гримаса наконец пропала с его лица. Пока Род отдыхал, Мукоки обошел поляну вокруг бывшей хижины. Снег вокруг нее был испещрен следами. Несложно было понять, что тут произошло. Вунги вынырнули из кедрового леса позади хижины, а затем ушли, не скрываясь.

Однако из леса вышли пятеро, а ушли только четверо! Где же Ваби? Если бы враги увели его с собой, остались бы отпечатки пятерых…

Род видел это так же хорошо, как Мукоки, и прекрасно понял, почему индеец вернулся, чтобы еще раз осмотреть тлеющие развалины. Однако и вторые поиски показали, что тело Ваби не было брошено в огонь. Вывод оставался только один. Ваби, отчаянно сопротивляясь, убил одного из разбойников, но и сам был ранен, после чего вунги унесли его с собой. Сейчас похитители могли находиться примерно в двух-трех милях от лагеря. Если сразу отправиться в погоню, их можно было настигнуть в течение часа.

Мукоки подошел к Роду.

– Я – догонять и убивать, – сказал он. – Идти быстро, убивать много.

Он указал на уходящие в лес отпечатки следов.

– Ты – оставаться…

Род вскочил на ноги.

– Ты хотел сказать: мы их убьем! – бросил он. – Я уже могу идти. Я не отстану!

Раздался щелчок предохранителя винтовки Мукоки. Род, следуя его примеру, взвел курок своего винчестера.

– Очень тихо, – прошептал индеец, когда они направились по следам к опушке леса. – Никакой шум! Увидеть – тихо встать – стрелять.

Следы снегоступов, оставленные вунгами, уходили из низины на север, в сторону кедровников. Мукоки крадучись продвигался вперед, держа ружье наготове, Род не мешкая следовал за ним. Они не прошли и ста ярдов, как старый охотник остановился, и на его лице промелькнуло озадаченное выражение. Затем он указал на один из следов, который был явно глубже остальных.

– Этот нести Ваби, – прошептал он. – Но…

В его глазах вспыхнула жестокая радость.

– Они идти медленно. Не спешить! Тратить много время!

Род впервые заметил, что следы разбойников были намного короче, чем их собственные. Стало быть, вунги в самом деле двигались медленно. Но почему? Или они совсем не опасались погони? Считали, что охотники побоятся сразиться с ними? Надеялись на свое численное преимущество, а может, собирались устроить засаду?

Теперь Мукоки продвигался вперед еще медленнее и осторожнее, чем прежде. Он внимательно оглядывал каждое дерево, каждые заросли кустарника. Лишь выйдя на открытое место и увидев уходящие вдаль следы похитителей, Мукоки ускорил шаг. Он ни разу не оглянулся на Рода. Вдруг он словно запнулся, издав гортанный возглас удивления. Следов стало пять! Род решил ни о чем не спрашивать индейца: он и сам понимал, что это означает. Ваби