– Противная баба, просто ужас. Но суп у них, Никита Юрьевич, божественный. Если бы не суп…

* * *

– Я вам про таксистов такое могу рассказать!.. Хотите сплетню про таксиста?

У пассажирки из Одинцово горели глаза: было видно, что она очень хочет рассказать сплетню про таксиста.

Я изобразил крайнюю степень заинтересованности.

– У меня на работе Женечка. Хорошая девушка. Фигура так себе, но лицо симпатичное. Немного кукольное, но неважно. Так вот, у неё молодой человек появился. На мерседесе.

Девушка взяла длинную паузу. Видимо, я должен был блеснуть догадкой. И я блеснул.

– Он оказался таксистом?..

– Точно! Знаете, что она нашла у него в бардачке?!

Я сделал вид, будто перебираю варианты, хотя заранее был уверен в единственном.

– Путевые листы?..

– Точно! Путевой лист! Он ей врал, говорил, мерседес его, а он генеральный директор.

Мне стало даже неловко перед барышней. Такое коварство со стороны коллеги даже мне показалось чрезмерным.

* * *

– Уау! Сделайте погромче, пожалуйста. Это же Ram?

Я редко включаю что-то альбомами, когда в машине пассажир. И тут попросту забыл поставить универсальный плейлист, который сделал специально для паксов. Между заказами включаю что-то для души.

– С удовольствием. Моя любимая пластинка Маккартни.

– Вы знаете, наверное, и у меня тоже любимая. Тридцать лет назад услышал и не могу оторваться до сих пор.

Я начал вспоминать, сколько лет назад я услышал Ram. Тоже примерно лет тридцать назад. Пассажир продолжал:

– Какой-то пионерлагерь был. На чёрном море. В Анапе, по-моему… И у нас был такой председатель совета отряда, мы его выбрали, думая, что он зануда ужасный. А оказалось, что у него с собой магнитофон. И в нём чуть ли не одна кассета. А на кассете – Ram. И всю смену мы слушали эту музыку…

Я включил правый поворотник, подыскивая глазами, где будет удобно остановиться. Хотя до конечной точки нашего маршрута было ещё довольно далеко.

– Представляете, мы даже купаться не ходили пару раз, а где-то в коридоре торчали с тем мальчишкой и его магнитофоном и слушали. Идиоты, конечно: на море приехали, а сами в корпусе, в коридоре…

Я остановился у обочины и перевёл рычаг в положение «паркинг».

– Простите, а почему мы остановились? – пассажир вдруг вернулся из своих воспоминаний обратно в действительность и обнаружил, что мы перестали ехать в сторону Кузьминок.

– В коридоре вы слушали магнитофон по одной простой причине: батареек не было в продаже, дефицит, приходилось искать розетку, чтобы магнитофон работал. Розетка была в коридоре у двери в вожатскую. Там вы и торчали, Вова, с магнитофоном Легенда 404 с единственной кассетой с альбомом Ram, вместо того чтобы идти со всеми на пляж к морю. В смысле, мы торчали. Здравствуй, Вова!

Мне родственники дальние подарили тогда магнитофон. Самый недорогой из имевшихся в продаже, Легенда 404, но это был магнитофон, мой собственный, то есть, я мгновенно стал счастливым.

В пенопластовой коробке к нему прилагалась кассета с записью. Мне досталась Донна Саммер, по-моему. Слушать её было невыносимо скучно, но другой кассеты не было…

Вернее, была: жутко заграничная кассета, подаренная на день рождения братом и его родителями, Maxell чуть ли не хромовый, но все вокруг говорили, что ставить её в Легенду нельзя: дескать, испортится. И я не ставил. Боялся. На той кассете был Сержант Пеппер биттловский.

И вот я еду в пионерский лагерь. Тащу с собой Легенду, благо она была компактная. К ней брусок блока питания, никаких батареек, они тогда были жутко дефицитным товаром, да и денег стоили немалых.

В поезде вожатые объявили, что надо выбрать председателя совета отряда, и все немедленно показали пальцем на меня. Я носил очки, казался самым умным (как мне казалось), так что почти в каждую мою поездку в лагерь я становился функционером.

Самое прекрасное в этой должности было то, что ты начинал изображать из себя занятого делового человека, который легко может не валяться со всеми на мучительном дневном тихом часе, а заниматься гораздо более важными делами, связанными с фотокружками или организациями конкурсов.

В действительности же я мчал к радисту лагеря, у которого в каморке стоял советский катушечный магнитофон Нота. Радист приносил из дома ленты с разной музыкой, и вот как раз у него я услышал Ram. И остолбенел. Так это было прекрасно. Радист разрешил переписать этот альбом, мы долго соединяли наши магнитофоны какими-то неисправными кабелями, вставляли бумажный катышек в пустое окошко защиты от перезаписи, но чудо произошло: на кассете, где раньше пела Донна Саммер, поселился Маккартни.

После этого я капитально забил на свои обязанности по организации каких-то кружков, конкурсов и смотров, но продолжал с обкомовскими понтами свинчивать «по делам».

В какой-то момент обнаружил, что со мной часто ходит Вова. И тоже, как и я, жадно вслушивается в звуки, доносящиеся из Легенды. У двери в вожатскую на дверном косяке висела розетка, которую никто не использовал. В неё мы подключали Легенду и слушали запоем чудесную пластинку.

Такие дела.

* * *

– Она что, по-английски говорит?

Пассажир лет семидесяти настороженно ткнул пальцем в сторону телефона, из которого женский голос произнёс про «спид лимит»: у меня настроен окрик навигатора, если еду с превышением свыше 20 км/час, а впереди камера.

– Да, по-английски. Меню английское в телефоне, вот она и гуторит…

– А меню почему английское?

– Мне нравится так… Вернее, мне не нравится меню на русском. Почему-то.

– В старые добрые времена вас бы… Проверили. Чего это у него вдруг… на языке вероятного противника…

Я обернулся к суровому лицу седока.

– Вы сварщик?

Тот вздохнул в ответ.

– Видите, вы и терминологией владеете… Откуда, спрашивается? – потом, помолчав, добавил: – Да, я сварщик. В прошлом.

Сварщики – сотрудники СВР. Службы внешней разведки.

– Что ж вы потенциальному иностранному коллеге раскрываетесь так молниеносно? Сказали бы – директор обувного…

– Да я на пенсии давно, какой с меня спрос? Вот вы не из конторы, я уверен. И не таксист. Сто процентов.

– Я фотограф.

– Понятно… – сказал пассажир усталым голосом, будто бы допрос подозреваемого заходит в тупик и надо переходить к плану Б (доставать электрошок и резиновую дубинку) – Так и занесем в протокол: фотограф.

* * *

– Я вот тоже блог веду в ютюбе. У вас сколько сабскрайберов?

Мы стояли на чудовищно долгом красном светофоре и я полез проверить почту, а молодая пассажирка увидела письма от ютюба с уведомлениями о новых подписчиках.

– Около тысячи… – ответил я почти виноватым тоном: по меркам ютюба это очень немного.

– Ну, приехали. У таксиста тысяча. А у меня уже пятьсот.