Капитан даже не замечает, как его глаза закрываются. Он долго падает в пустоту, и мумия устремляется вслед за ним.

Размыкаются веки. Тяжесть в голове и ломота в теле столь сильны, что появляется чувство, будто капитан проспал несколько суток. Хромов сползает с пыльной постели, пытается себя отряхнуть. Потревоженная пыль разлетается по комнате, попадает капитану в рот и нос, он начинает яростно кашлять, как туберкулёзник с последней стадией болезни. Откашлявшись, Хромов бросается к окну и яростно трёт его рукавом рубашки. Грязь отваливается от стекла, будто волосы конченого сифилитика. Но после этой процедуры светлее не становится. За окном темнота. Борис не может понять, как такое может происходить. Либо он спал всего час, максимум два, либо проспал целые сутки, и сейчас опять ночь.

Хромов смотрит на дисплей смартфона и видит, что сейчас полдень.

Сигнал сотовой связи отсутствует.

Стажёр выходит из ванной комнаты, капитан оборачивается и первым делом спрашивает его:

– Который час?

– Начало первого, – отвечает Роман, глядя на часы. – Но на улице темно как в двенадцать ночи.

– Может, часы сломались?

– Это исключено, товарищ капитан, – стажёр ещё раз смотрит на хронограф. – У меня и биологические часы хорошо работают. Не сплю я дольше восьми часов. Армейская привычка.

– В твоём возрасте у меня так же было, – Хромов надевает куртку, чувствует лёгкую боль на левом боку и понимает, что всю ночь проспал с кобурой, и пистолет давил в рёбра. – Ладно, идём.

Они выходят из номера и спускаются на первый этаж. Дьявольская старуха куда-то исчезла, но оно и к лучшему, не придётся нюхать её вонь. Полицейские проходят по коридору и оказываются на улице. Хромов не ошибается, на улице действительно темно как ночью. Капитан закуривает и осматривает небо. Он видит солнце, полностью закрытое луной. Это невозможно! У Бориса начинает кружиться голова, словно мозжечок пустился в пляс на своей тоненькой ножке. Капитан опирается о стену. Глубоко и часто дышит.

– Борис Николаевич, – стажёр подхватывает наставника под руку, – вам плохо?

– Нормально всё, – отвечает капитан и выпрямляется, одёргивая руку. Он понимает, что это скачет артериальное давление, и дорожка амфетамина исправила бы это физическое недомогание.

Через пару мгновений ему становится легче, но затмение никуда не делось. Что это за чертовщина?

Он замечает несколько человек, бредущих по тротуару. Борис окликает одного, но тот никак не реагирует. Хромов кричит ещё раз. Человек даже не обернулся. Капитан кивает стажёру, и они бегут за силуэтом, который то ли не слышит их, то ли не хочет общаться с чужаками.

В тот момент, когда они нагоняют удаляющегося человека, капитан хватает его за плечо. Человек вздрагивает и резко оборачивается. Молчит. Им оказался мужчина, в рваной одежде, будто бездомный. От него несёт трупной вонью.

– Простите, – обращается к человеку капитан, – мы из полиции.

Бродяга смотрит в глаза Хромову, и Борис видит, что человек словно полупрозрачный, но ведь в темноте чего только не покажется.

– Подскажите, где городской архив? – капитан хочет вынуть удостоверение, чтобы разговорить мужика, но понимает, что это не поможет.

Бродяга ничего не отвечает, разворачивается и идёт дальше своей дорогой. Медленно. Шоркая по асфальту. Опер и стажёр молчат, и только звук шаркающих шагов наполняет этот посёлок.

– Борис Николаевич, а зачем вам городской архив? – интересуется стажёр.

– Это не твоё дело, – резко отвечает капитан и вышвыривает докуренную сигарету, но тут же прикуривает следующую. – Ты иди к Кравцову. Займись расследованием, а я чуть позже подойду. Всё мне расскажешь.

Стажёр молча кивает и направляется по улице в сторону отдела. Через пару секунд его силуэт растворяется в темноте.

Затягиваясь табаком, Хромов осматривается вокруг и с ужасом понимает, что он один в тёмном пустом посёлке. Появляется чувство, будто он находится в своём собственном сне, и сейчас из-за угла выбежит мумия. Он почти уверен, что сон являлся предзнаменованием того, что капитан должен предотвратить насилие над ребёнком. Словно вещий сон. И он это сделал! Но почему сон продолжает яростно его преследовать? Теперь даже в реальности кажется, что он во сне.

«Ущипните меня, если я сплю».

Капитан поднимает голову и смотрит на чёрный диск. Как такое возможно? Солнечное затмение длится не более восьми минут, но он на ногах уже минимум полчаса, а солнце так и не освободилось от объятий луны. Борис невольно представляет, как он сейчас выглядит: один, на тёмной улице, небритый, с опухшим лицом. В большом городе он был бы объектом номер один для патрульных машин полицейских.

Двигаясь по улице Ленина, Хромов осматривается, пытается понять, где же в этом посёлке может находиться городской архив. И есть ли он тут вообще? Пока он ходит по городку в поисках архива, сам не замечает, как оказывается у здания железнодорожного вокзала. Теперь он может прочитать текст над входом, и это его пугает. Если капитан может читать, значит, он не во сне. И всё вокруг происходящее – самая что ни на есть настоящая реальность. «ОЗЁРНЫЙ» – вот что красуется над входом.

Борис зачем-то поднимается по ступеням и толкает двойные двери. Чувство, будто он заходит в заброшенный дом. В дверях выбиты стёкла, и сейчас они валяются на бетонном полу, потрескивая под ногами. Петли скрипят, будто песнь мартовского кота, а пол покрыт мусором. Несмотря на грязь и разгром, в зале ожидания сидят люди, но все они какие-то странные. Будто статуи. Их совсем немного. Сидят неподвижно, молча. И даже когда Хромов нарушает мертвецкую тишину своим появлением, ни один посетитель не поднимает головы. Никто не смотрит на полицейского. Борис, сам не зная зачем, проходит внутрь вокзала, в темноте спотыкается о какой-то мусор, но добирается до скамейки и плюхается на неё.

Зачем он сюда припёрся? Кто или что его сюда привело?

Закуривая сигарету прямо в зале ожидания, капитан надеется, что сейчас подбегут служащие вокзала, полиция, ну или хотя бы люди, присутствующие тут, сделают ему замечание. Возможно тогда он почувствует, что посёлок живой. Но не происходит ровным счётом ни-че-го. Даже если Хромов достанет член и начнёт ссать по углам, да чего уж там – прямо на людей, то всё равно на него никто даже не взглянет. Он в этом уверен.

Справа от капитана на длинной скамейке сидит бледный дед, укутанный в какую-то продранную шубу и облезлую шапку-ушанку. Тюки с вещами свалены в кучу у его ног и больше похожи на кучку мусора. Сам дед пялится в одну точку, и кажется, что он не дышит. Хромов поднимается и пересаживается ближе к старику. Задевает ногой бутылку, она катится в сторону с характерным звуком, но никто из присутствующих даже головы не повернул на дребезжание. Капитана это уже не удивляет.

– Здравствуйте, – громко произносит полицейский, и, о чудо, дед медленно поворачивает голову. – Меня зовут Борис.