– Так, Сергей, давайте сначала я расскажу цель нашего прибытия, затем вы расскажете, кого и зачем ждёте. Потому что тут что-то не складывается.

– Не знаю, что не складывается у вас, но у меня всё сложилось. Я жду сыщиков из Санкт-Петербурга, и вот вы здесь. Но, будь по-вашему. Я слушаю.

Борис затягивается и смотрит на Романа, но тот лишь пожимает плечами. На его лице отображается недопонимание и растерянность. Хромов уверен, что он сейчас выглядит точно так же, растерянно. У него и так паршивое настроение, всё тело ломает, а этот чёртов лейтенант несёт откровенную ерунду. Ладно, надо собраться с силами и спокойно с ним поговорить и всё выяснить.

– Я и мой коллега расследуем убийство, произошедшее в Петербурге. Убийство не совсем обычное. Ритуальное. Или инсценировка ритуального убийства. Мы это выясняем, – Борис немного размышляет и бросает окурок вниз, втаптывает его в бетонный пол, покрытый пылью, и не замечает, как достаёт следующую сигарету. – База МВД показала нам, что пятнадцать лет назад в вашем посёлке произошло идентичное преступление. И мы приехали, чтобы ознакомиться с материалами этого дела. Возможно, они нам помогут в раскрытии нашего преступления.

Лейтенант чешет затылок и смотрит на Бориса, затем на Романа.

– Вы, стало быть, меня разыгрываете, – он замолкает и чего-то ждёт, скрестив руки на груди, но капитан со стажёром молчат. – Мне тридцать восемь лет, восемнадцать из которых я служу в полиции Озёрного, и могу вас заверить, что подобных преступлений тут никогда не происходило. Ну, по крайней мере, пока я тут работаю. Так что выходит, что ваша база обманула вас.

«Не ваша, а наша, придурок», – думает Борис.

– Вы, Сергей, что-то путаете, – Хромов говорит медленно, пытается переварить информацию, полученную от лейтенанта. – База не может ошибаться. Боюсь, что ошибаетесь вы.

Кравцов молча встаёт и подходит к картотечным шкафам. Капитан удивляется тому, как Сергей двигается по тёмному помещению так уверенно. Хотя за восемнадцать лет службы это помещение можно выучить наизусть и разгуливать по нему с закрытыми глазами. Лейтенант некоторое время рассматривает шкафчики, а затем открывает один из них.

– Товарищи сыщики, подойдите, – просит лейтенант, и полицейские, аккуратно пробираясь по тёмной комнате, подходят к нему. – Вот, поглядите, две тысячи третий год. Было всего два преступления.

Он вынимает тощую одинокую папку из шкафчика и раскрывает её.

– Вот. Первое – это домашняя бытовуха. Муж жену поколачивает, у нас это обычное дело, – лейтенант улыбается, демонстрируя плохие зубы. – А второе – кража в гастрономе. Украли пятьдесят кило говядины. На этом всё.

– А другие года? Две тысячи второй, первый, четвёртый? – Хромов цепляется хоть за что-то.

Минут пять Кравцов ковыряется в шкафчиках, но его поиски не дают результатов. Никакого убийства не было. А главный вопрос – кто всё-таки ошибается: база или товарищ лейтенант? Все трое возвращаются за пыльный стол.

– Итак, товарищи сыщики, если мы закончили с вашим убийством, то теперь разрешите вам рассказать, зачем же я вас вызвал.

Ни капитан, ни стажёр не отвечают. Хромов вообще пропускает фразу лейтенанта мимо ушей, он думает о происходящем и ничего не понимает.

– Коли вы не против, то я начну, – продолжает Сергей. – Так вот, две недели назад у нас тут произошло изнасилование. Ребёнка. А именно десятилетнего мальчика.

– Ого, серьёзное преступление, а мальчик жив? – интересуется стажёр, ибо Хромов молчит и думает о своём.

– Да, жив.

– Он назвал приметы насильника? – видимо, Роман решает взять импровизированный допрос в свои руки.

– Да, назвал, – лейтенант откидывается на спинку стула. – Именно это меня и озадачило. Мальчик уверяет, что это сделала мумия.

В этот момент Хромов словно просыпается от глубокого сна.

– Вы сказали мумия? – он уставился на Кравцова. – С этого момента подробнее. Как можно подробнее.

– Да, именно мумия! – восклицает лейтенант. – Конечно, я понимаю, что это был человек, возможно, замотанный бинтами или тряпкой, дабы скрыть лицо. Но мальчик уверяет, что это мумия.

Капитан пытается осознать всё услышанное, но ему это не удаётся. Это просто нереально. Ему всю жизнь снится сон, как эта самая «мумия» гонится за мальчиком, а теперь его сон оказывается реальным преступлением. Хотя есть вероятность, что сон – не более чем простое совпадение. Но сильнее всего его ставит в тупик тот факт, что он уроженец посёлка Озёрный, а сам даже этого не помнит. Что за хрень происходит?

«Ущипните меня, если я сплю».

– Расскажите мне всё, что у вас есть по этому делу.

– А нет ничего, – лейтенант разводит руки в стороны. – Только противоречивые показания мальчика.

– Выкладывайте. Подробнее.

– Две недели назад было солнечное затмение. Это когда…

– Я знаю, что такое солнечное затмение, – резко говорит Хромов. Он чувствует, как все волосы на его теле встают дыбом от страха. Даже на мошонке волосики начинают шевелиться. – Давайте дальше.

– Днём родители отпустили мальчика посмотреть солнечное затмение на заброшенную водонапорную башню, что за вокзалом, – Сергей потирает лицо, понятно, что это преступление самое важное и серьёзное за всё время его службы. – Ребёнок говорит, что мумия преследовала его почти от самого дома. Он пытался убежать, но не смог. Недалеко от башни это и произошло.

– И чем же показания мальчика противоречивые?

– А тем, что ни один человек не подтвердил это, – Кравцов хлопает в ладоши, капитан вздрагивает. – Понимаете? Я прошёл весь путь ребёнка. От квартиры до места преступления. Зашёл в несколько магазинов на этом пути, поспрошал у продавщиц. Никто, понимаете, никто в тот день и в то время не видел мальчика! А городишко у нас маленький, тут все друг друга знают, и если бы мальчик просил о помощи, то его бы услышали. А он кричал. Помогли бы… Будто брешет он.

– То есть свидетелей у вас нет?

– Нет. Никого. Хотя на башню много людей пошли смотреть затмение. Подростки, родители с детьми. Но никто ничего не видел.

– Вы их всех опросили?

– Да, конечно, в первый же день, – лейтенант смотрит на капитана так, будто тот задаёт наиглупейшие вопросы.

– Понятно, – произносит Хромов и задумывается.

– Что вам понятно? – спрашивает Кравцов.

– В том-то и дело, что ничего не понятно, – капитан говорит это словно самому себе, у него не укладывается в голове, как он мог забыть, что родился тут, в этом посёлке. – А зачем вызывали коллег из Петербурга?

– Как зачем? – недоумевает лейтенант. – Это вопиющее преступление в нашем тихом посёлке. Я с таким и не сталкивался никогда. Кражи да побои – вот постоянные преступления в нашем городишке, – Кравцов замолкает, затем добавляет уже тише: – Да, если честно, я даже не знаю, что делать дальше.