Это была последняя капля. Гена выпрыгнул из своего квадрата, подлетел к Лёше и влепил ему затрещину.

Лёшка не ожидал, на секунду растерялся, а потом заорал:

— Ты, козел! Если ты меня… еще раз… хоть пальцем тронешь…

— Да? И что будет? — спросил Генка с насмешкой.

— Что будет? А вот узнаешь, что будет! — Лёшка бросил лопату, и с перекошенным от злости лицом, пошел в конец раскопа.

Тут Геныч сообразил, что Лёша хочет сделать.

— Лёх, ты это… Ты чего задумал? Не надо… Послушай…

— Ах, не надо? Испугался? А я все равно расскажу, понял! Убери руки! — Геныч пытался его остановить, но все было бесполезно.

Алиска в задумчивости снимала второй слой. Лёша подбежал к ней и выпалил:

— А ты знаешь, что никаких духов на самом деле нет? — Алиса застыла и посмотрела на Лёшу. Чего это он такой взбудораженный?

— Это Удав с Генычем вас тогда на кургане напугали! — Лёша сказал эту фразу прямо — таки с торжеством, и смотрел на Алиску, ожидая реакции.

— Очень смешно, — сказала та. Ее насторожил Лёшкин взгляд.

— Это правда.

И тут у Алиски перевернулось всё внутри. Ей даже показалось, что она знала всё с самого начала, но не хотела верить. Ведь тогда, получается, и сам Лёшка, и Сеня — соучастники. Они разыграли их, а потом поддерживали веру в духов? Генка, в котором она совсем недавно нашла друга… Сеня…

Алиске вдруг плохо. Ноги подкосились, она села на землю. Из глаз текли слезы. Она не хотела плакать. Она бы лучше спряталась сейчас ото всех. Но Лёша все еще стоял перед ней, и вид у него был злорадный.

— Уйди, Лёша… — сказала она.

К ней подошел Гена и попытался обнять.

— Алис, я все объясню…

Она сбросила его руку со своего плеча.

— Не надо. Я думала… Ты мне друг… — она побежала в сторону лагеря.

Лёша вернулся к работе. Остальные ребята на раскопе стали спрашивать, что случилось. Сажина не задавала вопросов. Она знала, что случилось. И была счастлива.

Ирина Алексеевна тоже все поняла, и, закончив план, пошла к Алисе в палатку.

***

В обед начался дождь. Все разбежались по своим палаткам.

Алиса все еще была грустная. Она вспоминала разговор с Ириной Алексеевной. «Все же, она — удивительная», думала девушка. «Говорила со мной, как со взрослой». Ирина убеждала простить мальчишек, ведь те думали, что это безобидная шутка. А потом побоялись признаться, боялись что «вы их разлюбите». Да, так она и сказала. И Алиса умом понимала, что никто не хотел им с Любкой сделать плохо. Ее больше всего расстраивало, что Геныч ничего ей не сказал тогда, ночью. И еще она чувствовала себя полной дурой, потому что искренне поверила в духов. И тут уже, парни вроде бы, были ни при чем. Злилась она больше на себя. Но ведь они заварили всю эту кашу…

В голове Алисы был сумбур. Она рассказала все Любке, когда они пришли в палатку после обеда. Хорошо, что Люба сидела, а так бы грохнулась от неожиданности. Она стала возмущаться, хотела тут же побежать, чтобы учинить расправу, но высунувшись на улицу, и увидев, какой там ливень, передумала. Она считала Олега главным виновником. А на Лёшу злилась из — за того, как он измывался над ними на кургане на следующий день. Этого она ему никогда не простит!

Когда эмоции улеглись, девчонки задумались над тем, что не всё здесь сходится. Во — первых, что было с Генычем той ночью? Да, он был на кургане с Удавом, но потом что — то произошло… Алиса рассказала Любке про белую тень между палаток. Если кто — то разыгрывал их в ту ночь, то это был не Геныч. Как — то не верилось, что это стал бы делать Олег. Да и по габаритам он не подходил. И уж совсем смешно приписывать Сеньке.

Девчонки сами не заметили, как помирились. И Алиса рассказала подруге про амулет, свой сон и сны Геныча. Они тут же забыли про духов, и стали обсуждать, странным образом совпадающие, детали их снов. Получалось, что они — разные части одной истории. Геныч видел себя охотником, убившим волка. Люба пыталась спасти волчат. Алиса готовила лечебную мазь для ребенка, и понесла ее в дом охотника.

Не было сомнений, что амулет обладал какой — то необъяснимой способностью переносить в прошлое. Причем, действие происходило на том же самом месте, где стоял сейчас их лагерь и раскоп. Конечно, тут кое — что изменилось за две с половиной тысячи лет. Река с тех пор измельчала и поменяла русло, но, в целом, это была та же степь, с бурной растительностью и точно таким небом.

Чтобы разгадать тайну этого золотого предмета, необходимо его сначала найти. И вот здесь девчонки зашли в тупик. Глупо было бы спрашивать у каждого, не находил ли он золотой амулет. Это вызвало бы кучу вопросов, в том числе и по поводу того, почему он сразу не перешел в народное достояние и откуда взялся. А ответов девчонки сами не знали.

***

Сильный дождь барабанил по палаткам и тентам. Капли с грохотом разбивались о пустые эмалированные ведра. Шум ливня напоминал глухой рев. И сквозь него, Ирине показалось, что кто — то ее зовет. У палатки стояла Анька, укрывшись куском полиэтиленовой пленки.

— Ирина Алексеевна, можно у вас перекись взять?

— Проходи в предбанник. Конечно, можно. А что случилось? — ответила руководительница.

Сажина молча показала свои пальцы с обгрызенными ногтями.

— Ого, — сказал Ирина и скрылась в палатке.

Анька сидела с видом ангела, спустившегося с небес. Ее брови были приподняты, отчего лицо стало казаться глуповатым, но более миловидным.

— Давай я тебе и зеленкой намажу, — предложила Ирина. Анька покорно кивнула головой.

— Ирина Алексеевна, — начала Анька. — А можно сегодня ночью пойти купаться? Говорят, ночью вода такая теплая…

— Не можно, — ответила та.

— Да? Я не знала… — Сажина вскинула брови еще выше. — Ребята вот ходили…

— Какие еще ребята? — Ирина нахмурилась.

— Да почти все… Ну, насчет, Брёмы и Стаса не уверена. И Ксюшка не ходила, она воды боится. А остальные все.

— Хм…Вот как?

— Ой, а я думала, вы знаете, — сказала Анька, все с тем же невинным лицом. — Ну нельзя, так нельзя! — Она поблагодарила Ирину Алексеевну, и ушла.

Ирина была расстроена. Час назад она успокаивала Алиску, так девчонка расстроилась из-за дурацкого розыгрыша. Да и она, Ирина, хороша. Пустила все на самотек, решила не вмешиваться. Теперь еще эта новость. Ее задело, что она