Оказавшись в доме Богарта, Джессика первое время радовалась возможности не делать вообще ничего. Вставать, когда душа пожелает, или вовсе лежать в кровати весь день.

Однако теперь, когда рядом находилась Бетси, всякое подобие сладкой неги её покинуло, и её стало мучить безделье.

Она надеялась вечером поймать Курта и вытащить куда-нибудь – всё равно куда, хоть на яхту, хоть в ресторан. Главное, чтобы Бетси в этом месте побывать ещё не успела. Джессика не знала, что будет делать потом. Она всё ещё не представляла, как сможет рассказать Курту о том, зачем его соблазнила. Но Джессика чувствовала, что должна как-то предупредить любовника – и что никому, кроме Богарта, в этом доме она доверять не может.

Когда дверь на нижнем этаже хлопнула, Джессика бросила книгу, которую пыталась читать, и кинулась навстречу – но замерла, уже на полпути поняв, что опоздала. Из холла слышались негромкие голоса.

– Я считаю, что это связано с последними неприятностями, Курт.

– Говард, ты перегибаешь палку. И можешь ты оставить меня в покое, хотя бы когда я возвращаюсь домой? Я и без того устал.

– Если бы ты смотрел на проблему комплексно, то тебе было бы проще её решить. Очевидно, что Тортон настолько уверен в себе не без причин.

– Тортон уверен в себе, – оборвал его Богарт, – потому что у него за спиной вся аристократия Кармалота. Вот и всё.

Говард прицокнул языком.

– Да ты не хуже меня знаешь, что вся эта шайка снобов – ничто. Реальные источники власти находятся вовсе не у них.

– Правда? А у кого?

Говард промолчал, и Курт продолжил:

– Они в состоянии серьёзно нам помешать, Говард. И думать сейчас нужно о них, а не о том, с кем я сплю. Уверен, у Тортона на уме что-то ещё кроме пустой болтовни. Я боюсь, как бы он не переманил на свою сторону Лестера… – говоря последние слова, Курт уже начал подниматься по лестнице на второй этаж и замолк, на полпути увидев Джессику, стоящую на верхней ступеньке.

– Я скучала… – тихо сказала та, понимая, как неуместны при Говарде эти слова. И всё же это была правда, и Джессика не собиралась её скрывать.

Богарт несколько секунд молчал, очевидно размышляя, что Джессика могла услышать.

– Привет, – мрачно сказал он. Подошёл к Джессике, притянул её к себе и поцеловал, но поцелуй вышел сухим, как будто сам Курт его вовсе не желал.

– Курт, я надеялась, мы сходим сегодня куда-нибудь. Я… – она хотела сказать, что устала сидеть в четырёх стенах, но замолкла, поймав утомленный взгляд.

– Я устал, Джессика, – закончил за неё Курт. – Прости, но, может быть, отложим романтику на другой раз?

– Ты хочешь побыть один?

Богарт, казалось, колебался.

– Нет, – наконец сказал он, – я только приму душ и зайду к тебе.

Курт ещё раз поцеловал Джессику, уже несколько теплее.

– Я люблю тебя, – прошептал он так, чтобы не услышал Говард.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала Джессика в ответ и погладила его по щеке. – Иди.

Они расцепили объятья. Курт пошёл наверх, а Джессика, игнорируя пристальный взгляд Говарда, стала спускаться на первый этаж.

– Я попрошу приготовить ужин, – только и сказала она через плечо.

Кажется, Говард хотел бросить что-то ей вслед – но промолчал.

*Ри – обращение к королю в кельтских мифах

Курт протяжно застонал. Джессика ощутила, как зубы любовника впиваются ей в шею в ответ, и напряжение взорвалось волной наслаждения внутри.

Курту было всё равно, где. Рассудительный и взвешенный в обычной жизни, когда дело доходило до секса, он знал только одно слово – «хочу». Но Джессика так же хотела его, а если и нет, то Курт умел распалить её в мгновение ока. Секс был грубым и болезненным, таким, что бомбы взрывались в голове. А потом любовники всегда лежали, слушая как бьётся сердце друг друга, поглаживая свежие царапины и иногда целуя укушенные места.

– Почему тебе так нравится меня кусать? – спросил Курт в унисон мыслям Джессики.

Та попыталась извернуться и заглянуть ему в глаза, но быстро оставила эту затею и снова обмякла.

– Мне кажется, ты не захочешь этого знать, – сказала она.

– Я всё-таки хочу, – Курт скатился с неё и прислонился спиной к дивану, а Джессика испустила разочарованный вздох. После яростной атаки Курта она всегда чувствовала себя невозможно пустой.

– Если я скажу, то ты ответишь на мой вопрос?

– Да, на любой, – Курт притянул её к себе, укладывая на грудь, и поцеловал в висок.

Джессика на мгновение закусила губу. Ей нужно было время, чтобы решиться.

– Я на тебя злюсь, – сказала она наконец.

– За что? – в голосе Курта не было ни удивления, ни кокетства, и рука его продолжала поглаживать Джессику по плечу.

– За то, что ты не нашёл меня раньше. За то, что прожил без меня половину жизни. За то, что я прожила свою жизнь без тебя и стала тем, кем стала. Я хочу, чтобы время повернулось вспять, и мы встретились десять лет назад. Когда у меня ещё было время, которое я могла тебе дать. Когда между нами ещё не лежало… ничего.

– Не уверен, что ты заметила бы меня, – сказал Курт негромко. Джессика подняла на него взгляд, но Богарт смотрел в окно.

– Не представляю, как бы я смогла тебя не заметить.

– Я был не самым хорошим человеком.

– Мне всё равно. Главное, что это был ты, – Джессика снова зарылась носом ему в плечо, и оба надолго замолкли.

– О чём ты хотела спросить? – первым возобновил разговор Курт.

Джессика снова колебалась, хотя вопрос этот и мучал её уже не первый день.

– Давай, Джессика. Я не хочу, чтобы у нас были друг от друга тайны.

Джессика вздрогнула и на мгновение заледенела, но тут же взяла себя в руки и заставила сосредоточиться на разговоре.

– Ты как-то сказал, что можешь в сексе перейти грань.

– Да, я так сказал.

– А я видела, как порой перед оргазмом у тебя загораются глаза…

– Заметила… – протянул Курт и замолчал.

– Курт? – Джессика приподнялась и заглянула ему в лицо.

Курт нехотя выпустил её из рук и поднялся.

– Ты обещал мне ответ! – напомнила Джессика, всё ещё сидя на полу.

Курт неторопливо натянул бельё и брюки. Накинул на плечи измятую рубашку и сел на диван. Джессике вставать было лень. Она просто пристроилась к его ноге, положив руки Курту на колено, а голову – поверх рук.

– Ты знаешь, что представляют из себя драконы? – спросил наконец Богарт.