Так не бывает. Таких предложений не делают просто так, дажеесли ты зять… своего тестя. Конечно, тесть — это немало, но тут есть что-тоеще, это точно.

Что же?

И Андрею вдруг стало страшно. Так страшно ему было толькораз в жизни на катке. Его били одноклассники, и в какой-то момент он понял, чтоони забьют его насмерть. На счастье, пришел пьяный сторож с берданкой иразогнал их, но ужас, разлившийся в животе, собачий, нутряной страх,заполнивший все его существо, и обреченность, невозможность ничего изменить —ему с ними не справиться, остается лишь покорно ждать смерти — он запомнил домельчайших оттенков. На всю жизнь. Ему никогда не отделаться от страшного воспоминания…Ни-когда…

— Ладно, Андрей, — сказал Илья Цветков, мешая в чашке сахар.— Скажем так: Вешнепольский пропал в очень подходящий момент. Ну, так совпало,понимаешь? Когда-нибудь он, конечно, найдется. Вешнепольский — не иголка встоге сена и даже не собственный корреспондент НТВ. Он — фигура, а все фигурырано или поздно возвращаются на свои места. Н-да…

Андрей затравленно смотрел на Цветкова, и ему казалось, чтосейчас его будут убивать, как тогда на катке. Он чувствовал: Цветков произнесетеще две фразы, и деваться ему, Андрею Победоносцеву, будет некуда. Он влип —так, со всего маху, влипает в варенье жадная глупая оса, желающая в одинприсест наесться сладкого на всю жизнь. Она наедается, конечно. Но оставшаясяжизнь ее становится смехотворно короткой…

— Ты меня слушаешь? — спросил Цветков. — Ну так, значит. Всвоем первом эфире, сразу после Нового года, ты расскажешь зрителям, что мырешили продолжить дело принципиального и честного журналиста ИванаВешнепольского. И потому начинаем новую программу. В этой программе мы будемтак же объективно и глубоко, как Ваня, рассказывать, образно говоря, о «делахнаших скорбных». А для начала мы покажем фильм, который Иван сделал наканунесвоего исчезновения и за который, мы уверены, он и поплатился. Понимаешь?

— Пока да, — согласился Андрей, неотрывно, словнозагипнотизированный, глядя на ложку, которой Цветков зачем-то продолжал крутитьв чашке.

— Потом ты поклянешься довести до победного концарасследование об исчезновении Ивана. Вот, собственно, и все. Дальше будешьпросто время от времени клясться в любви к нему или что-то в этом роде…

Андрей Победоносцев, талантливый журналист и восходящаязвезда первого канала, ничего не понял.

— Ну и что? — спросил он осторожно. — Для чего это все?

Цветков швырнул ложку и воззрился на Победоносцева.

— Ты что, ни х… не понял, что ли? — как-то даже веселоспросил он. — А? — Это было обидно.

— Да все я понял, — злясь и от злости обретая уверенность всебе, отрубил Андрей. — А можно посмотреть этот фильм, который Вешнепольскийснимал?

Цветков довольно долго разглядывал Андрея, и невозможно былопонять, что он хотел высмотреть на его лице. Андрей даже взмок немного под этимвзглядом.

— Этого фильма нет и никогда не было, Андрюша, — сказалЦветков ласково. — Ты его сделаешь и поставишь в эфир. Ну? Понял, что ли?

Вешнепольского убрали, чтобы его именем подготовитьнебольшой общенациональный скандал. Результатом его должна была стать громкаяотставка очень популярного в народе вице-премьера по делам национальностей. Ауж дальше, после отставки, либо «Матросская тишина», либо место посла в теплойстране с берущим за душу названием «Тринидад и Тобаго». В «верхах» ещеокончательно не решили.

Очевидно, Вешнепольский отказался копать под вице-премьера,молодого энергичного мужика, с которым, по слухам, дружил, а может, ему и непредлагали. Вице-премьер, активно занимавшийся миротворчеством, с разгону почтичто затушил тлеющий в течение многих лет военный пожар. И просчитался.

Окончание войны вовсе не входило в планы экспортеров иимпортеров оружия и марихуаны.

Все войны в истории человечества — может, за исключениемтех, что велись за теплую и сухую пещеру, — приносили баснословные доходы тем,кто умел на них зарабатывать. В разные эпохи они велись под разными лозунгами —то крест, необходимый, чтобы обратить неверных в истинную Христову веру, тоизгнание самозванцев, то чистота арийской расы… Война, пожалуй, самый доходныйбизнес, куда там наркотикам и нефти…

Резвый вице-премьер, искренне считавший, что войну можно инужно остановить, встал кому-то поперек горла. Еще одно усилие — и процесс былобы не остановить. «Процесс пошел», как говаривал самый первый президент однойшестой части суши. Поэтому следовало быстро и ловко подготовить общественноемнение к отставке вице-премьера, а уж дальше — перечисленные выше варианты. Поусмотрению «верхов». Вешнепольскому доверяло процентов семьдесят россиян.Вице-премьера он наверняка не стал бы топить, а, наоборот, бросился бы спасать,и неизвестно, что бы из этого вышло.

Вешнепольского убрали, компромат на вице-премьераприготовили, выбрали время и человека, который всю эту чернуху бухнет в эфир.

За утопление вице-премьера в эфире полагались такие деньги,какие Андрею Победоносцеву не могли и присниться. Деньги переводились прямикомна счет в швейцарском банке. Все солидно, как у больших.

— Ну теперь-то понял? — спросил Цветков со страдающей миной.Называть вещи своими именами ему было непривычно и неприятно. «Господи,навязали на мою голову еще и этого козла, — тоскливо думал продюсеробщественно-политического вещания. — Цацкайся теперь с ним, разобъясняйочевидное, бери грех на душу…»

Бледный до зелени Андрей Победоносцев раздражал Цветкова.

«Думал небось, деньги тут просто так на всех сыплются, —распаляя себя, молча скрежетал продюсер. — Думал, к Вике в кроватку прыгнул, ивсе дела. Нет, дорогой, давай поработай продажной шлюхой, которую за деньгивсякий купить может, ты же не Ванька Вешнепольский, ты же хлипкая, скользкаягусеница. Вон потный весь. Наверное, в сортир захотелось».

— Андрей, я понимаю, конечно, что все это для тебянесколько… неожиданно, — продолжал Цветков сердечно. — Но такова жизнь и таковмир, в котором мы живем. А ты теперь человек свой, доверенный. И поверь мне,старому и опытному волку, это немало. Со всеми подряд я, естественно, такиевопросы не обсуждаю. Материалы, из которых ты слепишь фильм про вице-премьера,я тебе поближе к делу покажу. Сейчас у меня их просто нет, — зачем-то соврал он— все давно было готово. — Нужно только сделать так, чтобы народ поверил, чтоэто действительно фильм Вешнепольского. Ну, текст там, и все такое. Кто-нибудьиз твоих гавриков напишет?

— Надо подумать, — постепенно выходя из транса, сказалАндрей. — Надо подумать хорошенько…

— Ну, подумай, подумай, — разрешил Цветков, испытывая жгучеежелание швырнуть в своего собеседника чашкой с остывшим кофе. — Созвонимсятогда…