– Ты всегда был умным, – на всякий случай похвалила Козетта.

Андреас подмигнул Ларе снизу:

– Вот отчего ты так любишь кошек, Лара. Оттого, что сама в душе кошка.

– Ненавижу тебя, – прошипела та.

– Что? Не понимаю.

– Не-на-ви-жу!

– Ну так и быть, не хочешь спускаться – не беда, я сам за тобой полезу.

– А что так скучно? – не скрывала разочарования Козетта. – Неужто ничего не наколдуешь?

– Она слишком высоко забралась. С такого расстояния её не заколдовать. – Андреас поставил ногу на нижнюю ветку.

Лара посмотрела наверх. Она бы забралась повыше, но удержат ли её тонкие качающиеся ветки? Андреас тем временем довольно бодро лез по дереву – без сомнения, сказывался шестилетний опыт кошачьей жизни.

«Ему достаточно приблизиться ко мне на семь локтей, и можно насылать на меня какое угодно заклятие», – запаниковала Лара.

От безысходности она покинула свою ветку и перелезла на ствол. Тот с каждой секундой становился всё тоньше и опасно покачивался…

– Лара, замри! – прогудело сверху.

Лара замерла скорее от растерянности, чем из-за послушания. Ветер над ней зашумел, но ритмичного хлопанья не заглушил. Она прижала уши к голове, и в тот же миг цепкие когти схватили её за шкирку и выдернули из кроны дерева прямо в небо. Земля под Ларой провалилась, а с ней и бледное запрокинутое лицо Андреаса.

– Что ж ты делаешь, старая сволочь?! – обозлился он.

Когда деревья остались внизу, перед глазами заголубело небо. Лапы безвольно повисли, шерсть сама собой встала дыбом. Лара боялась шевельнуться – вдруг её выронят? К горлу подступил комок, от страха и чтобы унять тошноту она зажмурилась. Тошнота прошла, но страх никуда не делся: сердце так и разрывалось от свистящего ветра, что пронизывал её тщедушное тельце.

Вдруг над ней проскрипел знакомый старческий голос:

– Только не говори, что ты боишься высоты.

– Боюсь, – пискнула Лара.

Задние лапы стукнулись обо что-то твёрдое. Она приоткрыла глаза и обнаружила себя на крыше собственного дома. За загривок её больше никто не держал.

– Сама виновата, нечего было четыре этажа возводить, – каркнул Крэх, усаживаясь рядом и складывая крылья. – Хотя в городе есть замки и повыше…

– Знаю, но я никогда не смотрела на землю с такой высоты! – сказала Лара, отползая подальше от края. – Я потому и с дерева чуть не свалилась.

– Радуйся, что тебе хватило ума наколдовать не крутую крышу.

Лара с нежностью взглянула на старого ворона, едва сдерживаясь, чтобы не заключить его в объятья.

– Спасибо тебе, милый Крэх!

– Что ты, какие благодарности. Смотреть на твои страдания было выше моих вороньих сил.

– Какой ты добрый. Чужие страдания обычно мало кого волнуют, а ты… – от переизбытка чувств Лара не смогла закончить.

– Не тревожься, здесь он тебя не достанет. Если только ничего не наколдует. Из дома на крышу ведёт всего одна узкая труба, – осуждающе заметил Крэх, – и эта оплошность может тебя спасти.

Лара с грустью посмотрела вдаль. С крыши виднелся край деревни и серебристый островок озера посреди зелёного леса-океана.

– В книге есть заклинание, чтобы летать? – спросила она у ворона.

– Есть. На твоё счастье, оно имеет силу только в Вальпургиеву ночь. Однако прежде чем его произнести, колдуну надо оседлать вилы, а ведьме – метлу, предварительно смазанную особым снадобьем из белены, белладонны, змеиного жира…

– Не продолжай, – содрогнулась Лара.

Она вообразила Андреаса верхом на метле и чуть не рассмеялась. С той поры, как она стала кошкой, ей впервые захотелось смеяться… и оказалось, что это невозможно. Можно открыть пасть, оскалить зубы, завопить, фыркнуть, но засмеяться нельзя, как ни старайся.

«А если я останусь такой на всю жизнь? – испугалась Лара. – Да и какая жизнь может меня ожидать? Что со мной будет?»

– Лара, – серьёзным тоном начал Крэх, – ты хочешь снова быть человеком?

– Разумеется, хочу! Стать человеком и отомстить – я больше ничего так сильно не желаю! Но что я могу? Я всего лишь кошка.

– Чтобы стать человеком, тебе придётся сжечь книгу.

– Что? Почему? – заволновалась Лара.

– Это единственный способ разрушить заклятие.

– Но тогда исчезнет и дом, и комнаты, и всё, что я создала…

– Всё будет как прежде. Колдовать ты не сможешь, зато станешь собой и победишь Андреаса. Выбирай, что тебе важнее.

Лара вспомнила, что собиралась пойти на этой неделе к мастеру, и завертела головой.

– Я не могу сжечь книгу, иначе мне придётся забыть о своей мечте. Я наколдовала сто гульденов, чтобы заплатить мастеру за обучение.

Крэх скосил на неё недоумевающий взгляд.

– Какому мастеру?

– Моя мечта – научиться делать мебель. Не с помощью магии, а по-настоящему, своими руками.

– Ты хотела сказать, лапами?

Лара издала протяжный стон и понурила голову.

– Андреас знает, что, если сжечь книгу, чары рассеются? – подумав, спросила она.

Мудрый ворон, у которого, казалось, на все вопросы имелись ответы, неожиданно замялся.

– Я ему не говорил, но в книге об этом написано.

– Надо найти другой выход, – упорствовала Лара. – Я не хочу терять такое сокровище из-за своей доверчивости. Сжечь колдовскую книгу можно в любой момент.

– Так уж и в любой? Андреас наверняка запрятал книгу, и найти её будет нелегко: ты выстроила слишком большой дом!

Осознав своё незавидное положение, Лара тоскливо выдохнула.

– Зато гляди, какой отсюда вид, – показала она лапой.

– И правда, – каркнул Крэх, – кр-расота!

Крэх отлучился в деревню, оставив Лару придумывать стратегию своего спасения.

К вечеру пошёл проливной дождь. С крыши ручьями стекала вода – только успевай перескакивать. Лара боялась простыть, но спрятаться ей было негде.

– Не мог в другое время пойти! – ворчал Крэх, осторожно опускаясь на край крыши.

Сложив крылья, он хорошенько потряс головой и хвостом. Лара бросила взгляд на свои побелевшие лапы.

– Одна радость – дождь смыл с меня золу.

– И сделал более заметной! Тебя даже в темноте теперь видать как днём. – Ворон с сочувствием посмотрел на мокрую Лару. – Готова к повторному полёту?

– Э-э… Нет.

– Свет в доме не горит, я проверил. Сегодня переночуешь в сарае, а завтра утром отнесу тебя на крышу.