– Так нравилось моему прошлому господину. Карохаду ван Керосу, знаменитому герою сопредельного измерения.

– Никогда не слышал о таком.

– Меня вы отняли именно у него, – пояснила «живой» артефакт бесстрастно.

– Тот эльф? – догадался ифрит, и на секунду в его пасти мелькнуло вместо языка ослепительное пламя. – Он был вкусный, да. Эльфийские хг’ящи и уши – вот что самое ценное в этих существах. Жаль, ловить их сложно. Но я слышал, аг’еал их обитания не огг’аничивается одним миг’ом. Может быть, в следующую кампанию пг’имкну к Темному Властелину, а после вег’нусь в Нижний миг’ с богатыми тг’офеями. А ты можешь ловить эльфов? – с интересом спросил Эрран, разглядывая Искру Звезд. – Вот таких же, как и твоя внешность. Мне даже духовки не надо, чтобы их пг’иготовить. Да-да.

– «Живые» артефакты не действуют самостоятельно. Но в моей власти создать проекцию эльфа, если вам так угодно.

В качестве демонстрации трофейный артефакт повел рукой в сторону, и перед взором Эррана возникло с десяток фигур, но это вызвало лишь раздражение ифрита.

– Так я тоже могу. – Он щелкнул пальцами, и эльфы умножились. – Вот только что с того пг’оку? Есть же их нельзя! На аг’ене дг’аться тоже не заставишь! И ванну лавовую они мне не нальют. Бесполезное ты пг’иобг’етение! Отдам я тебя лучше Властелину или кому другому из аг’хидемонов. Они хоть найдут, что мне пг’едложить взамен.

– Я знаю много историй, – спохватилась «эльфийка», несколько занервничав. – Смогу развеять вашу скуку.

– Да ну? – фыркнул Эрран. – Каких, напг’имег’, истог’ий?

– Допустим, о Вегейре Богоподобном.

– О Нег’ожденном я пг’очитал все доступные манускг’ипты, так что здесь ты меня не удивишь.

– Я лучше любого хрониста, мой господин. – «Эльфийка» кротко склонила голову. – Ведь раньше, прежде чем Вегейр стал богом, я была частью его сущности, а потому способна рассказать много такого, что не записано ни в одной книге.

Налитые огнем глаза ифрита с интересом уставились на «живой» артефакт. Впереди его ждали еще сотни лет скуки, а потому он произнес:

– Ладно. Я подумаю.

Архарон Великий

Солнечный свет заливал комнату, и ученики то и дело бросали взгляды на окна, за которыми цвела весна: деревья тянулись почками к небу, веселый ветер гнал ватные облака на запад, а пение птиц не умолкало ни на секунду. Последнее особенно отвлекало молодое поколение волшебников, но Архарон не спешил сурово хмурить брови. Пусть он напрочь забыл, каково это – быть ребенком, но в его сердце умещалось безграничное терпение.

В Академии волшебства он преподавал уже лет двадцать, с тех пор как вернулся в Иллюзорный город из далекого путешествия. Владыка магии искренне считал, что передавать знания и опыт молодому поколению не менее важно, чем этот самый опыт накапливать самому.

– Итак, – кашлянул он, привлекая внимание, – о чем мы говорили?

– О природе магии, профессор, – раздался голос откуда-то со средних парт.

– Верно. – Архарон чинно пригладил свою бороду. На самом деле облик старика он набрасывал на себя исключительно для солидности, ибо если бы он явился к юным аколитам в образе молодого мужчины, совладать с этой сворой было бы еще труднее. – Кто мне расскажет, каков главный источник волшебства?

Вверх потянулась рука, и волшебник благосклонно кивнул:

– Говори, Азалия.

Девочка с рыжими волосами встала и заученно произнесла:

– Источник любой сверхъестественной силы в нашем мире и не только – это бессмертная душа. Практикующие высокое искусство умеют контактировать с этой энергией, зачерпывая столько, сколько нужно для создания того или иного заклинания.

– Почти все верно, – похвалил Архарон, отчего на лице Азалии появилась радостная улыбка. – Но маги пользуются лишь излишками энергии, которую производят их души. Саму сущность они не трогают, так как она подобна сосуду с хрупкими стенками. Небрежные действия приведут к трещине, которую уже не восстановишь. Это ясно?

Ученики закивали, но было видно, что многие делают это исключительно по привычке, не желая, чтобы скучный старик пустился в не менее скучные объяснения. Каждый из них видел бушующую за окном весну и хотел покинуть унылый кабинет, вырваться на волю. Лишь одна Азалия вновь подняла руку.

– Да? – кивнул Архарон.

– Но как же так, профессор? – заговорила девочка. – Если источник силы – бессмертная душа, то почему высокое искусство могут практиковать те же личи, чья плоть мертва?

– Хороший вопрос, – кивнул Архарон. «Из этой ученицы определенно выйдет толк», – подумал он, а после ответил: – У живых мертвецов тоже есть души. По крайней мере, это актуально для высшей нежити. Вот только хранятся их ауры не в телах, а где-нибудь еще. Зачастую в артефактах. Кольцах, драгоценных камнях, ожерельях, а то и в обычном хламе. Придумал эту схему давным-давно один дракон, который больше всего на свете боялся смерти. Влекомый страхом, он привязал душу к своим сокровищам, которые впоследствии был вынужден охранять неотступно.

– Значит, таким образом можно жить вечно? – спросил мальчик с задних парт.

Архарон вздохнул:

– Все мы живем вечно, ведь душу потому и называют бессмертной, что после физического конца она перерождается в новом теле, и зачастую – в ином измерении. Если же искусственно задерживать ее, то при реинкарнации она будет неполноценной. Умрете человеком – родитесь гоблином. И это в лучшем случае.

По кабинету пронеслось протяжное «фу-у-у», которым дети выразили свое отношение к низкорослым представителям вида оркоидов. Архарон ухмыльнулся себе в бороду.

– Но как же Великие волшебницы? – спросила все та же Азалия. – Некоторые из них живут по двести, триста, а то и все пятьсот лет. Они тоже заключили свои души в артефакты?

– Э-э-э нет, – не очень внятно пробубнил Архарон. – Просто эти женщины умеют продлевать жизнь своему телу, которое все же не бессмертно. Я вон тоже живу уже…

– А почему Великими волшебницами становятся только женщины? – заинтересовался мальчик с задних рядов, перебив учителя.

– Потому что женщины более пригодны к магии, балбес! – безапелляционно заявила Азалия, а потом повернулась к Архарону за поддержкой: – Ведь правда, профессор?

Прежде чем ответить, «старик» внимательно изучил ауру рыжеволосой ученицы. Отличный потенциал. Возможно, лучший в классе.

– Нет, Азалия. Великая волшебница – всего лишь титул, который отображает больше заслуги, чем могущество. В том же Иллюзорном городе найдутся маги, которые превосходят по магической силе некоторых из Двенадцати.

– Но почему только женщины? – не унимался мальчик с задних парт. – Я тоже хочу!

– Не только женщины, Томас! – раздраженно проворчал Архарон. – Мужчины относятся к другому ордену и носят титул Владыки магии, который равнозначен Великой волшебнице. Их тоже двенадцать, и так же, как и в предыдущем случае, найдутся те, кто по потенциалу превосходит их. И вообще – мы отклоняемся от темы! Если кто-то из вас назовет мне основные стихии, с которыми проще работать начинающему магу, я отпущу всех пораньше.