разработанный Хейсом и Коттоном, при участии израильских специалистов. С чисто технической точки зрения этот новый проект мог осуществляться как при участии арабской стороны, так и без такового. Израильское правительство приняло решение начать работы безотлагательно. Попытки, которые сирийцы предпринимали время от времени для блокирования истоков Иордана, пресекались Израилем с использованием артиллерии и авиации (Гл. XXI. Сирийский тигр вырвался на свободу). Работа израильских гидротехников продолжалась без перерыва.

На первой стадии проекта был сооружен водовод, пересекающий две трети страны, который собирал излишки воды в одних местах и пополнял ее нехватку в других. Озеро Кинерет, устье водовода, служило естественным водохранилищем, которое перекрывалось в теплое время года. Хотя и случалось, что заиливание слабоминерализованных подпочвенных соленых родников приводило к довольно значительному понижению уровня воды в озере, сток был достаточным для обеспечения выпуска воды в туннель, идущий в западном направлении, к Нижней Галилее. Далее, через мощный бетонный напорный трубопровод, вода перекачивалась по Изреэльской долине, проходя через массив Кармель по туннелю длиной в четыре мили, и потом, вдоль побережья, к границе Негева. Затем вода циркулировала по большим распределительным магистралям на территории северных секторов пустыни Негев, доходя на юге до широты Беэр-Шевы. Сооружение “Национального водовода” было завершено в 1964 г., и с тех пор страна получала, благодаря ему, дополнительные 320 млн кубометров воды ежегодно. Это на 25 % увеличило водообеспеченность страны (и на 75 % водообеспеченность Негева), позволив коренным образом преобразовать структуру промышленности и сельского хозяйства в северной части пустыни. Жители Ашдода, Ашкелона, Кирьят-Гата, Беэр-Шевы и Димоны впервые получили воду для промышленных предприятий и муниципальных служб в необходимом для них объеме. Для Израиля в целом завершение проекта Иорданской долины гарантировало обеспечение занятости по меньшей мере 5 млн человек.

Открытие пустыни, открытие морских путей

В первые годы независимости страны пустыня Негев оставалась для израильтян по большей части terra incognita. Английский геолог С. Г. Шоу начал проводить в пустыне предварительные изыскания в последние годы мандата. Когда англичане оставили Палестину, Шоу, вопреки распоряжению администрации, передал результаты своей работы представителям Гаганы. Евреи, со своей стороны, не стали ждать окончания военных действий и решили как можно скорее продолжить исследования Шоу. Израильтяне спешили, так как граф Фольке Бернадот, ооновский посредник, оказывал на них нажим, пытаясь вынудить уступить хотя бы часть Негева, и поэтому необходимо было, не теряя времени, выяснить, чего же в действительности стоят эти 6,5 тыс. квадратных миль, составляющие 60 % всей территории страны. И вот в декабре 1948 г. на юг отправилась геологическая экспедиция, возглавляемая д-ром Яаковом Бен-Тором из Еврейского университета в Иерусалиме. Геологи работали в поле тринадцать месяцев, в очень тяжелых условиях (один из них погиб от рук бедуинов), и к январю 1950 г. они завершили свою работу.

Первоначальные результаты оказались не очень обнадеживающими. Даже по краю пустыни “почва” на 80 % состояла из песка; остальные 20 % — это мергель (осадочные породы), соли и лёсс (рыхлая горная порода). Без воды перспективы сельскохозяйственной деятельности представлялись сомнительными. Возможность промышленного и коммерческого развития также была под вопросом — по крайней мере до тех пор, пока в Эйлате не будет открыт порт. Несколько кибуцев существовали вдоль побережья и плато Северного Негева еще до 1948 г., но эти форпосты были не столько фермерскими хозяйствами, сколько заявкой на право евреев владеть пустыней. Развитие сельского хозяйства в этом регионе было невозможным без совершенной ирригационной системы. И когда в 1964 г. вода пришла в пустыню, это привело к впечатляющим переменам. К 1967 г. здесь уже имелось не менее 57 кибуцев и мошавов, в которых проживало в целом 55 тыс. человек и которые не только занимались сельским хозяйством, но также блокировали проникновение арабов в эту западную часть Негева. К этому времени было освоено 140 тыс. акров бесплодных прежде земель, и регион обеспечивал своих жителей овощами, фруктами и молочными продуктами.

Никто, однако, не считал, что будущее Негева — как, впрочем, и всего Израиля — связано исключительно с сельскохозяйственной деятельностью. Изначально существовало мнение, что ключом к региональному развитию юга страны послужат полезные ископаемые и промышленность. Но рентабельность добычи полезных ископаемых зависела от доступа к мировым рынкам сбыта. По счастью, Синайская кампания положила конец блокаде Акабского залива, и эффективность свободы судоходства можно было теперь выразить языком математики. На протяжении первого года после завершения операции Кадеш тридцать судов доставили в порт Эйлата 24 тыс. тонн импортных грузов и 28 судов отправились с 20 тыс. тонн экспортных грузов. В 1967 г., благодаря совершенствованию технических средств порта, а также росту мощностей промышленных предприятий Негева, количество прибывших под разгрузку судов увеличилось до 36, и столько же судов отправилось с израильскими экспортными грузами для стран Африки и Востока. Значительно улучшилась транспортная инфраструктура Негева. Была закончена прокладка шоссе от Беэр-Шевы до Эйлата, а впоследствии и от предприятий Мертвого моря в Сдоме до Эйлата; завершена прокладка железной дороги от Беэр-Шевы до Димоны. Итак, наконец были созданы условия для добычи и реализации богатств Негева.

В Тимне, неподалеку от Эйлата, было разведано месторождение медной руды, и к 1967 г. ежегодная добыча руды составляла полмиллиона тонн. Поташ, основной ингредиент для производства удобрений, добывался на предприятиях Мертвого моря в количестве 600 тыс. тонн ежегодно; там же осуществлялась добыча соединений брома, хлорида магния и поваренной соли. Месторождение кремнезёмистой глины в кратере Махтеш Рамон давало 600 тыс. тонн каолина. Добывались также кварц и гипс, а кроме того, доломит и известняк — пусть в небольших, но вполне товарных количествах. Нефть была найдена в 1965 г. на юге прибрежной равнины, а немногим позже на севере, в Хелеце; через несколько лет ежегодная добыча нефти в объеме 188 тыс. тонн обеспечивала приблизительно 10 % внутренних потребностей страны. Кроме того, на севере Негева в месторождении Зогар были обнаружены довольно значительные запасы метана. Преисполненные энтузиазма правительственные эксперты даже стали утверждать, что природные богатства Мертвого моря и окружающей его пустыни могут дать Израилю за год столько же иностранной валюты, сколько страна получает от продажи цитрусовых. Быть может, они имели некоторые основания для таких утверждений. Однако валютные поступления от добывающей промышленности Негева не превышали 15 % от всего израильского экспорта на протяжении многих лет, тогда как для экспорта цитрусовых эта величина составляла 80 %. Таким образом, Негев не стал для Израиля ни Юконом, ни Клондайком. До активизации рынка поташа и фосфатов в 1972 г. продукция южной израильской пустыни составляла не более 7 % всего национального дохода.

Впрочем, полезность Негева увеличивалась за счет других факторов. Во-первых, был облегчен доступ к международным рынкам. Во-вторых, появилась возможность