– Мне все равно.

– Фигово одной, да? – настаивал брат, точно ему доставляли радость ее неприятности.

Лера с усмешкой щелкнула его по носу.

– Глупый ребенок! Плохо только тем, кто готов признать свое поражение, а это не про меня. Плохо тем, кто ходит и скулит. – Она пристально посмотрела на его рюкзак с четким следом от ботинка и прибавила: – Слабакам плохо, Антоша. А мне – в самый раз!

– Ой уж... – фыркнул мальчик.

– Иди на урок. И я тебя умоляю: хоть раз не позволяй всяким соплякам валять себя по полу, как тряпку!

Брат с ненавистью сузил глаза и выплюнул:

– Как хорошо, что тебя все бросили! Наконец-то... поймешь теперь!

«Глупенький, – сочувственно подумала Лера, глядя, как мальчуган чуть ли не бегом пересекает холл. – Знал бы его папаша, как сыночка унижают в школе, брови бы поседели».

Вернулся из столовой учитель по физкультуре с пакетом булочек и чашкой какао. Лера поймала на себе его удивленный взгляд, но, как обычно, значения не придала. В последние дни на нее многие поглядывали то изумленно, то сочувственно, а некоторые даже злорадно. С ней не перестали дружить, как вообразил брат, она сама предпочла отойти в сторону – уступить, чего раньше никогда не делала. Одноклассники не игнорировали Леру, не подкалывали, многие по-прежнему пытались заслужить ее одобрение, только теперь в их классе появилось еще одно весомое мнение. Неказистая Соломкина очаровала в одиннадцатом «Б» всех и каждого. Парни готовы были носить ее на руках, девчонки набивались в подруги, а Света с Мариной, совсем недавно строившие рыжей выскочке козни, ходили за ней по пятам, как две преданные собачки.

Лера всегда знала, что ее подруги продадут – недорого возьмут, но даже не представляла, насколько «недорого».

– Лера, неужто ты тоже будешь заниматься? – воскликнул учитель по физкультуре, шире распахивая дверь в спортивный зал. – Глазам своим не верю!

– Придется поверить. – Девушка приподняла целлофановый пакетик и добавила: – У меня даже форма есть.

– С ума сойти! – рассмеялся физрук. – Ну держись, у тебя несданных нормативов за десять лет накопилось.

– Переживу, – улыбнулась она, зная наверняка, что этот добряк одиннадцатиклассниц боится даже лишний круг по залу заставить пробежать, а уж про нормативы и не заикнется никогда.

В раздевалке, когда она вошла, резко прекратились разговоры.

– Я думаю, – нарочно громко произнесла Люда Персикова, засовывая громоздкие ноги в черные лосины, – нам нужно проголосовать.

– Можно нарезать бумажки, – предложила Марина, – напишем на них имена, и каждая вытащит.

– Да ну! – запротестовала Света и просительно посмотрела на Олю, которая закинула ногу на ногу и вытащила из сумочки дневник. – Оль, давайте каждый выберет по симпатии, а?

– Давайте, – ни на кого не глядя, сказала Оля.

– Я Леху беру! – тут же объявила Света.

– А я... – начала Марина, но Люда ее перебила:

– Постойте-ка! А если Леха не одной Свете нравится, что тогда?

– Тогда тяните жребий, – все так же разглядывая дневник, без интереса произнесла Соломкина.

Со скамейки поднялась Зина и обратилась к ней в своей любимой сюси-пусечной манере:

– Олюнька, ты ведь сама хотела с Лешиком пойти, разве нет? Давайте просто по совести разделим парней, вот и все дела!

Лера усмехнулась. Как разделить троих более менее нормальных парней на пятнадцать девчонок, ей представлялось с трудом.

Наконец атаманша Оля убрала дневник и обратила внимание на одноклассниц.

– У нас сейчас есть проблема поважнее, – заявила она.

– Какая?

– Что за проблема?

– О чем ты? – не на шутку перепуганно загалдели девчонки.

– А вот такая! Одной девочке из нашего класса не хватает мальчика. Что делать, ума не приложу.

– Какой еще девочке? – громким шепотом спросила Зина.

Лера стояла к ним спиной, поэтому не могла видеть лиц одноклассниц, но по возникшей тишине догадалась, кому не хватает парня. Гнев медленно поднялся к горлу и комом встал поперек. Уж кто-кто, а она всегда была последним человеком из трех одиннадцатых классов, кому мог не достаться какой-то мальчик.

Она обернулась, обвела притихших девушек взглядом и холодно произнесла:

– Какую бы ерунду вы ни придумали, меня можете смело исключить из своих списков!

Все молчали и переглядывались, одна Соломкина, ничуть не оробев, в тон ей ответила:

– Я знала, что ты так скажешь, поэтому в нашем списке тебя нет, не беспокойся.

– Чудесно, – пренебрежительно бросила Лера.

Она быстро переоделась в голубой спортивный костюм, а когда уже взялась за дверную ручку, чтобы выйти из раздевалки, услышала, как Зина прошептала:

– Она не пойдет на выпускной, что ли?

– Какая разница, – тихо сказала Света.

– Пусть, – вторила ей Марина.

Тогда Лера вернулась и подошла к Зине.

– Что ты там сказала про выпускной?

Девушка покраснела и замямлила:

– Подожди, Лера, все нормально... – Зина беспомощно поглядела на свою смелую подружку: – Так ведь, Оль?

Соломкина по-королевски кивнула:

– Мы пока только обсуждаем...

– А не рано ли говорить о выпускном?

– В самый раз! Мы хотим устроить бал-маскарад, нужно все детали обговорить заранее, поэтому...

– Что за бред?! – скривилась Лера. – Какой еще...

– Это не бред! – резко оборвала ее Оля. – Всем идея нравится, а если ты не хочешь принимать участия... – Она нарочно не договорила и умолкла.

– А меня, кажется, забыли спросить, – не без иронии улыбнулась Лера.

Оля пожала плечами.

– Типа того.

Самая миролюбивая из класса, Вика Быченко наморщила лоб и попросила:

– А ты скажи нам, Лер, что ты думаешь?

Ей так и хотелось крикнуть: «Вы все овцы, а ваш пастух наглая Соломкина», но Лера вовремя решила не опускаться до оскорблений. Она не хотела доставлять рыжей еще больше удовольствия своей импульсивностью, которая и так, по мнению профессионального овцевода и психолога Олечки, плохо сочеталась с лидерскими замашками.

– Я думаю, – как можно мягче произнесла Лера, – бал-маскарад больше подходит для новогодней ночи, чем для выпускного вечера. Но если Оля уже все решила...

– Да ничего еще не решено! – вмешалась пышка Люда Персикова, блуждая взглядом ярко накрашенных глаз по лицам одноклассниц, точно выискивая поддержку.