Смотрит на меня внимательно. И опять ощущение, что на губы. И они снова горят.

— Мог пойти гулять в парк, в конюшню, на тренировочную площадку. Обычно молодым людям твоего возраста именно это интересно.

Мне бы тоже было интересно, если б кто-нибудь провел экскурсию по дворцу.

— Я не обычный, вы забыли? Что мне делать на тренировочной площадке? Я даже ваш меч не удержу в руках. Конюшня? Интересная идея, но вряд ли я сам ее отыщу, не заблудившись при этом. В парк тоже бы не отказался сходить. Но опять же — вдруг заблужусь. Мне показалось, он очень большой. Вот я и выбрал библиотеку — ознакомиться, так сказать, с культурой другого мира. Можно вопрос? — Его реакция опять несколько заторможена. Но кивает. — Почему вы все время так пристально смотрите на мой рот?

Фух. Решилась. Но меня уже начинает это порядком напрягать. Вот опять!

Он шумно втягивает воздух и нервно проводит пятерней по волосам, откидывая их вбок. Почему он волнуется? Что не так?

— Ответ непосредственно связан с твоим первым вопросом.

— С каким?

Он словно оттягивает необходимость открывать мне то, что и так все знают. Что, в общем-то, довольно странно.

— С тем, который ты задал Ниаре.

Ох, да почему бы не взять и не ответить, без этих загадок?

— Какой именно? Их было несколько.

— Ну так спрашивай.

Открываю рот и закрываю, не издав ни звука. А вдруг он в очередной раз отреагирует неадекватно?

— А вы точно не станете злиться? Возьму, спрошу что-нибудь не то, и вы мне шею свернете своими ручищами.

На самом деле реально страшно. Мало ли чего у него там в голове. Не зря же считают ненормальным. Может, он когда-то пришиб кого? Теперь все боятся. Ой-ой. Зачем я начала это? Надо было в парк идти.

— Я что, похож на идиота?.. — спрашивает, злясь, но тут же осекается. — Ах да. Видимо, похож, раз ты спросил.

— Да нет же! — Страх неожиданно испаряется вслед за его злостью. Только что она светилась в серебристых глазах, и вот уже пропала, оставляя горечь. Да и та мелькает лишь на секунду. Теперь лицо принца полностью непроницаемо. — Андриарн! Вы невозможны!

Но он отвернулся от меня и никак не реагирует. Ну здравствуйте. Обиделся, что ли?

— Ты спрашивал, нормальный ли я? — говорит тихо.

— Ваше Высочество! — чувствую, что задела его и пытаюсь загладить вину. Ноль реакции.

— Конечно не нормальный! — продолжает он.

— Андриарн!

И опять словно не слышит. Подходит к окну и смотрит невидящим взглядом на улицу. Профиль напряжен, как и бицепс правой руки, которой держится за стену.

— Но не в том смысле как считает большинство и ты, — не прерывает он свою речь.

— Эй! — возмущаюсь я, но без толку. — Я не говорил ничего подобного!

— Людям плевать, как на самом деле обстоят дела, и я давно перестал оправдываться. Махнул рукой на их мнение. Но ты... Тебе скажу правду.

— Да неужели? — Язвлю в ответ, и только тут вдруг понимаю, что он действительно не слышит. Уж на подобную реплику давно бы пронзил своим фирменным взглядом. А тут даже ухом не повел. Страшная догадка, мелькнувшая на секунду, теперь кажется вполне вероятной. — Андриарн! Эй! Ты меня слышишь? А-анд! А ну повернись и скажи, что да!

Тишина. Словно меня нет. То есть... получается, он действительно не слышит. Пытаюсь осознать и припомнить, как же мы говорили? Выходит, он смотрел на мой рот с одной целью? Понять речь? Вот черт.

И там за столом он тупо не слышал разговоров. Не игнорировал, а самым настоящим образом не слышал. И эти придворные знали, что можно говорить. Ведь они считают его... Слушайте, но глухой человек не равнозначно ненормальный. Так ведь?

Или в этом идиотском мире равнозначно? Тогда...

О тогда все вдруг становится на свои места. И поведение Анда, и недомолвки, и его легкая тормознутость, причин которой я не понимала. А ведь читать по губам невероятно сложно, особенно если дикция и мимика собеседника не очень хороши. Уж кому как не мне знать. И ведь прав — каждому не объяснишь!

Однако из тех знаний, что я имею по данному вопросу, выходит, что он не всегда был таким. Это наверняка не врождённое! Иначе он бы не смог говорить и понимать. Что ж случилось?

Подхожу к нему и кладу руку на плечо, привлекая внимание. Он вздрагивает. Забыл обо мне? А может, погрузился в воспоминания.

— Что? Ты что-то сказал? Я отвлекся.

Такой растерянный... мне становится не по себе.

— Как это произошло? — стараюсь произносить четко, но при этом выглядеть естественно. Неверяще смотрит в глаза. Качает головой, и мне кажется, что не согласится рассказывать. Но нет, начинает говорить:

— Мне было восемь, Виттору двенадцать, Рене еще не было, он родился через год. Поэтому он единственный, кто не пострадал от проклятья. Я с самого рождения чувствовал необычную магию в себе, а также видел то, что другие не могли. — Переводит дыхание.

— В тот день отца не было в столице. Он часто уезжал. Мы с братом занимались борьбой. Он меня постоянно тренировал. И тут я увидел это. Ярко-красное марево, накрывшее пространство над нами. Я бросился к брату, чувствуя опасность. Хотел укрыть собой. Любил его больше всех. Даже больше отца. Но он не понял, что я делаю, так как ничего странного не замечал. Думал, я шучу, и легко отбросил. Но я снова кинулся, пытаясь придумать, как же защитить его от странного облака. Увы. Оно окружило его быстрее, чем я смог решить. Буквально связало по рукам и ногам. Вит уже почувствовал, что что-то не так. Попытался прогнать меня. — Анд замолкает, а мне не терпится услышать, что было дальше. Наконец, продолжает, — я все-таки смог разорвать невидимые другим красные щупальцы, обвивающие его. Но теперь они перебросились и на меня, путая, не давая избавляться от них. Казалось, они направляются к самому сердцу брата, чтобы раздавить. Я перехватил самою толстую из них и дернул что есть сил. Из моих ладоней вырвался белый свет, сжигая эту мерзость. Но я не успел уничтожить ее полностью. Часть щупалец как будто присосалась к Виту, а потом словно растворилось в нем. Когда все прошло, я понял, что одна петля осталась и на мне. Как раз вот тут, — Анд показывает на голову, обводя кольцом вокруг. — Как я смог сохранить зрение, даже не знаю, видимо, помогло то, что в самый последний момент разорвал невидимый обруч. Остался в своем уме и со зрением. Только без слуха.

— А Вит?

— А Вит жив, его сердце бьется, и я безумно счастлив, что смог спасти. Даже несмотря на то, что сам пострадал.

Молчу несколько минут, представляя, как все это происходило. Для меня немыслимо. Магия, проклятия... Да еще и настолько красочно описанные им. Как будто фантастический фильм какой-то.

— Вы смогли выяснить, кто же так постарался? — задаю самый простой вопрос из пришедших в голову.