— Если б я знал. Это было известно только отцу. Но он не признался. Сказал только, что уничтожил врага.

— И в чем проклятье тоже не сказал?

— Звучало оно примерно так: заберу у тебя самое ценное — твоего наследника. Никому во всем мире не снять сие проклятье. Я так понимаю, целью было сердце Виттора, с ним должно было произойти то же, что с моим слухом. Но я разорвал его... почти.

— Что же осталось?

— Думаю, Виттор должен сам тебе рассказать, раз уж ты его невеста, — выплевывает он последнее слово. — Это такой бред, На Таш! Я не верю, что поможет! Ты же парень!

— Он должен меня полюбить или что-то такое? — высказываю предположение. Других идей просто нет. Кроме разве что неуместно пришедшей на ум песни «Как прекрасен поцелуй любви».

— Вот именно: или что-то такое. Я все ещё надеюсь, что он одумается.

— Но почему именно меня? — продолжаю недоумевать, никак не сведя концы с концами.

— Зачем вам понадобилось искать девушку в другом мире?

Смотрит, как на дурочка.

— Потому что в проклятие было условие: никому в этом мире! Понимаешь? Наша единственная зацепка. Я должен был привести ему настоящую невесту, девушку, из другого мира. И тогда бы почти наверняка все получилось. Однажды мы нашли тот рубиновый амулет, но не знали, как его использовать. Отец подтвердил, что у проклинавшего был похожий. Все указывало на то, что движемся в правильном направлении. Но я... Я оплошал. Каким-то странными образом увидел там тебя, и мне показалось, что ты нам и нужна, то есть нужен. Тьфу, бездна! Вот скажи, откуда ты там взялся?

Боже, как мне хочется все ему рассказать! Знает ли Виттор, как мучается его брат? Скорее всего и не подозревает. Но я не могу без него открыть правду.

Так. Нам надо еще и об этом поговорить! Просто необходимо. Пусть он признается хотя бы Анду! Ниаре же рассказал! Почему не ему? С другой стороны, сам Анд вон тоже не торопится мне рассказывать, в чем именно заключается проклятие. Значит, мы квиты, и мне не в чем себя винить. Пусть между собой разбираются.

Только это слабая отговорка. Чувствую, что поступаем мы чертовски неправильно, но ничего не могу поделать. Мало ли какие у Виттора мотивы. Вдруг существует угроза жизни брата, или вообще меня.

Ловлю себя на желании погладить его по склоненной голове и заношу руку, но опускаю, пока не видит, прячу за спину от греха подальше. Вряд ли он готов к жалости. Особенно от мужчины.

— Наверное, безумно сложно не убить тех, кто не понимает. Да? — произношу вместо того.

Поджимает губы.

— Отец запретил рассказывать о том, что произошло, кому бы то ни было. Выводы люди сделали сами, а сплетни, разумеется, разнеслись по всей Империи... Да что там Империи — по всему миру. Мои попытки оправдаться в детстве выглядели жалко. Я долго не мог вообще что-то говорить. Со стороны смотрелось, как будто действительно повредился умом. Закрылся в себе на долгое время, но став старше, начал учиться читать по губам так быстро, как говорят. Получилось далеко не сразу. Большинство знакомых убедились в том, что я ненормальный. Да я и сейчас иногда плохо понимаю речь. — Еще одна длительная пауза. — С тобой было с самого начала легко. Ты говоришь четко и разборчиво, видимо, поэтому не сразу заподозрил непорядок. Но молодец, все же заметил странности. Спасибо, что был возмущен поведением этих напыщенных индюков за завтраком. И вообще, спасибо, что выслушал мою исповедь. Давно я никому столько не высказывал. Возможно, никогда. Что в тебе такого, На Таш, а?

Пожимаю плечами. Разве я знаю?

Но чувствую к нему еще большую симпатию и уважение. Жалость? Ну разве что немного. Да и то ни к нему, а к тому мальчику, которому пришлось пережить весь этот ужас. Несмотря ни на что, он вырос достойным человеком. Правда, немного замкнутым и чуть-чуть раздражительным. Но в общем-то неплохим.

Я должна им помочь. Вдруг, разрушив проклятие Виттора, сниму и глухоту с Андриарна. Это было бы просто чудесно!

С того вечера отношения между мной и средним принцем повернулись на сто восемьдесят градусов. Он перестал на меня злиться, а я теперь отлично понимала его. Я даже простила ему все грубости, что были вначале нашего знакомства. Теперь они были объяснимы и логичны.

Раздражало одно — Анд отказывался уточнять, что с проклятием. А Виттор продолжал бегать от меня. Ну или, как говорят, был очень занят раскрытием заговоров и подготовкой к коронации.

Ниара и Шаир помогали ему, поэтому я снова была предоставлена сама себе. Однако неожиданно Андриарн стал моим компаньоном.

— Ненавижу эти придворные интриги, — объяснил он своё нежелание учувствовать в делах брата. — Я никогда не пытался в них разобраться и даже толком не знаком с большинство из знати. Ну может, двоих-троих наиболее лояльных и преданных Виттору молодых аристократов знаю, и всё.

Я его прекрасно понимала. Как общаться с теми, кто за глаза говорит о тебе всякие гадости?

Анд провел мне экскурсию по дворцу и даже объяснил, как не заблудиться в бесконечных коридорах.

Он и правда оказался огромным, состоял из нескольких пристроек разного возраста. Не одно поколение предков нынешнего императора возводило в свое время все новые и новые помещения, стремясь внести свою лепту в образ главной резиденции страны.

Мне показали оружейную, зал торжеств, часовню, и даже сокровищницу, полную потрясающих украшений, которые когда-нибудь будут принадлежать императрице. Тут, конечно, Анд снова занервничал и перенаправил мое внимание на мужские драгоценности. В том числе императорские регалии — цепь, перстень, корону и скипетр. От обилия сверкающих на ярком свете камней и золота у меня рябило в глазах. Ну и, чего греха таить, женские мне очень даже приглянулись. Я же девочка! А кто мои лучшие друзья? Правильно.

Потом мы посетили конюшни, а вечером даже съездили на прогулку по городу, который меня тоже приятно удивил — чистый и аккуратный. Хотя не исключаю, что принц специально выбирал приличные районы, избегая бедных или криминальных. Однако вполне возможно, что у них не так все плохо с данным вопросом, как в нашем Средневековье. Вспомнить ту же изнанку Парижа с ее Двором Чудес. Надеюсь, тут подобного нет.

По дороге мало разговаривали, потому что Анду было тяжело с такого ракурса следить за моими губами, что не мешало ему вставлять короткие ремарки по поводу достопримечательностей.

А вот когда возвратились во дворец и встретились все в той же библиотеке, завел разговор о моем мире. Ему было интересно все, а я не знала, с чего начать. Объём информации очень большой.

Политическое устройство мы опустили, оставив эту тему Виттору на будущее. Анда больше интересовал технологический прогресс. Что смогла, рассказала. О том, например, что не сразу все было таким, каким он видел, оказываясь частично на Земле. Машины и самолеты появились лишь в последние века, а до того человечество передвигалось, как и у них, на гужевом транспорте.