просто отличная вещь. Оказывается, когда-то именно из-за моря Глен остался в этом городе. Собственно, именно здесь он это теплое море впервые увидел и влюбился. Настолько, что так и не доехал до столицы, куда на самом деле направлялся.

глава 9

Глава 9

Сюрпризы

Где-то через пятнадцать минут прогулки Вика заподозрила, что никто и никуда Глену не велел водить хозяйственника. Просто этот подозрительный тип нашел прекрасный повод, чтобы что-то о Нире выяснить. И, прежде, чем Вика опомнилась, эта дуреха, которой он нравился и которую до сих пор никто особенно не старался очаровать, успела ему рассказать и где именно училась, и почему там училась, и о королевской стипендии, которой не удалось воспользоваться, и даже о том, что по окончанию школы хозяйственников попросту купила билет на ближайший состав и уехала. Подальше от дорогих родителей. Которые успели порадовать письмом о том, что либо она опомнится и станет вести себя как приличная девушка, либо пускай живет без их участия.

Надо ли говорить, что выбрала Нира? Тем более, за все время учебы участие выражалось лишь в объяснениях, почему она глупая девчонка и почему у нее ничего не получится. А учитывая, что и родители, и подключавшийся к ним время от времени брат слабо представляли, чем хозяйственники занимаются, рассказы на Ниру особого эффекта не возымели. Сложно верить в чьи-то пророчества о своей судьбе, если попутно несут чушь, то ли придуманную, то ли собранную в качестве сплетен.

И да, денег у Ниры на поездку куда-то далеко не было. И ее пришлось буквально уговаривать попросить их у сестры, объяснив зачем и пообещав вернуть. А сестра с радостью вручила даже больше, чем у нее просили и сказала, что возвращать ничего не надо. Видимо мамины рассказы о ее жадности были из той же оперы, что и рассказы о вечных провалах помощников по хозяйству.

И вот обо всем этом, обо всем, о чем Нире говорить было неприятно, а иногда и стыдно, какой-то Глен запросто выпытал. Как-то мимоходом. Улыбаясь и некультурно тыча пальцем то в вон то красивое дерево, которое по легенде посадила сама добрая королева Ивина, то в крышу высокого дома, на которой директор как-то в виде очередной страхолюдины сидел и противно орал, распугав две соседние улицы.

И Нира ему с радостью улыбалась в ответ. И ей чуть ли не впервые было весело говорить о своих проблемах.

И наверное поэтому Вика решила ничего ей пока не говорить. Вот если разговор зайдет на какие-то совсем уж неподходящие для малознакомого человека темы… А пока пускай веселится и хихикает с подачи Глена над своими родственниками. Иногда выговориться и посмеяться над обидчиками очень полезно.

Море шумело и явно пыталось что-то сказать.

А Нира морю улыбалась, трогала набегающую волнами воду, облизывающую берег, слушала кричащую чайку, высматривавшую рыбу, пыталась поймать раковину, которую на мгновенье выбросило чуть ли не ей в руку и тут же утащило обратно. Море Нире очень нравилось. И ерунда что пока был не сезон.

Или наоборот, не ерунда. Будь сейчас сезон, приехала бы королевская семья и толпы прочего народа, и на пляже было бы гораздо больше людей. А сейчас хорошо.

— Нам туда, — указал Глен на ненадежное с виду сооружение из каких-то палок, под крышей-конусом из светлых дощечек. — Летом там будет тьма народа, не подойти. А подойдешь, будешь стоять в очереди долго и нудно. А пока у нас тут спокойно, мы можем зайти, попить ореховой воды и заказать лучшую рыбу в городе, и десерты у них очень хороши. И можно сидеть, смотреть на море.

Последний аргумент показался Нире самым убедительным, она встала на ноги, поправила юбку и приготовилась идти. Глен улыбнулся, схватил ее за руку и повел, каким-то невероятным образом находя в песке места, куда ноги совсем не проваливались.

— Гильни! — радостно воскликнула полная женщина, встретившая их на крыльце, и хлопнула ладонями по бедрам. — И девушку привел! А то все книги и книги.

Она ловко схватила Ниру за свободную руку и зачем-то прижала тыльную сторону ладони к щеке.

— Она шинтке, оборотень, у них так принято, — объяснил Глен, когда женщина с непостижимой для ее комплекции легкостью упорхнула, велев гостям садиться за стол у окна. — Для них запахи важны. Они так могут даже определить не болен ли человек. И запоминают их часто лучше, чем лица.

— О-у, — только и смогла сказать Нира, которая оборотней несколько иначе представляла.

Да и Вика их представляла иначе. Ей почему-то в голову упорно лезли накачанные красавчики, умеющие превращаться в волков, а потом превращающиеся обратно, чтобы побегать перед девушками с голым торсом. И дамы у этих оборотней должны соответствовать. А тут этакая пышечка, белокожая, сероглазая, с обаятельными ямочками на щеках. Совершенно неопасная с виду.

Впрочем, вид может быть очень обманчив.

— Она тут замуж вышла, когда-то, — объяснил Глен. — Путешествовала, встретила мужчину и осталась. Тем более, ей тут погоды нравятся, по ее словам. Муж лет десять назад пропал в море, он у нее был мелким купцом. А она на оставшиеся деньги построила рыбарню, как у них принято. И местным, не говоря о приезжающих отдохнуть и поплескаться в соленой водичке, понравилось. Кто как не оборотень с идеальным нюхом сможет приготовить идеальную рыбу?

— А в кого она превращается? — тихонько спросила Нира, стараясь не пялиться на хозяйку рыбарни.

— Не знаю, она в ответ на этот вопрос рассмеялась и сказала, что в маленького мамонтика. А во второй раз — что с ее настроением только в моржа и можно превратиться, а потом от желающих поговорить отмахиваться ластами.

Нира представила это зрелище и тихо хихикнула.

— Ага, я тоже хихикнул и получил тряпкой по лбу, — печально произнес Глен. — С тех пор мы дружим.

— Говорила же, он извращенец, — сказала Вика. — Вот и еще одно применение для нашей сковородки. Не все же директора ею бить. А тут стукнешь, и сразу дружба расцветает.

Нира опять хихикнула, видимо и это представила.

А Вике вдруг показалось, что Глен смотрит вовсе не на Ниру. Он смотрит сквозь нее,